"Перевал Дятлова". Компиляция. Книги 1-9 (СИ) - Барчук Павел

Так что вероятность встречи в североуральской тайге со спиртоношей была крайне мала. Примерно столько же шансов было случайно пересечься со снежным человеком, НЛО или американским диверсантом-парашютистом.

И мы возвращаемся к прежнему вопросу: откуда взялся спирт?

Ответ на вопрос о происхождении спирта есть, и достаточно очевидный.

Но прежде чем его огласить, стоит вспомнить еще о двух странностях, связанных с настоящим днем рождения Дорошенко и фальшивым днем рождения Колеватова, последовавшим буквально на следующий день. Дорошенко, если верить документам, действительно родился 29 января. Но его день рождения проходит тихо и незаметно. Его не поздравляют. Не дарят мандарин. Даже от работ по лагерю он не освобожден — пилит в тот день деревья, заготавливает дрова на пару с Колмогоровой.

На следующий день, 30.01, — день рождения Колеватова. По документам тот родился в ноябре, но не будем придираться и удивляться: выше достаточно сказано о том, какие занимательные истории случались с датами рождения в те годы. Удивимся другому: почему один день рождения группа проигнорировала, а второй хоть скромно, но отметила? Отчего такое разное отношение?

Выдвинем версию: в группе «Хибина» вообще не было принято отмечать дни рождения на маршруте. Ничьи. Тем более со спиртным: пьянка в походе до добра не доведет. Вот по завершении, выйдя в обжитые места, можно снять столик в ресторане города Ивдель, поздравить всех, кто родился за время похода, сказать теплые слова, вручить незамысловатые подарки, слегка выпить…

Виновников торжества, даже не учитывая Колеватова, к плановому завершению маршрута набралось бы аж трое, так уж совпали их даты рождений. С Колеватовым — четверо.

Семен-Александр Золотарев, человек в «Хибине» новый, об этом обычае группы не знал. Знал другое: 02.02. — его собственный день рождения. И прихватил в поход фляжку спирта, дабы проставиться перед новыми товарищами. Вполне логичное решение.

Никто о его спирте не подозревал. Ни Дятлов, ни Дубинина (завхоз группы), ни Юдин с Колмогоровой, по очереди заведовавшие аптечкой. Так что Юдин не кривил душой, он добросовестно заблуждался, когда говорил: спирт с собой дятловцы не несли.

Допустим, утром или днем 30 января Золотарев намекнул на предстоявшее торжество. Обсуждали, например, дальнейшие планы, и он сказал: «Отпразднуем восхождение на Отортен вместе с моим днем рождения, найдется, чем отметить». Или что-то другое сказал, намекнул более тонко, но так, что в любом случае стало ясно: «горючее» у Семена-Александра имеется, и он намерен разделить его с остальными.

Активу группы «Хибина» идея не понравилась. Но прямо заявлять: «Нет, такого не будет, и думать не моги, у нас так не принято», — они не стали. Так можно сказать новичку, впервые попавшему в поход, для которого Дятлов и остальные — непререкаемые авторитеты. Золотарев же старше, туристический опыт имеет немалый, походов за плечами побольше, чем у любого из дятловцев, включая поход наивысшей категории трудности — по СССР и Европе в 1941–1945 гг.

Золотарева давить авторитетом нельзя, да и не получится. И дятловцы решают действовать тоньше. На намек ответить намеком. Продемонстрировать на примере, как у них это делается. День рождения Дорошенко очень некстати только что миновал, и Дятлов директивно назначает виновником торжества Колеватова, своего «любимца» и вечного дежурного.

Дальнейшее известно: поздравления, вручение знаменитого мандарина… И, почти наверняка, прозвучали слова, ради которых все и затевалось: ну, а продолжим празднование, Саня, как у нас полагается, в Ивделе, в ресторане «Урал». (В Ивделе действительно имелся ресторан с таким названием, Юрий Блинов записал в своем поисковом дневнике, как выпивал в нем и закусывал, — т. е. цены «Урала» были студентам вполне по карману.)

