Санаторий 2 - Сергей Тамбовский

— вернулся он уже с большой связкой ключей. Я тут же отобрал ее у Сергея и начал проверять ключи под нарастающий грохот ударов в дверь.

— Вот этот подходит, — нашел я, наконец, нужный ключ, — теперь нам надо как-то загнать прапора сюда…

— Он не один там, — подал голос Афоня, он судорожно сжимал в руках пистолет, я еще подумал — не шмальнул бы сдуру, куда не надо, — я два голоса слышу.

— Я тоже, — добавил свое слово Сергей.

— Причем второй голос очень знакомый, — продолжил Афоня.

И тут удары в дверь прекратились и снаружи раздалось:

— Иван, подойди к окну — поговорить надо.

И я тоже узнал этот голос, именно с такими характерными глухими обертонами говорил капитан Гриша.

— Вы где капитана оставили? — спросил я у Афони.

— Да в кабине и оставили, — ответил он, — мертвым все равно ведь.

— Ясно, — махнул рукой я, — я щас буду переговоры переговаривать возле этого вот окна (я подошел к ближайшему от двери окну, оно было крепко зарешечено), а вы стойте, где стоите, и контролируйте обстановку.

Я осторожно выглянул в обозначенное окно, стараясь держаться в тени — оттуда на меня глядело круглое, как полная луна, лицо Григория.

— Здорово еще раз, Ваня, — вежливо сказал он мне, при этом я заметил, что он как-то уж очень бледен, даже для ночного времени суток.

— Привет, Гриша, — не менее вежливо ответил я ему, — как там живется-то, на том свете?

— Холодно очень, — поежился он, — а в остальном примерно так же, как и на этом… я тебе что сказать-то хотел…

И он сделал продолжительную зловещую паузу, во время которой у меня начал струиться пот между лопатками.

— Ты мне ничего плохого не сделал, да и все остальные тоже — так что есть мнение отпустить вас с миром. Всех, кроме Эдика. Оставляете его в бараке, а сами садитесь на паровоз и пи… дуете подальше отсюда.

— А Эдик-то тебе чем помешал? — задал я первый пришедший в голову вопрос.

— Не твое дело, — огрызнулся он, — он и чемодан с Ромашкой пусть в Ленинской комнате остаются, остальные могут катиться. Срок для обсуждения моего предложения пятнадцать минут, время пошло.

— А если мы откажемся, тогда что? — спросил я про альтернативу.

— Тогда будем работать по плохому сценарию, — растянул Григорий губы в улыбке… и была она страшненькой, потому что половины зубов у него не оказалось, и в промежутках можно было разглядеть какие-то зеленые всполохи, примерно как от полярного сияния.

— Я все понял, Гриша, — ответил я ему, — через пятнадцать минут встречаемся здесь же, у окна.

И я сделал знак Сергею с Афоней, чтобы следовали за мной. Ленинская комната встретила нас настороженной тишиной. Если б тут имелись мухи, то слышен был бы их полет, но ни мух, ни комаров не было, сентябрь же на дворе.

— Итак, дорогие мои сотоварищи по несчастью, — так начал я свою тронную речь, — капитан Гриша выжил, но перешел на темную сторону истории, теперь он против нас играет, это раз.

— А два тогда что будет? — выскочила самая нетерпеливая Тамарка.

— Два будет заключаться в том, — продолжил я, — что капитан Гриша или кто он там теперь, предлагает нам сделку…

— Какую? — не дождалась моего ответа все та же Тамарка.

— Нас пропускают в тепловоз и отпускают на все четыре стороны, но взамен мы должны оставить здесь Эдуарда… — я посмотрел на него, но у него на лице совсем ничего не отразилось, как сидел, так и продолжил невозмутимо сидеть, — и чемодан с Ромашкой тоже. Такие вот условия сделки.

И снова наступило напряженное молчание, никто не решался взять слово, так что пришлось продолжать мне.

— Сроку на обсуждение этих условий нам отпустили пятнадцать минут, три из них уже прошли… так что давайте поактивнее, товарищи, часики тикают.

— А что они нам сделают, если мы откажемся? — наконец раздался первый отклик, и это сказала Ирина.

— Григорий не конкретизировал, но то, что хорошо нам не станет, можно и так догадаться.

— А что там с нашим капитаном-то? — спросил вдруг Анвар, — когда я последний раз его осматривал, то это была полная биологическая смерть.

— Видимо мы попали на территорию, где обычные медицинские понятия не работают, — пояснил я, — ну или работают, но по другим правилам. Больше ничего не могу придумать.

— Как он хоть сейчас выглядит-то, капитан наш? — спросила Тамарка.

— Да примерно так же, как и при жизни, только бледный-бледный, — ответил я, — и половины зубов не хватает почему-то.

Про огонь за зубами я уж не стал говорить, и так страстей хватает.

Глава 19

Из двух вариантов надо всегда выбирать третий

— Давайте у Эдика спросим, чего они за него так уцепились? — задал наводящий вопрос Анвар.

— А я знаю, — пожал тот плечами, — я этого прапора первый раз в жизни увидел только что… да и с капитаном вообще знаком никогда не был.

— Ну так что, граждане? — подстегнул я мыслительную активность у общества, — у нас остается восемь минут на принятие решение — как поступим?

— Здесь есть подземный ход, — вдруг объявил машинист тихим будничным голосом, — можно попробовать через него уйти.

— Давай подробности, — тут же уцепился я за эту возможность, — где вход, куда ведет, есть ли какие-то особенности у него?

— Вход в правой стороне барака, в комнате номер 13, — начал отвечать Сергей, — ключи из связки должны подойти. Куда ведет, знаю не очень хорошо, всего один раз там был… скорее всего в эту пятиэтажку, что за бараками, но может, и еще дальше. Особенностей вроде никаких у него нет.

— А зачем он вообще тут нужен, этот подземный ход? Это ж не Кремль, не монастырь и не тюрьма, только из таких заведений роют подземные ходы, — задала неожиданно умный вопрос Тамарка.

— А вот этого я не знаю, — отговорился Сергей, — вояки сложные люди, могли для каких-то своих нужд выкопать.

— Показывай, где вход, — принял быстрое решение я.

И мы вдвоем выбежали из Ленинской комнаты… ключ к помещению номеру 13 подошел практически сразу, внутри же была сплошная темень, я тут же включил фонарик своего смартфона. Который сразу высветил большой черный квадрат прямо по центру.

— Оно? — кивнул я на него машинисту.

— Оно самое, — подтвердил он, тогда я начал судорожно подбирать ключ к большому висячему замку, запирающему вход в подземелье.

Подошел предпоследний… мы с Сергеем рывком подняли люк, внизу показались ступеньки, уходящие куда-то глубоко вниз.

— С той стороны запереться можно? — спросил я у него, когда мы уже возвращались к нашему контингенту, тоже бегом.