Стивен Кинг - Ночные кошмары и сновидения

— Объясни мне толком, пожалуйста, как тебе удалось проникнуть в этот мир.

Мне действительно хотелось бы услышать это.

— Очень просто. Я уничтожил его, начав с Деммиков, которые никогда не были чем-то большим, чем бледная имитация Ника и Норы Чарлз, и перестроил его сообразно своему мысленному образу. Я убрал всех второстепенных действующих лиц, хотя некоторые мне очень нравились, и теперь удаляю все старые объекты. Таким образом, иными словами, я выдергиваю из-под тебя ковер — нитка за ниткой. Нельзя сказать, что я горжусь этим, зато я горжусь тем, что не ослаблял своих волевых усилий, которые требуются от меня, чтобы осуществить задуманное.

— Что случилось с тобой в твоем собственном мире? — Я продолжал говорить с ним, но теперь делал это по привычке, подобно старой лошади, развозящей молоко, которая находит путь в конюшню на заметенной снегом дороге.

Он пожал плечами.

— Умер, наверное. А может быть, я действительно оставил там свою физическую плоть — внешнюю оболочку, — которая находится в состоянии кататонии в какой-нибудь психиатрической лечебнице. Впрочем, я не слишком верю ни в то, ни в другое — это слишком реально. Нет, Клайд, по-моему, я сумел полностью проскользнуть в этот мир. В том мире они сейчас, пожалуй, разыскивают исчезнувшего писателя… даже не подозревая, что он исчез в системе памяти собственного компьютера. Говоря по правде, это мало меня интересует.

— А я? Что будет со мной?

— Клайд, — сказал он, — это тоже ничуть меня не интересует.

Он снова склонился над своей машинкой.

— Прекрати! — резко воскликнул я.

Он поднял голову.

— Я… — Мой голос дрожал. Я попытался справиться с дрожью, но понял, что это выше моих сил. — Мистер, я боюсь. Пожалуйста, оставьте меня в покое. Я знаю: все, что снаружи, больше не мой мир — черт побери, да и здесь уже не мой, — но это единственный мир, который стал мне почти знакомым. Отдайте мне то, что осталось от него. Ну пожалуйста.

— Слишком поздно, Клайд. — И снова я услышал это безжалостное снисхождение в его голосе. — Закрой глаза. Я постараюсь управиться как можно быстрей.

Я попытался броситься на него, собрав все оставшиеся силы. И понял, что не могу даже шевельнуться. Что касается того, чтобы закрыть глаза, то я обнаружил, что этого даже не требуется. День померк, свет исчез, и офис сделался темным, как угольный мешок в полночь.

Я скорее почувствовал, чем увидел, как он наклонился через стол ко мне, попытался отодвинуться назад и понял, что не могу сделать даже этого. Что-то сухое и шуршащее коснулось моей руки, и я вскрикнул.

— Успокойся, Клайд, — услышал я его голос, доносящийся из темноты. Голос исходил не из того места, где он сидел передо мной, а как бы отовсюду. «Разумеется, — подумал я. — В конце концов, я частица его воображения». — Это всего лишь чек…

— Чек?..

— Да. На пять тысяч долларов. Ты продал мне свое агентство. Маляры соскребут твое имя с двери и, прежде чем закончить работу сегодня вечером, напишут мое. — Его голос звучал мечтательно. — Самюэль Д.Ландри, частный детектив. Здорово звучит, а?

Я попытался умолять его и понял, что не могу. Даже голос изменил мне.

— Приготовься, — сказал он. — Я не знаю точно, как это произойдет, Клайд, но это вот-вот наступит. Не думаю, чтобы ты почувствовал боль.

— Но мне вообще-то наплевать, если и почувствуешь. — Эту фразу он не произнес.

Из темноты донесся слабый жужжащий звук. Я ощутил, как кресло тает подо мной, и внезапно понял, что падаю. Голос Ландри сопровождал меня в падении, декламируя на фоне щелчков и потрескиваний сказочной стенографической машинки, явившейся из будущего — двух последних продолжений романа под названием «Последнее расследование Амни».

«И тогда я уехал из города, а вот куда я приехал… знаете мистер, мне кажется, это мое дело. Как вы считаете?» Подо мной сиял яркий зеленый свет. Я падал к нему Скоро он поглотит меня, и я испытывал только одно чувство — облегчение.

— КОНЕЦ, — прогремел голос Ландри, и затем я упал в зеленый свет. Он сиял через меня, во мне, и Клайда Амии не стало.

Прощай, частный детектив.

Противоположная сторона света

Все это произошло шесть месяцев назад.

Я пришел в себя на полу мрачной комнаты. В ушах гудело. Я поднялся на колени, потряс головой, чтобы вернуть мыслям ясность, и посмотрел вверх, в яркое зеленое сияние, через которое упал подобно Алисе в Зазеркалье. Я увидел машину Бака Роджера, которая была намного больше той, которую Ландри принес в мой офис. На ней светились зеленые буквы, и я встал во весь рост, чтобы, рассеянно водя ногтями по рукам, прочитать текст:

И тогда я уехал из города, а вот куда я приехал… знаете, мистер, мне кажется, это мое дело. Как вы считаете?

И под этим, заглавными буквами, в центре, еще одно слово:

КОНЕЦ

Я прочитал текст снова, на этот раз проводя пальцами по животу. Я поступал так, потому что с моей кожей что-то случилось, пусть не слишком болезненное, но изрядно меня беспокоящее. Как только вопрос возник, я понял, что непонятная чесотка свирепствует повсюду — на задней части шеи, на бедрах, в промежности.

«Лишай, — внезапно подумал я. — Мне передался опоясывающий лишай Ландри. У меня явно чесотка, и я не узнал симптомы в первое мгновение лишь потому, что…»

— …Потому что у меня никогда ничего не чесалось, — произнес я, и тут же все встало на свои места. Все встало на свои места так неожиданно и резко, что я закачался, стоя на ногах. Я медленно прошел через комнату к зеркалу, стараясь не чесать свою странно подвижную кожу, зная, что увижу свое постаревшее лицо, покрытое морщинами, которые изрыли его подобно оврагам, и украшенное копной тусклых, седых волос.

Теперь я знал, что происходит, когда писатели каким-то образом забирают жизни действующих лиц, созданных ими. В общем-то это нельзя назвать воровством.

Скорее подменой.

Я стоял, уставившись на лицо Ландри — мое лицо, только постаревшее на пятнадцать тяжелых лет, — и почувствовал, как у меня горит и чешется кожа. Разве он не говорил, что последнее время лишай у него стал проходить? Если это опоясывающий лишай и на пути к исцелению, как же он вынес его в самом разгаре болезни, не сойдя с ума?

Я находился, разумеется, в доме Ландри — теперь это был мой дом — и стоял в ванной комнате рядом с кабинетом. Я нашел лекарство, которым он пользовался для облегчения страданий. Свою первую дозу я принял меньше чем через час после того, как пришел в себя, лежа на полу под его письменным столом, на котором жужжала машина. Мне казалось, будто я проглотил его жизнь вместо лекарства.