Александр Юрин - Сквозь тернии

— Женечка, спасибо тебе.

Женя вздрогнула.

— За что?

— Как это за что? — улыбнулся Александр Сергеевич. — За то, что поддержала всплакнувшего старика в трудную минуту. Без твоих слов, я бы и дальше продолжал накапливать в себе этот мрак, который однажды бы поутру огрел меня по лбу клюкой!

Женя насторожилась.

— А здесь, в космосе, вы видели этот сон повторно?

Александр Сергеевич отрицательно качнул головой.

— Здесь я сплю вообще без снов.

Женя кивнула.

— Я тоже… о чём бы ни думала, засыпая. Мне кажется, это всё из-за тьмы. Она и впрямь что-то перестраивает в наших головах. Отчего «тараканы» остаются запертыми внутри. Хотя им там даже лучше, наедине с трепещущим от страха сознанием. Так проще всего диктовать свои условия, — Женя помолчала. — А вот «голоса» мы принимаем снаружи. И именно от этого нужно плясать.

— Наверное, ты права, Женечка, — кивнул Александр Сергеевич. — Да и магнитные поля, какими бы они ни были огромными, вряд ли могут довести нас до умопомешательства. По крайней мере, не так скоро.

Женя кивнула.

— Так что всё это значит? — спросил Александр Сергеевич, глядя Жене в глаза.

Женя не выдержала, потупила взор.

— О чём вы?

— Я о голосах в радиоэфире.

— Ну да. Тут нет никакого смысла. Просто комбинации цифр и отдельные числа. Странность вызывает лишь слово «натант», которое повторяется всякий раз, после очередной комбинации цифр.

— «Натант»? — переспросил Александр Сергеевич.

Женя кивнула.

— Плыви.

— «Плыви?»

Женя вздрогнула. Резко обернулась. Выдохнула.

На пороге отсека застыла босоногая Светлана — она никак не желала избавлять от этой своей привычки ходить босиком.

— «Плыви»? — повторила девочка испуганным голосом.

— Светлана, как мы рады тебя видеть! — Женя нервно улыбнулась, попыталась сменить тему. — Снова беседовала с Малышом?

Светлана кивнула.

— Он хочет разогнаться побыстрее. Так легче всего мыслить. А если «поплыть» — так это и вовсе всё решит.

Женя непроизвольно отступила на шаг назад.

— Но нам нельзя разгоняться. Так мы собьемся с курса и улетим неведомо куда.

— Мы и так летим именно туда. Хотя «плыть» было бы быстрее.

— А ты сама смогла бы? — осторожно спросил Александр Сергеевич, нервно хватаясь за дужку очков. — Одна?

Светлана пожала плечиками.

— Наверное. Только у меня нет истиной цели.

— А без неё никак? — спросила Женя.

— Конечно.

— А как же родители? — надавил Александр Сергеевич, игнорируя бессловесные протесты Жени.

— А причём тут родители? — совсем по-взрослому возразила Светлана, скрестив худые руки на груди. — Их ведь не вернуть. Обратный путь есть только у живых, точнее у тех, кто ещё не прошёл «трансформацию».

— Но как же они могли там оказаться… живые? — Александр Сергеевич подался вперёд.

Светлана пожала плечами.

— По разным причинам. Кто-то «поплыл» за друзьями… Кто-то захотел познать истину… Кого-то просто сманила Тьма… Путников много и у каждого свой Путь.

— Господи! — Женя прислонила пальцы к трепещущим губам. — Это тебе Малыш всё рассказал?

Светлана отрицательно качнула головой.

— Тогда кто же? — подал голос Александр Сергеевич.

Светлана выждала тягучую паузу.

— Ребята.

— Кто? — Александр Сергеевич с трудом усидел на месте. — Какие ещё ребята?!

Светлана осталась безучастной.

— Я никого из них не знаю. Но их там много, на Пути. Они не уходят, потому что ждут нас. Когда мы все «проснёмся».

— И что тогда? — спросила побледневшая Женя.

— Тогда можно будет «плыть» за грань. К новой звезде, так как эта умирает. Всем вместе. Потому что поодиночке, как сейчас, — им страшно.

Повисла гнетущая тишина.

Светлана понурила голову. Александр Сергеевич тёр тыльной стороной ладони взмокший лоб. Женя просто смотрела перед собой, не зная, как быть.

— Светлана, а что значит «плыть»?

Девочка вздрогнула. Обрушила на трясущуюся от страха Женю бездонный взор.

— «Плыть» — это двигаться вдоль Пути за горизонт. Только так можно вырваться из этой реальности и проникнуть в другой мир.

— В этом весь смысл?

Светлана пожала плечами.

— Скорее это неизбежность. Если остаться тут, тогда всех нас, рано или поздно, подвергнут «трансформации».

— Что, прости?

— Приспособят к Тьме. Потому что такие, как есть, мы Ей не нужны.

Александр Сергеевич откашлялся.

— Так что же такое Путь?

Светлана резко обернулась — словно зрячая.

— Они построили его, чтобы бежать. А Тьма теперь идёт по нему за Ними. Они не могут разрушить Путь, потому что, в этом случае, и сами утратят способность к бегству.

— Кто они такие?

— Они… Они… Это те, кто были до нас. Они что-то испортили. Сломали какую-то «печать». А может быть все. Теперь Тьма свободна. Она эволюционирует, пожирая эмоциональные миры. Она питается душами и подчиняет себе заблудшую плоть.

— Разве это эволюция? — усомнилась Женя.

— Для Тьмы, да, — ответила Светлана и подошла к иллюминатору. — Она — повсюду. Она внутри нас.

— Тогда смысл бежать? — спросил Александр Сергеевич.

— Не все миры холодные и бездушные. Душа во мраке сеет свет, — Светлана указала рукой на мерцающие за толстым стеклом огоньки. — Если однажды они угаснут — не станет ничего. Всё рухнет, словно замок, а над его руинами ещё долго будут кружить голодные стервятники. Только тут есть одно «но».

— Какое? — спросили в один голос Женя и Александр Сергеевич.

Светлана медленно обернулась.

— Не всё тот свет, что манит. Вынырнув с глубины на свет, можно оказаться во мраке чувств, а нырнув на глубину — пройти сквозь грань. Просто не каждому под силу это.

— Что именно? — спросила Женя.

— Определить истинную цель и преодолеть страх в груди.

Женя почувствовала, как заломило внутри её собственной груди.

— Это всё тебе рассказали те самые дети, которых ты видишь во сне? — спросил Александр Сергеевич.

Светлана отрицательно качнула головой.

— Я не вижу здесь снов. Внутри корабля плохая атмосфера. Она отсекает всё извне. Остаётся лишь тьма, поглотившая все чувства, — Светлана вздохнула. — Больше никто не увидит снов. По крайней мере, пока мы не долетим до цели.

— Тогда откуда же взялись дети? — спросила сбитая с толку Женя.

Светлана закусила нижнюю губу.

— Я не могу. Обещала, что никому не скажу.

— Это Аверин? — спросил Александр Сергеевич.

Светлана сжалась в трепещущий комок. Часто-часто замотала головой. Потом притихла.