Вероника Белоусова - Прекрасная сторона зла

Когда я нахожусь в пяти минутах езды от места назначения, меня набирает Вианор.

– Где ты? – спрашивает он, по этой короткой фразе понимаю, что он не в духе.

– На пороге у Элиота, – отвечаю, паркуя машину.

– Новое нападение отверженных? – тревожится Вианор.

– Нет, нелепая человеческая смерть. Вчера я видел Америго, – выходя из авто, говорю я и смотрю по сторонам. У меня нет сомнений в том, что Кальенте или его люди следят за мной. Рассказываю законнику о нашей встрече, умалчивая о теме разговора.

– Мои люди были там, – с досадой говорит Вианор. – Но, видимо, кто-то предупредил его про облаву, и он успел уйти. Я отдал приказ взять его живым, но не могу гарантировать, что, если его будут задерживать другие ребята, он останется жив. Ведь он отверженный, а с ними никто не будет церемониться.

– После всего, что случилось, двадцать секунд дискомфорта от кола в груди, будут для него лучшей участью, чем очередной суд, – говорю я, и в памяти всплывают дни, проведенные в камере пыток.

– Кстати, я узнал о том типе, что говорил с Якубом. Это поляк, Тадеуш Козловски. Он и его брат бежали три года назад из австралийской тюрьмы. Сидели они там по нескольким статьям, включая опыты на людях, мошенничество с лекарственными препаратами, похищение. Срок у них был нехилый, но удача оказалась на их стороне, и они выбрались. Одного не понимаю – это же люди. Зачем вампиру брать их в наемники?

– Ты сам это только что озвучил.

– Что именно? – тупит Вианор.

– Опыты на людях, мошенничество с лекарствами. Похоже, братья хорошо разбираются в биохимии. Так же, как Конрад.

– Черт, как я мог это упустить… Что до твоего мальчика, Монро, то он два часа назад вылетел в Каир. Я звонил тебе, но ты был вне зоны.

– В Каир? – недоумеваю я.

– Такого пункта в плане непосвященных сопляков не было? – вздыхает Вианор.

– Нет, насколько я знаю.

– Неприятно об этом говорить, но что если парнишка перекинулся на темную сторону? И все эти манёвры сделаны лишь для того, чтобы вывести материалы в надежное место? – выдвигает предположение Вианор.

– Якуб на такое не способен, – заверяю я, хотя сомнение поднимает свою голову и пристально смотрит мне в душу, напоминая о том, что предают как раз самые близкие.

– Ну, смотри, не советую тебе ручаться за него. Луше все проверить. Ошибки могут дорого стоить.

– Я ручаюсь за Монро. Это какое-то недоразумение или игра похитителей с нами.

– Ладно, допустим. Но зачем? – продолжает недоумевать Вианор. – Будь на связи.

Убираю телефон и, вытащив тело, несу его в неприметное здание серого цвета. Если так и дальше пойдет, скоро я начну ненавидеть это место.

После посещения крематория отправляюсь на охоту. Да, сейчас белый день и это рискованно, но голод сильнее меня. Прошедшая ночь стала для меня настоящим испытанием. Видеть кровь, чувствовать ее запах, понимать доступность и держать себя в руках, подавляя желание выпить все до единой капли, вот она, проверка воли на прочность. Мне удалось справиться с этим искушением, но теперь я нуждаюсь в поблажке и расслаблении. Иначе находиться рядом с Ритой и Диной будет невыносимо сложно.

Выбираю в жертву молоденькую девушку, явно опаздывающую на работу, и уединяюсь с ней в одном из переулков. Все происходит быстро и без эмоций. Голод утолен, место укуса запечатано, память незнакомки стерта. Можно спокойно возвращаться.

Ворота пронзительно скрипят. И есть в этом скрипе что-то от стона отчаянья. Иду по дорожке, заваленной опавшими листьями. Небо хмурое, накрапывает мелкий дождик. Пахнет озоном и мёртвой листвой. И от этого запаха накатывает печаль, смешанная с тоской по чему-то безумно далёкому, но родному. Этого не вспомнить, но оно заставляет сердце сжиматься. Из дома выходит Рита. Она подходит к дереву, и обняв его руками, прижимается лбом к коре. Ее плечи тихо вздрагивают, и первая моя мысль – Дина не выдержала ночного испытания. Подхожу к ней и касаюсь рукой ее спины. Она вздрагивает и оборачивается. Лицо залито слезами, губы искусаны.

– Что случилось? – спрашиваю я.

– Елена… – с трудом выговаривает Рита.

– Что с Еленой? – я хватаю ее за плечи и встряхиваю.

– Ее убили, – выдыхает Рита. – Мне только что позвонила учительница Айлин и рассказала. Это случилось вчера, в два часа дня.

– Кто это сделал? Как это произошло? – мне кажется, что земля уходит у меня из под ног.

– Задержали какого-то парня… Но пока непонятно, причастен ли он… Ее застрелили. Ада сказала, что выстрел пришёлся в сердце… Она умерла мгновенно, – шмыгая носом, говорит Рита, и я ее отпускаю. Елены больше нет. Кто-то лишил ее жизни. Она нуждалась в помощи, ждала меня, а я… Не успел. Облажался. Подвел ее.

– У Елены были враги? Кто-то, кому ее гибель была бы выгодна? – голос охрип, и я сам с трудом понимаю, что говорю.

– Амалик. У нашей семьи с ним давняя вражда, – Рита опускает глаза и смотрит на свои руки. – Может быть, за эти пять лет произошло что-то еще, но я не знаю, мы не общались последние годы. Надо спросить Айлин.

– Кто такая Айлин? – интересуюсь я.

– Внучка Елены. Она тебе не говорила о ней? – отрицательно качаю головой. Рита удивляется. Достает из кармана телефон, и открыв приложение, показывает мне фотографию девочки лет двенадцати. Она сидит, вытянув вперёд ноги, упершись руками в край скамейки, и смеется над чем-то. Светло-русые волосы заплетены в две косички и перекинуты на грудь. Но, не смотря на смех, серые глаза полны недетской печалью. С жадностью вглядываюсь в ее черты, ища в ней сходство с бабушкой, но их нет.

– Красивая.

– Похожа на мать, – убирая телефон, вздыхает Рита. – Василиса погибла через неделю после рождения дочки. Она вместе со своим парнем, отцом Айлин, попала в аварию. Машина упала в воду, и спастись никому не удалось.

– Мне жаль.

– Что тебя связывает с Еленой?

– Мы встречались… – слова застревают в горле.

-– Вот черт… – с сочувствием шепчет Рита. – То есть прими мои соболезнования.

– Она написала мне письмо, просила приехать. Сегодня я должен лететь в Москву.

– Мы можем поехать туда вместе, – предлагает Рита. – Я не могу бросить Айлин на произвол судьбы: ведь у нее теперь, кроме меня и Дины, больше никого нет. Елена была для нее единственным близким человеком, даже не знаю, как она переживет ее смерть…

Рита тяжело вздыхает и, сунув руки в карман, направляется к дому. Провожаю ее взглядом, приваливаюсь спиной к дереву, возле которого только что стояла она. Втягиваю носом пряный осенний воздух и прикрываю глаза. Елена… Все еще не могу поверить, что ее больше нет. Мы никогда не увидимся. И это действительно навсегда.