Мария Барышева - Увидеть лицо

Так же нелепо, как и деревья.

Она отвернулась от цветов и поспешила к остальным, которые уже стояли перед двенадцатиступенчатой лестницей, ведшей к кирпичнокрасной двери с тяжелой золотистой ручкой. По обеим сторонам лестницы на каменных перилах возлежали два мраморных льва — сонных, упитанных и выглядящих вполне довольными жизнью. На окнах первого этажа Алина заметила изящные, но кажущиеся достаточно надежными решетки, и это почему-то ее немного успокоило.

— И что теперь? Стучать или звонить? — Жора осторожно дотронулся до морды одного из львов, но Виталий одернул его.

— Ничего не трогай. Звонить… я не вижу звонка. Значит, постучим.

— Нежно и деликатно, — пробормотал Жора.

Тем не менее, никто не двинулся с места. Все продолжали нерешительно стоять перед лестницей и смотреть на закрытую дверь, и дом, казалось, тоже смотрел на них множеством мокрых окон. Смотрел оценивающе и задумчиво — пустить или нет.

— К черту! — наконец сквозь зубы сказал Воробьев и начал подниматься по ступенькам. Алина приподняла зонт, и остальные сгрудились под ним, а когда дверь глухо отозвалась на три коротких удара, вздрогнули — звук оказался неожиданно громким.

Виталий подождал немного, потом постучал еще раз. Дом молчал. Виталий прижал ухо к двери, пытаясь услышать приближающиеся шаги, но изнутри не донеслось ни звука.

— Может, они спят? — предположил Жора и оглянулся туда, где мок под дождем их автобус. На фоне великолепия особняка он казался особенно грязным и убогим.

— Эй! — закричал Алексей, задрав голову. — У нас автобус сломался! Можно от вас позвонить?! Мы заблудились! Эй!

Одинокий крик тут же потерялся среди шлепающих о землю и крышу дома дождевых капель. Виталий снова постучал, на этот раз уже более раздраженно, потом сложил ладони рупором, прижал их к двери и прокричал:

— Хоть скажи-те где мы! Хоть позвоните сами — вызовите когонибудь! Мы не можем уехать!

Дом проигнорировал и эту просьбу. Не дернулась ни одна занавеска, не ожил дверной замок и не зашлепали изнутри чьинибудь бегущие ноги. Виталий, уже без всякой деликатности, бухнул по двери обоими кулаками. Дверь охнула, легонько звякнуло стекло в одном из окон, и вновь наступила тишина.

— Совести у людей нет! — Вершинин бесцеремонно хлопнул одного из львов по упитанному мраморному заду и поднял голову, дабы выкрикнуть в закрытые окна свое замечание во все горло, но тут Алина дернула его за рукав.

— Подождите! Тихо!

Виталий обернулся, положив ладонь на дверную ручку. Насквозь мокрый, он сейчас казался особенно раздраженным.

— Что такое?

— Не шумите, — Алина сделала несколько шагов назад, так, чтобы видеть все здание. — Тихо. Послушайте.

Все застыли, напряженно и удивленно вслушиваясь.

Дождь гулко барабанил по крыше, шлепал по дорожкам, листьям и лепесткам цветов, отчего растения недовольно раскачивались тудасюда. Чуть потряхивала темнозелеными лапами росшая возле угла дома огромная старая ель, лишь чутьчуть не дотягивавшая макушкой до края четырехскатной крыши. И все эти шелестящие, шепчущие, неживые звуки были здесь единственными. Тишиной веяло от наглухо запертого особняка — тишиной, недоступным уютом и абсолютной пусто-той.

Виталий убрал ладонь с дверной ручки и медленно спустился к остальным, потом повернулся и посмотрел на окна. Да, теперь и он слышал. И чувствовал. Тишина. Никто не наблюдал за ними — настороженно или с любопытством, никто не дышал за этими стенами, за ними не билось ничье сердце. Был только дом и они, мокрые, продрогшие и растерянные. И лес за домом, встающий сплошной, неприступной стеной. Больше, чем конечная.

— Да, там никого нет, — тихо сказал он. — Вот это влипли.

— Может, они в город уехали? — Жора завел руки на затылок и начал машинально отжимать свои великолепные намокшие волосы. Виталий тяжело посмотрел на него.

— Город? А где ты тут видел город? Мы в общей сложности пять часов ехали по этой прокля-той дороге — пять часов с того момента, как сообразили, что к чему, и ни развилки, ни хоть самого дохленького грунтового ответвления… и ни единой машины. Триста километров голой трассы, ведущей к одномуединственному дому! И если они действительно в городе, то…

Он замолчал, спохватившись и бросив короткий взгляд на Алину, и та едва сдержалась, чтобы не фыркнуть.

— Прошу вас, продолжайте свою мысль. Биться в истерике не буду, обещаю.

— Вы бы лучше позвали остальных — пусть сами полюбуются, — произнес Виталий кислейшим голосом, и Алина без труда уловила за этой фразой: «А не пошла бы ты…»

— Нет смысла, — оглянувшись, проворковала она. — Они и так сюда идут.

Все обернулись. Действительно, остальные пассажиры уже выбрались из автобуса и бежали к ним, прикрывшись куртками и пакетами. Впереди всех неслась Марина, и ее неприбранные волосы развевались на бегу, словно диковинный плащ. Груди Рощиной лихо подпрыгивали под свитером, и Алина заметила, что ни Жоре, ни Виталию, ни Алексею мрачность только что сделанных выводов не помешала с неприкрытой заинтересованностью наблюдать за этой пляской. Ей стало смешно, и в то же время она почувствовала некоторое раздражение — нашли время!

— Я пока посмотрю вокруг, — Алина повернулась, чтобы уйти, и Виталий тут же отвел взгляд от Марины и предостерегающе сказал:

— Здесь пока лучше не гулять одной. Подождите остальных.

— Знаете, я уже совершеннолетняя и какнибудь сама разберусь, что мне делать! — буркнула она, изумляясь заслонявшему сейчас все неодолимому желанию как можно сильнее нахамить этому человеку, хотя в данном случае он был абсолютно прав, а это раздражало еще больше.

На губах Виталия появилась недобрая ухмылка. Больше всего ему сейчас хотелось перекинуть рыжую упрямицу через колено и как следует выпороть, невзирая на возраст. Детский сад, ей богу! Ведет себя как несмышленый щенок. Будь она в его школе, он бы быстро отучил ее от подобных замашек!

— Да идите, дело ваше… Насколько я помню, в страшных фильмах именно таких, как вы, первыми и убивают.

— В страшных фильмах именно такие, как вы, и убивают, — Алина снова отвернулась, не заметив, как в глазах Виталия что-то дрогнуло, и выражение их на мгновение стало ошеломленным, как у собаки, мимо которой промчалась и тут же бесследно исчезла кошка, и теперь она пытается понять, была ли кошка на самом деле. Воспоминание осознание?

мелькнуло и исчезло, и он даже не успел его ухватить. Но это было связано с его рукой. Какимто образом это было связано с рукой… Виталий поднял правую ладонь и посмотрел на нее так, словно она вдруг неожиданно стала прозрачной, потом пожал плечами.