На самом деле чествовать Колеватова на финише похода изначально не планировали. Завхоз Дубинина заранее, еще в Свердловске, закупила подарки для «новорождённых». Об этом рассказала ее мать, Ия Владимировна, и она же опознала под протокол эти подарки среди вещей погибшей дочери. Подарков два, это небольшие резиновые игрушки: мишка и ежик. Для кого они предназначались, гадать не приходится: для Дорошенко и Кривонищенко (второй родился 7 февраля). О дне рождения Золотарева Люда не знала, иначе прикупила бы там же и тогда же подарок третий, какого-нибудь резинового зайчика, но она не знала в момент покупки даже того, что Золотарев вообще к ним присоединится. Колеватов же зайчика не удостоился, потому что родился в ноябре, и врученный ему мандарин — импровизация, экспромт: что под руку подвернулось, то и подарили.

Внял ли Золотарев намеку или решил-таки гнуть до конца свою линию, теперь уже не узнать. Фляжка со спиртом в любом случае осталась лежать, где лежала, — в рюкзаке Семена-Александра.

Лежала не на виду — в полотняном мешочке, зарытая в сухари. Золотарев был человеком опытным, он припрятал ценный продукт поглубже и замаскировал.

«Что за мешок? Какие еще сухари? — может удивиться недоверчивый читатель. — Откуда это взял автор? С потолка? Из пальца? Что за антинаучное ясновидение?»

Никакого ясновидения. Банальная логика. Сухари — из общих продуктов группы, полотняных мешочков с ними у дятловцев было несколько, разложенных по разным рюкзакам.

Один из них — по нашей версии именно тот, что нес Семен, — поисковики нашли развязанным (или даже распоротым) и опустошенным. Сухари из него были небрежно рассыпаны по палатке.

(Есть версия, что мешочек с сухарями повредили ледорубом туристы-поисковики, когда пытались пробиться в найденную палатку, но это явная натяжка: в таком случае сухари остались бы в поврежденном мешке и непосредственно рядом с ним, а поисковик Брусницын засвидетельствовал под протокол: «По всей палатке разбросаны сухари».)

Такое могло произойти в ходе торопливых поисков. Вес мешка явно не соответствовал тому содержимому, что прощупывалось через ткань. Завязку распустили (либо вспороли ткань ножом), сухари высыпали, нашли флягу.

Но кто искал? И что? Дятловцы — спирт? Допустим, обнаружили, что их намек не сработал, — Золотарев, например, мог сказать, что родился ночью и до его рождения осталось несколько часов, так что протрите кружки и порежьте корейку. Сказал и вышел из палатки по малой нужде. А дятловцы метнулись к его рюкзаку, чтобы настоять на своем другими методами, раз околичностей не понимает.

Нет, не сходится. Слишком резкий переход: от тонкого намека к грубому и демонстративному обыску.

Да и не стали бы дятловцы в обычной обстановке столь нерачительно относиться к продуктам и высыпать сухари себе под ноги. Разумеется, обстановка могла уже в тот момент быть не совсем обычной. Она могла стать экстраординарной настолько, что сохранность продуктов стала делом десятым. Но в таком случае и потенциальная нежелательная пьянка теряет свою важность — от стопки-другой разведенного спирта никто еще не умирал, не то количество, чтобы напиться в лежку и замерзнуть насмерть.

Обыскивали рюкзак Золотарева не дятловцы. И не только Золотарева, и не только рюкзак. Кто искал, что и зачем, мы поймем позже, прояснив еще несколько темных мест дятловской истории.

А пока просто запомним факт, прямо указывающий на обыск. И отметим, что искали не флягу со спиртом. Нечто иное. Достаточно компактное, но увесистое. То, что можно замаскировать в полотняном мешке с сухарями, но вес мешка при этом ощутимо изменится (остальные мешки, с нормальным для своего объема весом, остались нетронутыми).

Найденный спирт нашедших не заинтересовал. Фляга была отложена в сторону, в ведро, стоявшее у выхода из палатки. Возможно, проводивший обыск человек (люди?) все же планировал забрать спирт, уходя, оттого и не бросил его под ноги вместе с сухарями. Но обстоятельства сложились иначе, фляжка так и осталась лежать в ведре — до самого прихода поисковиков-спасателей на склон Мертвой горы.

Но на этом приключения фляжки и ее содержимого не закончились. Они продолжились, причем были наполнены самыми загадочными телепортациями и дематериализациями. Завершение фляжноспиртовой эпопеи мы разберем в следующей главе, а пока для полноты картины упомянем ещё один факт, редко вспоминаемый дятловедами.