Деннис Уитли - И исходит дьявол

Телефонистка быстро соединила его с Британским музеем, однако взявший на другом конце линии трубку служащий довел Рекса до неистовства. Он как будто не понимал, что одной из обязанностей персонала является разыскивать посетителей в читальном зале и приглашать их к телефону. В конце концов, после слезных просьб и тут же выдуманного тяжелого состояния находящихся при смерти близких родственников, на том конце согласились пойти за герцогом. Последующее ожидание показалось Рексу бесконечным. Наконец трубку взял де Ришло.

— Девушка со мной, — торопливо сообщил ему Рекс, — но как долго мне удастся ее удерживать — не знаю. И еще, я очень обстоятельно побеседовал с той старухой, помнишь — противная француженка, которая дымила сигарами, ну эта… как ее… мадам Д'Юрфэ. Оказывается, они живут в «Клариджес» в одном номере и обе собираются на сегодняшнее ночное мероприятие. Где оно будет, я пока не выяснил, но они выезжают на машине в четыре и хотят прибыть на место до того, как стемнеет. Я им тут такого наплел, что у них уши свернулись в трубочку, в общем — что ты невероятный специалист, ты знаешь в чем… намного сильнее Мокаты, можешь раздавить его как клопа и так далее. Старая уже готова плюнуть на него и валяться у твоих ног. Но они обе не знают, где Саймон. Это точно. Более того, им даже не известно, что вчера он от нас сбежал. Что мне делать дальше?

— Так-так… дай подумать… прежде всего сейчас ты… — но Рекс так и не узнал, что хотел сказать де Ришло, потому что в этот момент их разъединили. Когда он дозвонился до музея во второй раз, то попал на какую-то параллельную линию, где шел разговор о раскопках в Южной Америке. Кроме того Рекс понял, что отпущенные ему двадцать минут истекли. Не оставалось ничего другого, как повесить трубку и стремглав бежать к автомобилю.

Танифь как раз спускалась от «Скьяпарелли», когда он, подъехав на место, вышел, чтобы подать ей руку.

— Куда дальше? — спросил ее Рекс, трогаясь.

— К «Артелль». Это как раз напротив казарм, на Найтсбридж. Там я пробуду не более пяти минут. Она сказала, что у нее для меня есть новая придумка. Артелль очень умная женщина, и мне не терпится узнать, что она там придумала.

Такой длинной тирады Рекс от нее еще не слышал. Накануне вечером их беседа то и дело прерывалась Мокатой. Набор слов в речи девушки был безупречен, но то, как она их подбирала и произносила, заставило Рекса спросить ее:

— Вы ведь не англичанка, не правда ли?

— Да, в некотором роде, — Танифь улыбнулась. Они уже въезжали в Гайд-Парк. — Моя мама родом из Венгрии, но я прожила за границей почти всю жизнь. А что, очень заметный акцент?

— Я бы не сказал, что очень, но мне он кажется очаровательным. В вашем голосе есть что-то глубокое и ласкающее. Мне он напоминает… хотите всю правду? Напоминает голос Марлен Дитрих в кино.

Девушка откинула назад голову и глухо рассмеялась:

— Если все так, как вы говорите, то я бы очень хотела сохранить свой акцент. Ну а если по-честному, то изо всех сил стараюсь избавиться от него с тех пор, как я в Англии. Это смешно, согласитесь, — не могу говорить нормально на родном языке. Просто мало приходилось на нем разговаривать, да и то в основном с иностранными гувернантками. Я тогда была еще маленькой.

— А сколько же вам сейчас лет? Или этот вопрос — бестактность с моей стороны?

— А сколько, вы думаете?

— По глазам вы примерно моего возраста, но я чувствую, что вам немногим более двадцати двух.

— Если я к тому времени еще буду жить, то в январе следующего года мне исполнится двадцать четыре.

— Ну-ну, не надо так мрачно, — смеясь запротестовал Рекс, — странно вы как-то это говорите. Осталось каких-нибудь девять месяцев, и никто, глядя на вас, не скажет, что вы нездоровы.

— Но это так и есть, — печально заверила его девушка, — давайте не будем больше об этом. Смотрите, какие чудные рододендроны, какой приятный цвет.

— Да, они здорово поработали над этим парком. Совсем не то, что я видел здесь в детстве. — Рекс повернул на Найтсбридж, и через две минуты Танифь сошла и нырнула в незаметную дверь, ведущую в мастерскую ее французской портнихи.

Рекс заново обдумал ситуацию. Он решил сочинить и заговорщицки сообщить девушке какое-нибудь загадочное шифрованное послание, идущее якобы от герцога, суть которого — заставить ее воздержаться от поездки на Шабаш и оставаться в его машине, пока все не закончится. Однако где-то в глубине Рекс чувствовал, что Танифь ему вряд ли поверит. Слишком уж очевидной была серьезность ее намерений попасть на это гадкое сумасшествие — Вальпургиеву Ночь. Из сказанного старухой он понял, что сатанисты не остановятся ни перед чем, даже готовы забыть на время свои дьявольские склоки, только бы не пропустить это сборище, единственную ночь в году.

Ясно также, что Танифь не представляла толком, что ей предстоит. При одной лишь мысли об изощренном надругательстве, которому подвергнет ее эта свора неверующих, у Рекса заиграли бицепсы. Нет, он им девушку не отдаст. Что-то надо делать, но что?

Рекс усиленно соображал, пытаясь выдумать что-либо правдоподобное. Он с огорчением заметил, что Танифь, не пробыв внутри и предполагаемых пяти минут, вышла обратно, а ему в голову так ничего и не пришло. Когда они снова въехали в Гайд-Парк, она осторожно спросила:

— Итак, я слушаю, что у вас?

— Что у меня, — повторил Рекс, — у меня от вас самые приятные впечатления.

— Нет-нет. Я, конечно, ценю ваши комплименты о моем акценте, Марлен Дитрих и так далее. Но настало время узнать и истинную причину вашего визита в «Клариджес» сегодня утром.

— Вы не догадываетесь?

— Нет.

— Я хотел вытащить вас на обед.

— О, я вас умоляю, будьте же наконец серьезны. У вас какое-то сообщение для меня?

— Возможно. Но если бы и не было никакого, я все равно был бы в отеле у ваших ног.

Танифь немного нахмурилась:

— Не понимаю. Ни вы, ни я не вольны в своих действиях, чтобы шутить подобным образом.

— Знаете, я уже достиг того уровня, когда сам решаю, что мне делать, — решительно заявил Рекс, намереваясь отвести грозящий его престижу удар.

— Неужели вы успели получить себе Рассеивание Хоронзона?

Рекс едва не зарычал. Опять это мумбо-юмбо! Он понял, что никогда не сможет притворяться до конца, и вместо ответа только крепче ухватился за руль, вывернул на Кенсингтон-роуд и, поддавая газу, направил «роллс-ройс» в Хаммерсмит.

— Куда вы меня везете?

— Пообедать с де Ришло, — соврал он, — у меня нет никакого сообщения для вас. Герцог сам хочет что-то сказать, и сейчас мы едем к нему, — это было единственное, что Рекс смог придумать.