Фредерик Форсайт - Ветеран

Водитель связался с диспетчером, назвал точное свое местоположение в южном Тоттнем, а также приблизительное время прибытия в Лондонский королевский госпиталь и попросил подготовиться к приему тяжелого пациента отделениям травматологии и нейрохирургии.

Врач оказался прав. Одним из признаков обширного повреждения головного мозга, особенно полученного в результате нанесения тяжких телесных травм, является опухание и отечность мягких тканей лица, последнее превращается в безобразную и практически неузнаваемую раздутую маску, напоминающую горгулью[3]. Лицо раненого начало распухать сразу же после избиения, ко времени, когда карета «Скорой» подкатила ко входу в отделение травматологии, голова несчастного напоминала футбольный мяч. Двери распахнулись, носилки приняли санитары из реанимационной команды. Имелись в этой команде и три врача, а главным среди них был консультант мистер Карл Бейтмен. Имелись также анестезиолог, два практиканта и три медсестры.

Все эти люди окружили носилки, затем осторожно переложили пациента на каталку (спина его так и оставалась зафиксированной на доске) и повезли в здание.

— Эй, отдайте мой фиксатор! — крикнул им вслед врач «Скорой», но никто его не услышал. Придется забрать доску завтра.

Полицейский выбрался из машины.

— Куда мне идти? — осведомился он.

— Вон туда, — ответил врач. — Только постарайтесь не путаться у них под ногами.

Констебль послушно кивнул и затрусил к дверям, все еще надеясь получить показания. Но услышал лишь распоряжение старшей медсестры.

— Сядьте здесь, — строго сказала она. — И не путайтесь под ногами.

Примерно через полчаса на Пэредайз Уэй закипела бурная деятельность. Здесь всем распоряжался инспектор полиции в униформе, прибывший из участка, что на Доувер-стрит, известного в этих краях, как «каталажка на Доувер». Улицу на въезде и выезде отсекли полосатыми лентами. Примерно с дюжину полицейских прочесывали квартал, основное их внимание было сосредоточено на лавках и шести этажах квартир, располагавшихся над ними. Особый интерес представляли для полиции квартиры через дорогу от места происшествия, поскольку именно из их окон было лучше всего видно место преступления — любому, кто пожелал бы подойти к ним и посмотреть, что творится на улице. Но все это был напрасный труд. Реакция потенциальных свидетелей варьировалась от самых искренних извинений и отрицаний до откровенного хамства и категорического отказа отвечать на какие бы то ни было вопросы. Тем не менее сыщики продолжали ломиться в запертые двери.

Инспектор быстренько послал за знакомым офицером из Департамента уголовного розыска, поскольку было ясно — здесь работа для детективов. Джека Бернса, районного инспектора из пресловутой «каталажки на Доувер», оторвали от чашки чая в столовой. Ему было ведено срочно явиться к старшему детективу Алану Парфитту, а тот, в свою очередь, приказал немедленно ехать на Пэредайз Уэй и заняться этой историей с ограблением. Бернс пытался отвертеться, говорил, что на нем и без того уже висят несколько угонов автомашин, а также дело о наезде, которое будет рассматриваться в суде завтра утром. Бесполезно. У нас и так не хватает сотрудников, сказали ему. «Август, черт бы его побрал! Вот так всегда в августе», — ворчал он, выходя от начальника.

На место преступления он приехал вместе со своим напарником, сержантом полиции Люком Скиннером, и одновременно со спецотрядом из сыскной полиции. Этим ребятам из сыскной не позавидуешь, выполняют самую муторную работу. Одетые в тяжелые комбинезоны и защитные перчатки, они обязаны обыскать всю прилегающую к месту преступления территорию в поисках улик и вещдоков. Причем эти самые вещдоки не всегда очевидны, а потому сыскари гребут все подряд, складывают в пластиковые пакеты, а уже потом разбираются, что к чему. Работа эта весьма грязная, ведь им иногда приходится ползать на четвереньках в самых противных местах. А район Мидоудин Гроув был как раз из разряда мест малоприятных.

— Тут бумажник пропал, Джек, — сказал Бернсу инспектор в униформе, уже успевший переговорить с мистером Пателем. — А у одного из нападавших разбит нос. Когда убегал, зажал его подолом футболки, чтоб остановить кровь. Так что можно поискать пятна крови где-нибудь на земле или на полу.

Бернс кивнул. Пока ребята из сыскной обшаривали вонючие подъезды блочных домов, ползали там на четвереньках, а полицейские в униформе пытались отыскать еще какого-нибудь свидетеля, сам Джек Бернс отправился прямиком в магазин к мистеру Виджею Пателю.

— Детектив-инспектор Бернс, — представился он и показал удостоверение. — А это детектив Скиннер. Я так понял, именно вы позвонили в 999?

Мистер Патель удивил Джека Бернса, который был родом из Девона и вот уже как три года работал в городской полиции, в «каталажке на Доувер». На родине у него граждане охотно помогали полиции, чем могли, но здесь, в северо-восточном Лондоне, явление это было необычным. Мистер Патель живо напомнил ему родной Девон. Он действительно хотел помочь. Излагал свои мысли ясно и четко. В пространных показаниях, записанных с его слов Скиннером, было зафиксировано все, что он видел, даны подробные и четкие описания нападавших. Джек Бернс преисполнился симпатии к этому человеку. О, если бы во всех его делах был свидетель, подобный Виджею Пателю!.. На улице уже начали сгущаться сумерки, когда он наконец подписал показания, записанные Скиннером.

— Вот если бы вы проехали с нами в участок, взглянуть на несколько фотографий, — предложил Бернс. — Может, и опознали бы этих типов. И тогда мы, зная, кого искать, сэкономили бы кучу времени.

Мистер Патель рассыпался в извинениях:

— Только, если можно, не сегодня. Я в лавке один. Закрываюсь в десять. Но завтра возвращается мой брат. Из отпуска. Август, знаете ли. Так что я могу подъехать завтра.

Бернс призадумался. Слушания в суде назначены на десять тридцать. Чистая формальность, дело все равно направят на доследование. Что ж, это можно поручить и Скиннеру.

— Тогда в одиннадцать? Вы знаете, где находится наш участок? На Доувер-стрит. А там подойдете к дежурному и спросите меня.

— Нечасто попадаются такие люди, — заметил Скиннер, когда они направились через улицу к машине.

— Да, он мне тоже понравился, — ответил Бернс. — Глядишь, и повезет, может, изловим этих ублюдков.

По дороге к участку на Доувер детектив Бернс выяснил по рации, куда увезли пострадавшего, а также имя констебля, который поехал с ним. Пять минут спустя он уже говорил с ним.

— Хочу, чтоб все находившиеся при пострадавшем вещи, одежду, мелочи, все, упаковали и привезли ко мне в участок, — распорядился он. — Да, и удостоверение личности тоже. Мы так до сих пор и не знаем, кто он. Когда соберете все это, позвоните, мы пришлем своего человека, он вас сменит.