Dok - Ночная смена

  И из Стрельны. Из Петергофа были. С дороги - кто откуда. Мы помогали колючку тянуть, забор наростили, сами как дураки вышки дополнительно поставили. Но все равно мертвяки прорывались, а потом какие-то твари - тоже мертвые, но здоровущие. Народ потому заперли по цехам - чтоб жертв не было. А потом ночью стрельба. Утром - бля, утром оказалось, что власть переменилась. Новые какие-то появились - но и ментов осталось, хотя сильно меньше, чем было.

   Мужик со стоном переводит дух.

   - Весь лагерь - ловушка. Люди - мясо. Последние три дня ни воды, ни еды. Согнали как селедок в бочку - не сесть, ни лечь. Кто умирал - соседи чтоб не сдохнуть голыми руками шеи умершим ломали. И бля нашлось пидоров - тоже в охрану подались. Из наших же! А там ритуал. Нам показывали. Мы все видели. Чтоб они суки в своих кишках задохлись! Нелюдь, хуже мертвяков.

   - Кто там сейчас верховодит?

   - Психопаты какие-то долбанутые на всю голову. Церковь 'Священной Вечной жизни' с Великим Мастером во главе.

   - Первый раз слышу.

   - Я тоже впервые услышал. Но от этого не легче.

   - Они могут оказать сопротивление?

   - Могут. И окажут. Они ж долбанутые! Оружие у них есть.

   - Там у вас на заводе - только корпуса или бортовое вооружение тоже есть?

   - К нам техника разоруженная поступает. Но у этих пара БТР с вооружением были точно - свои, наверное. Это только то, что я видел. БТР- 80. Но камуфляж у них другой.

   - Мины, фугасы - видел? - это сапер о своем, о девичьем.

   - Не видел.

   - Гранатометы есть? ПТУРСЫ? Танки на ходу?

   - Не знаю. Тех кто видел - с легким стрелковым были.

   - Сколько всего там этих церковников?

   - Полста будет точно. Может и больше.

   - Ты-то как удрал?

   - Нас шестеро бежало. Ночью еще. Мы ж заводские, там у себя как дома. Я один выбрался. Водички дайте еще, а? Пересохло все внутри.

   Издалека доносится автоматная трескотня, потом раскатистое драканье крупнокалиберных - два, потом еще один. Интересное кино - это наши или по нашим?

   - Связь, что там?

   - Огневой контакт! Атакованы морфом, есть потери, просят медиков - помочь.

   - Это точно наши?

   - Ручаюсь - Пашка там, точно он на связи. Да, морф необычный - у него четыре руки!

   - Они что там - пьяные?

   - Нет, точно - подтверждает - четырехрукий.

   Ерунда какая-то...

   Летеха, к которому мы обращаемся с требованием транспорта - жмется и кряхтит.

  Начинается херомуть многоначалия - мы не можем ему приказать, он - нам. В итоге возникает дискуссия изначально дурацкого свойства типа 'должен ли джентльмен, если он должен?'

   Под огонь попали не его сослуживцы, ему до них нет никакого дела, а отправить коробочку непойми куда - тоже стремно. Я прекрасно его понимаю. Самому ехать неохота, тем более, что начальство новоявленное точно не стронется со своего бережка, где ему уютно под сенью пушек.

   Однако там раненые, и они точно ждут с нетерпением бронированную скорую помощь. Будет очень кисло, если они помрут только из-за того, что летеха пожабится дать колесницу гусеничную.

   Некоторое время идет яростная торговля в радиоэфире, в итоге летехе обещают много всего полезного - если пришлет коробку - и кучу ебуков физического свойства - если не пришлет.

   Скоропомощной экипаж формируется несколько необычно - маталыга, как наиболее подходящая для перевозки раненых - у нее дверцы сзади и пузо вместительное, мы с Надеждой (чертова баба даже слушать не стала возражения - дескать не стоит класть всех медиков группы в одну корзину и просто залезла в таратайку), Саша с Серегой - в усиление и пара курсантов - в которых я не без удивления узнал Званцева - младшего и его приятеля.

   Туда мы катим сидя внутри гусеничной кареты скорой помощи, как ее нарек смешливый лопоухий курсантер. Одно дело - когда рядом сидит Андрей со слонобоем, а другое дело Саша или курсантеры, которые хорошие ребята и даже стреляют неплохо, но вот при нападении морфа я бы все же лучше б оказался рядом с Андреем.

   Маталыга идет несколько жестче БТР, нас потряхивает в салоне, который куда здоровее БТРовского, но вроде как сильно ниже - сидеть приходится бубликом. Зато видно, что тягач - кроме лавок никаких загадочных ящичков и коробочек с проводами и шлангами нет. Пока едем - по совету Надежды Николаевны вынимаем пластины из броников. Дышать сразу становится легче.

   На месте оказывается, что все не так плохо - раненых четверо, но к счастью все не тяжелые - один с гордостью показывает каску с содранной краской - морф не шибко разбираясь, хапнул парня за голову, а голова оказалась в шлёме, что и выручило. А так - переломы. Сильные ушибы, ссадины и царапины, у одного возможно - повреждение внутренних органов, очень похоже на тупую травму живота, но тут все равно - эвакуация, не боец он со сломанной ногой. Санинструктор у них в команде оказался неглупый - так что в шесть рук обрабатываем и шинируем быстро.

   У них оказывается и носилки есть. Курсантеры хватаются за ручки и бодрым галопом тянут первого раненого. Успеваю вспомнить про Марка и рявкаю, чтоб остановились. Остановились - а на меня все уставились недоумевающе.

   Когда нас дрессировали на военной кафедре и учили эвакуировать раненых, мы на своей шкуре убедились в том, что это сложное и тяжелое действие. Майор Сухов, подтянутый, голенастый и ироничный поручил первой четверке носильщиков пробежать с 'раненым на носилках' кружок по стадиону. После чего загрузить пострадавшего в угрюмую приземистую транспортерину. Жертвой выбрали Марка - как самого легкого. Не учли того, что в нем явно был актерский талант, и он нередко веселил однокурсников различными репризами, особенно ему удавались сцены из постановок Жмеринского драматического театра оперного балета.

   - Э, Мепистохэл! Вам зовут из подземелье!

   - Кому, мине? Чичас иду!

   Калитка пипскнула и Мепистохэл явился.

   Вот тут во время таскания Марк и смешил и бесил своих таскателей, вовсю играя роль раджи на прогулке. Ржать, неся бегом тяжесть (а Марк все-таки был в сапогах и с автоматом) - не сахар. Когда ребята подбежали, наконец, к транспортному средству и закинули передние ручки на борт, передняя пара залезла в кузов и все облегченно рывком вдвинули носилки с телом в кузов.

   Тело неожиданно прервало свою тираду о 'нерадивых и нелепых слугах' таким мощным ревом, что все чуть не подпрыгнули. Марк коряво вывалился из носилок, спустил свои портки и стал корячиться, пытаясь глянуть, что у него на тыльной стороне организма. На тощем заднем фасаде оказалась здоровенная ссадина и быстро наливающийся мрачной синевой не меньших размеров синячище.