Стивен Кинг - Сияние

Ознакомительный фрагмент

– Как только будет можно, дам тебе попить, док. Сейчас они немного заняты.

– Конечно, пап.

Из конторы с видом человека, отстоявшего свою позицию, вышла миссис Брэнт. Спустя несколько минут она широким шагом победоносно прошествовала через парадную дверь, а за ней, сражаясь с восемью чемоданами, изо всех сил спешили два рассыльных. Дэнни наблюдал из окна, как, подогнав к крыльцу длинную серебристую машину миссис Брэнт, из нее вылез человек, своей серой формой и кепи схожий с армейским капитаном. Приподняв при виде миссис Брэнт кепи, он побежал открывать багажник.

И в одном из случающихся у него время от времени озарений Дэнни уловил законченную мысль миссис Брэнт – мысль, плывущую над той невнятной сумятицей чувств и красок, которую он обычно воспринимал, когда вокруг бывало много народу.

(ХОТЕЛА БЫ Я ЗАБРАТЬСЯ В ЭТИ ШТАНЫ)

Морща лоб, Дэнни наблюдал, как рассыльные ставят в багажник чемоданы. Она довольно пронзительно смотрела на мужчину в форме, который надзирал за погрузкой. Зачем ей штаны этого дяди? Ей что, холодно даже в длинной шубе? А если ей так холодно, почему она не наденет свои штаны? Его мама носила штаны почти всю зиму.

Человек в серой форме закрыл багажник и вернулся, чтобы помочь миссис Брэнт сесть в машину. Дэнни не сводил с них глаз: вдруг она скажет что-нибудь про штаны? Но она только улыбнулась и сунула ему доллар – на чай. Через минуту она уже выводила длинный серебристый автомобиль по подъездной дороге к воротам.

Дэнни подумал, не спросить ли у мамы, зачем миссис Брэнт могли понадобиться штаны шофера, но отказался от этой мысли. Иногда вопросы приносили только неприятности. Такое уже с ним бывало.

Поэтому вместо того Дэнни втиснулся на маленький диванчик между сидящими рядышком мамой и папой, которые наблюдали, как народ выписывается возле стойки. Он радовался, что они счастливы и любят друг друга, но не мог избавиться от легкой тревоги. Он ничего не мог с ней поделать.

10. Холлоранн

Повар совершенно не соответствовал представлениям Венди о типичном персонаже с гостиничной кухни. Начать с того, что к подобному лицу следовало обращаться «шеф» – о простецком «повар» и речи быть не могло: поварихой Венди становилась тогда, когда, свалив у себя на кухне в смазанную жиром кастрюльку «Пирэкс» все остатки, добавляла туда вермишель. Далее, кулинару-чародею из такого отеля, как «Оверлук», реклама которого размещалась в разделе «Курорты» нью-йорской «Санди таймс», следовало быть низеньким, кругленьким, с одутловатым (как у Пончика Пиллсбери) лицом, непременно украшенным тоненькими, будто нарисованными карандашом, усиками в стиле звезд музыкальных кинокомедий сороковых годов; ему следовало быть темноглазым, а также иметь французский акцент и омерзительный характер.

Темноглазым Холлоранн был – но и только. Он оказался высоким негром со скромной стрижкой «афро», уже чуть припудренной сединой. У него был мягкий южный выговор и он много смеялся, обнаруживая зубы, слишком белые и ровные, чтобы быть настоящими. Наверняка это был протез от Сирса и Робака образца 1950 года. Парочка таких протезов была у отца Венди, он прозвал их «робакерами». Бывало, за ужином отец комично выталкивал их изо рта… теперь Венди припомнила, что так бывало каждый раз, как мать выходила на кухню или к телефону.

Дэнни уставился вверх на черного гиганта в костюме из синего «сержа»,[1] а потом улыбнулся, когда Холлоранн легко поднял его на руки, усадил на сгиб локтя и сказал: «Ведь ты же не собираешься проторчать тут всю зиму?»

– А вот собираюсь, – сказал Дэнни с застенчивой улыбкой.

– Не-ет, ты поедешь со мной в Сен-Пит и выучишься готовить, и каждый вечер будешь ходить на пляж и глядеть на крабов, е-мое. Идет?

Дэнни восторженно хихикнул и помотал головой: нет. Холлоранн ссадил мальчика на землю.

– Коли собираешься передумать, – серьезно сказал Холлоранн, склоняясь к нему, – лучше поторопись. – Полчаса – и я в машине. Еще два с половиной часа – и я уже сижу у прохода 32, дорожка Б, милей выше этого места, в Стэплтонском аэропорту города Дэнвер, Колорадо. Еще три часа – и я нанимаю машину в аэропорту Майами, жму в солнечный Сен-Пит, жду не дождусь, как влезу в плавки, и смеюсь в кулачок над всеми, кто застрял в снегу. Сечешь, мальчуган?

– Да, сэр, – улыбаясь сказал Дэнни.

Холлоранн повернулся к Джеку с Венди.

– Кажись, мальчуган-то что надо, а?

– Мы думаем, он нам подходит, – сказал Джек, протягивая руку. Холлоранн пожал ее. – Я – Джек Торранс. Моя жена, Виннифред. С Дэнни вы уже познакомились.

– И было это очень приятно. Мэм, вы Винни или Фредди?

– Я Венди, – отозвалась она с улыбкой.

– О'кей. Пожалуй, это получше, чем другие два. Сюда, сюда. Мистер Уллман хочет, чтоб вы сделали обход – так вот вам обход. – Он покачал головой и пробормотал себе под нос: «Ну и рад же я буду повидаться с ним в последний раз!»

Начал Холлоранн с того, что повел по самой бесконечной кухне, какую Венди приходилось видеть. Кухня сияла чистотой. Все было отполировано до полного блеска. Она была не просто большой, она подавляла. Венди шла рядом с Холларанном, а тем временем Джек, оказавшись совершенно не в своей стихии, немного отстал вместе с Дэнни. Возле мойки с четырьмя раковинами расположилась длинная доска, увешанная всевозможным режущим инструментом – от овощечисток до больших двуручных мясницких ножей. Доска для резки хлеба была не меньше кухонного стола в их боулдерской квартире. Одну стену целиком, от пола до потолка, покрывал приводящий в изумление набор сковородок и кастрюль из нержавеющей стали.

– По-моему, каждый раз, как я зайду сюда, мне придется оставлять дорожку из хлебных крошек, – сказала Венди.

– Не давайте ей застращать себя, – откликнулся Холлоранн. – Она, конечно, не маленькая, но все-таки это просто кухня. Большей части этой ерунды вам и касаться не придется. Держите ее в чистоте, а большего я и не прошу. Будь я на вашем месте, я бы пользовался вон той плитой. Вообще-то всего их три, но эта самая маленькая.

«Самая маленькая!» – уныло подумала Венди, разглядывая плиту. Там было двенадцать конфорок, две обычных духовки и одна голландская, наверху находился котел с подогревом, где на медленном огне можно было кипятить соусы или запекать бобы, жаровня и подогреватель – плюс миллион циферблатов и термометров.

– Только газ, – сказал Холлоранн. – Венди, вам раньше случалось готовить на газу?

– Да.

– Обожаю газ, – сказал он и включил одну из конфорок. Та немедленно расцвела синими язычками пламени и Холлоранн нежно привернул пламя до слабого огонька. – Хотел бы я поглядеть, на каком огне вы готовите. Видите, где все краны от конфорок?