Номер одиннадцать - Сергей Сергеевич Ашманов

в том, что лягушка не причинит мне вреда. Так я поборол свой страх.

— Вы хотите сказать, что мне нужно подружиться с призраками? Глупости какие. Они же смеются надо мной. Мне такие друзья не к чему.

Мне стало не по себе, меня хватил озноб.

— Вы ведь их чувствуете? — загадочно спросил он, прищурив глаза.

— Нет, друг мой, не чувствую, — однако в комнате резко похолодало. — Это сквозняк, — отмахнулся я.

Я задал еще несколько вопросов, на которые пациент N11 с легкостью ответил мне. Чтобы проверить теорию о том, что передо мной не взрослый человек, а мальчик, я спросил его:

— Как тебя зовут?

— Говард.

— Скажи мне, Говард, сколько тебе лет?

Он показал мне на пальцах — семь.

— Откуда ты родом?

— С Аляски.

— Как ты попал сюда?

— Вы задаете мне слишком много вопросов, сэр.

— Прости. Последний вопрос. Можно?

Он одобрительно кивнул.

— Ты слышишь голоса у себя в голове?

— Нет, — спокойной ответил тот.

После сеанса я последовал прямиком в кабинет профессора. Он, видимо, уже ждал меня, поскольку сходу сказал мне:

— Я знаю, что вы думаете.

— И что же?

— Диссоциативное расстройство идентичности?

— Да. Именно так я и думаю, — удивился я. — Но если вы знаете диагноз, то зачем позвали меня?

— О, нет, доктор, — посмеивался старик, — поначалу я думал также. С кем вы разговаривали? С Эндрю? Говардом? Еленой?

— С Говардом.

— Вам не показалось странным, что мальчик видит несуществующие вещи?

— Да, в некотором роде, это смутило меня.

— Как и меня. Что бы это могло быть? У вас есть предположения?

— Возможно, это из-за возраста. В 7 лет воображение ребенка сильно развито. Ему просто кажется.

— Нет-нет, доктор. Это более серьезная проблема. Я думаю, если позволите, у личности по имени Говард развивается шизофрения.

— Бросьте, профессор. Разве такое возможно, чтобы у одной из личности, наличие которой само по себе является психическим расстройством, был еще один недуг такого же рода?

— Ну уж не нам судить, что может быть, а что не может. Раздвоение личности, так сказать, недостаточно изученная патология. Эта болезнь в нашей практике новая и может быть крайне опасной для пациента.

— Вы не боитесь, что одна из личностей пациента N11 разгромит свои апартаменты или еще хуже причинит вред себе или кому-то еще?

— Не волнуйтесь, доктор, все личности пациента стабильны и дружелюбны.

— Сколько всего личностей? Вы уже определили, кто основная из них? Они знают о том, что есть другие?

— Пока их только пять. Как вы знаете, их количество может увеличиваться в зависимости от состояния пациента. Но пока их всего пятеро. Основная личность не определена. Я думаю, что основной является Портер, ведь он пришел к нам лечиться. Хоть это и слабый аргумент, но за неимением других, будем считать так. К сожалению, господин Портер редко выходит наружу. Чаще всего я разговариваю с Еленой и Говордом. Эндрю не общителен, но в шахматы играет безупречно.

— А что за Елена?

— Это маленькая девочка. Ей 7 лет, как Говарду. Но почему-то они не знакомы друг с другом. Девочка из кантона Фрибур, она здесь, чтобы найти свою собачку Лори. Это серый пудель с розовым бантом на голове. Конечно, никакого пуделя нет, она его просто выдумала, либо так проявляется шизофрения. Смешная она. Все время говорит, не останавливаясь. Кстати, очень интересно, что у каждой личности свой тембр голоса. Конечно, Елена не разговаривает как семилетняя девочка, но голос очень высокий, отчего мне бывает не по себе. У нее синдром Туретта и, предполагаю, шизофрения.

— А Эндрю тоже болен?

— И он тоже. Синдром Аспергера.

— Невероятно.

— Поверьте мне, я даже лечение не могу назначить. Потому что не знаю, что именно мне нужно лечить. Это, знаете ли, выводит из себя, и я очень хочу узнать, что с этим пациентом не так, кроме того, что с ним всё не так.

— А кто пятый?

— Я не знаю его имени. Для меня это пациент N11.

— Чем болен он?

— А он не болен. Да, он странный, молчит, не отвечает на мои вопросы, бросается сухими фактами, но сам по себе здоров. У него нет никаких отклонений, кроме того, что в голове у него сидят еще четыре человека.

— Часто он выходит на свет?

— Часто. Почти всегда, потому-то я и перестал навещать его, обратился к вам за помощью.

— Почему вы мне сразу не рассказали обо всем этом?

— Решил, что вам будет интересно узнать все самому.

Отчет 3

После обеда я прилег отдохнуть в своей комнате. Мне снился странный сон, где пациент N11 показывал мне цветочный сад. Там были лилии, розы, тюльпаны, пионы. Он указал мне на один из них. Я взял его в руки, и бутон распустился, точно по волшебству. Внутри я нашел каплю, которую выпил по указанию пациента N11. Капля оказалась соленой на вкус. Я спросил: «Что это?». Но тот лишь улыбнулся и показал мне на водопад, токующий с серых скал. Там, на самом верху, я увидел белоголового орлана, парящего над пропастью. Тогда, объяснив немому собеседнику, что я не понимаю, о чем он толкует, и что от меня хочет, направился в лес. Повсюду в лесу рос папоротник, постоянно цепляющийся за мою одежду, пока я пробирался сквозь его заросли. Наконец я достиг поляны, на которой лежали 9 камней одного размера, образуя круг. Очутившись внутри него, пациент N11 дал мне в руки точно такой же камень и показал место, куда я должен положить его. Неожиданно земля задрожала, и кусок земли, на котором я стоял, устремился вверх, унося меня к небу. Достигнув неба, солнце ослепило меня, и я проснулся. Мне было тепло и уютно. Давно мне не снились подобные сны.

Когда я вышел из комнаты, оказалось, что уже прошел день и ночь. Я проспал 19 часов.

Накинув пиджак, я поспешил к своему пациенту. Он сидел все в той же позе, как и вчера. Тогда я подумал: «о нет, он снова не заговорит со мной».

Я сел на то же кресло и включил диктофон. Сегодня мне не хотелось задавать стандартных вопросов. И я долго рассуждал над тем, какой вопрос задать, и совсем позабыв о манерах, не поздоровался с пациентом.

— Здравствуйте, — сказал пациент N11.

— Здравствуйте.

— В тот раз вы поздоровались со мной. А сегодня нет. Почему?

Я был в замешательстве.

— Прошу прощения. Сегодня я слишком рассеян.

— Вы не похожи на других докторов, — заявил пациент.

— Даже не знаю, как это принять, как оскорбление или как комплимент, — пошутил я.

— Другие со