Елена Артамонова - Ведьмины качели

Прежде мне никогда не доводилось видеть мертвецов, а если учесть, что мы совсем недавно разговаривали с Вовкой, он был совершенно живым и вовсе не собирался умирать, то… Короче, я просто не мог понять, что испытываю, глядя на безжизненное тело. Страх, неверие, жалость, удивление – все эти чувства смешались, превратившись в упругий комок, застрявший где-то в горле.

– Это несправедливо, – Катька шмыгнула носом, пытаясь сдержать слезы.

– Сейчас мы ничем ему не поможем. – Странник поднялся, взял Лору за руку. – Дом преследует одиночек, необходимо держаться вместе. Идемте.

Мы взялись за руки и вереницей, будто первоклашки у новогодней елки, двинулись сквозь мрачные, пронизанные сыростью комнаты. Страх не отпускал ни на секунду, перед глазами стояло мертвое, бескровное лицо Вовки, но надо было идти вперед и ни при каких обстоятельствах не разжимать сомкнутых ладоней.

Бальт напряженно всматривался в темноту, вот он зарычал, демонстрируя клыки, а потом резко потянул хозяина к большой двустворчатой двери в конце коридора. Странник распахнул ее, и мы совершенно неожиданно оказались на лестничной площадке второго этажа.

– Молодец, собачка! – захлопала в ладоши Катя, но далеко не все из нашей компании разделяли ее оптимизм.

– Временная передышка, – уныло откликнулась Лора. – То, что на первом этаже нас ожидает смерть, мы уже поняли на примере Вовки. Скорее всего и наверху нас ждут самые отвратительные сюрпризы. Отсюда не выбраться.

– Нельзя терять надежду, Лора. У нас есть Бальт, он позволяет нам избегать опасных мест, а если у этого дома все же имеется выход, пес его непременно найдет.

– На третьем этаже – логово старой ведьмы, – напомнил я Страннику, все больше раздражаясь от его спокойного, уверенного тона. – Половина неприятностей в этом доме происходила только от того, что я пытался проникнуть к старухе. Вы обвиняете во всем Лизоньку, забывая об этой ожившей мумии. Наверняка они сообщники, вместе наводят на людей порчу и пугают отвратительными иллюзиями. Собака не знает, куда надо идти, она просто мечется по дому, а мы, как дураки, ходим за ней следом. Теперь песик ведет нас прямиком в пасть ведьмы.

– Возможно, он считает, что необходимо с ней встретиться.

– Глупости! Собака не может думать, считать и иметь собственное мнение! Ведьма нас убьет!

– А здесь мы выживем? – на губах Странника играла таинственная полуулыбка. – Впрочем, каждый волен выбирать свой путь…

Он первым начал подниматься по скрипучим ступеням старой лестницы, а мы – кто с надеждой, кто с ужасом последовали за ним. Колдовское наваждение мало затронуло третий этаж, и, если не считать отсутствия окон, помещения выглядели очень обыденно. Здесь не было сырости, светящейся плесени и выползающих из стен щупалец. Миновав коридорчик, Странник подошел к комнате ведьмы, постучал по выкрашенной белой масляной краской двери.

– Входите, – откликнулся женский голос, – открыто.

Свет ослеплял. Казалось, на нас направлены сотни прожекторов, и только когда глаза привыкли к яркому освещению, я понял, что вижу лучи заходящего солнца. У распахнутого настежь окна в старом кресле сидела ведьма, подставив лицо потокам золотого сияния. Старуха открыла глаза, опалив нас огненным взором.

– Ключи иссякли, когда пришло зло, иссякнет жизнь, когда оно вернется, – я невольно отступил назад, а старуха чуть заметно усмехнулась и, помолчав, заговорила снова: – Я пыталась предупредить вас, но силы не равны, он не позволил мне сделать это. Зло вернулось. Оно дремало долгие годы, но вы разбудили его. Этот дом – порождение тьмы. Он питается человеческой кровью и губит души. Он высасывает все: добро, любовь, надежду, свет души, а потом выбрасывает опустошенную, ставшую ненужной оболочку…

– Что с моей сестрой? Скажите, умоляю. Ее можно спасти?

Старуха не обратила внимания на Лору. Ведьме нелегко было говорить, слова давались ей с трудом, но она упорно продолжала бормотать:

– Вы узнаете все, но позже, это время еще не пришло. Всю жизнь, сколько хватало сил, я противостояла чудовищу, пытаясь остановить его. Я и страж и пленница этого дома. Он – моя судьба. На борьбу ушли все силы, он побеждает. Но я еще могу спасти вас.

– А Сашу? – чуть слышно спросила Лора, понимая, что ей не ответят.

Старуха подняла голову. Ее взгляд скользнул по нашим лицам и, казалось, оставил на них обжигающий след.

– Ты?.. Я узнала тебя, – высохшая ладонь указала на Странника. – Подойди ближе.

На его лице отразилось недоумение. Он подошел к старухе, повинуясь ее воле, опустился на колени. Их взгляды пересеклись.

– Ты можешь предотвратить беду и вернуть покой, – голос старухи дрожал, становился все тише. – Ты не спасешь мертвых, но оградишь от зла живых. Если только пожелаешь…

– Но я не знаю, как это сделать. Научите меня.

– Я отдам тебе последние капли жизни, я отдам свои знания и память. Если ты пожелаешь, то сможешь воспользоваться ими и смирить буйство темных сил. Примешь ли ты этот дар?

– Да.

Странник склонил голову. Сухая старушечья рука легла на его лоб. Старуха пробормотала непонятные слова, и ее лицо озарило яркое, голубоватое сияние. Необычная сцена продлилась всего несколько секунд, а потом оба ее участника потеряли сознание. Старуха откинулась на спинку кресла, Странник, потеряв равновесие, неловко упал на пол. Бальт взвизгнул, бросился к своему хозяину, начал лизать лицо.

– Все в норме, Бальт, все хорошо… – Странник медленно подошел к окну. – Если в ближайшие четверть часа мы не покинем дом, всем конец.

– Что ты чувствуешь? – Лора взяла его за руку. – Каково это – переживать чужие воспоминания?

– Я точно знаю, что пора убираться отсюда, а дом можно покинуть только через это окно. Об остальном будем думать позже.

– Лично я не умею ползать по стенам и прыгать из окон, – возразила Лора. – В моем возрасте это просто не солидно. Нельзя ли найти другой выход?

– Преодолеть магию дома нелегко. Эта женщина, – Странник указал на дремавшую в кресле старуху, – потратила все силы для того, чтобы открыть путь к свободе. Когда энергия ее заклинания иссякнет, ловушка захлопнется и мы умрем.

Перегнувшись через подоконник, я выглянул на улицу. За кронами старых яблонь виднелся уголок пустыря. Там играли в «резиночку» несколько девчонок, возле них с заливистым лаем бегала маленькая дворняжка, мужчина в кожаной куртке возился со своим мотоциклом… Там была жизнь и удивительно свежий опьяняющий воздух.

– Смотрите, она умерла, – отвлек от созерцания недоступной свободы голос Олега.

Лора, Катька, а следом и все остальные подошли к неподвижно сидевшей в кресле старухе. Ее немигающие глаза смотрели на заходящее солнце, рука, как плеть, свешивалась с подлокотника.