Вера Крыжановская - Адские чары

Люди были подавлены услышанным и разошлись в удрученном состоянии.

Когда экипаж с молодой четой въехал в тенистую дубовую аллею, которая вела к замку, чувство гнетущей тоски и смутного страха объяло Керведека, ему даже показалось, что порыв холодного ветра пахнул в лицо.

В этот миг Кира схватила мужа за руку.

— Смотри, это он, — тихо прошептала она.

Повинуясь точно какому-то магическому действию, маркиз поднял голову и заметил в густой зелёной листве сероватый шар. И из него на них смотрели два блестящих глаза, которые затем погасли.

— Это галлюцинация, — пробормотал шутливо маркиз.

Но голос его прозвучал фальшиво. Жена грустно поникла головой, и он замолчал.

Доклад прислуги о появлении неизвестного всадника со злополучным букетом совсем испортили маркизу настроение. В мятежной, неверующей душе повесы происходил целый переворот.

Крайний материалист, не признававший Бога и не допускавший даже существования души, он никогда ни о чём ином не думал, как о наслаждении жизнью. «Надо наслаждаться как можно более и полнее, пока не поглотит небытие» — было его житейским правилом. И вдруг он натолкнулся на потусторонний мир, населённый живыми, якобы, существами. Эти существа были обуреваемы ненавистью, ревностью и жаждой мщения, эти существа были обуреваемы ненавистью, ревностью и жаждой мщения, эти существа оказывалось неуловимыми, но грозно преграждали ему путь к законному счастью… Все нагромождённые им «удобные» убеждения и верования рушились, он оказался сбитым с толку и беспомощно метался из стороны в стороны, как корабль, потерявший руль и снасти…

Киру он нашёл в будуаре. Она сменила дорожный костюм на тёмный шелковый пеньюар, который ещё резче оттенял её смертельную бледность. Ни разу ещё он не видел её такой расстроенной и охваченной необычным волнением.

Увидав мужа, она жестом ему место рядом с собою на диванчике, её бледные щеки вспыхивали лихорадочным румянцем. Она попробовала заговорить, но дрожащие губы не повиновались. Наконец, она превозмогла своё волнение и чуть слышно сказала:

— Ввиду неумолимой ненавистью, с которой преследует меня Алексей, я считаю, что обязана принести моё покаяние, унизительное для меня, но…

— Да что же, наконец, надо его проклятой душе? — яростно вырвалось у маркиза.

— Отомстив за себя, и это — его право. Неосторожно, безумно, может быть, я накликала на себя беду, и теперь адские чары требуют расплаты.

Она описала своё посещение Малейнен, происшедшую тогда у колдуньи страшную сцену, и указала на злополучные последствия, обрушившиеся на Настю и на неё. Про свою вторичную поездку на Волково она, однако, умолчала.

— Разумеется, я не предполагала ничего подобного и в колдовство даже не верила, а старуха тогда врасплох поймала меня. Всё равно, договор с дьяволом нерушим, и я чувствую, что проклята. Но сознание, что я могу навлечь на тебя адское мщение, подвергнуть тебя смертельной опасности, мучает меня день и ночь…

Её душили слёзы, и она смолкла.

— Я не противна тебе милый, милый? Скажи, ты не боишься меня, проклятой, связанной с дьяволом? Но если уж я погибла, то хочу, чтобы ты был спасён, потому что люблю тебя больше жизни. Я… возвращаю тебе свободу и умоляю начать развод. Ведь я не жена тебе, и никогда ею быть не смогу, нас разделяет ад. Я вернусь в Россию и постригусь в монастырь. Может быть, храм оградит меня от ужасного преследования Алексея, а мои мучения, после потери любимого человека, его удовлетворят.

Маркиз был бледен и слушал её в смущении. Рассудок его не мог допустить что-либо подобное, а между тем действительность подтверждала слова жены.

Но он искренне любил Киру, а её отчаяние возбудило в нём жалость и чувство, несравненно более чистое и глубокое, чем та чувственность, которую она ему прежде внушала.

Он привлёк к себе жену и поцеловал её дрожащие губки.

— Не плачь, дорогая! Я не боюсь тебя и никогда, слышишь ли, никогда тебя не покину. Я не осуждаю за ребячество и легковерие, которое повлекло тебя к колдунье. Я не знаю, какие злополучные силы пустила в ход эта чухонская ведьма, но, во всяком случае, готов оспаривать тебя у самого дьявола, потому что любовь моя не отступит ни перед какой борьбой, и я уверен, выйдет победительницей.

Звонкий, глумливый смех, исходивший словно из камина, прервал его. Кира, обнимавшая и благодарившая его за любовь, задрожала и вырвалась из его объятий. Взбешенный маркиз вскочил и гневно сжал кулаки.

— Проклятый призрак! Ну, выходи и говори, что тебе нужно, а не нападай из-за угла, мерзавец, мучающий женщину, которая и согрешила-то лишь по неопытности. Выходи, говорю, подлое исчадие ада, или убирайся в свою могилу, а не то я тебя заставлю. И призову на помощь силу церкви. Увидим, кто восторжествует: дьявольское копыто или святой животворящий крест Господень.

На эти слова, столь неожиданные в устах атеиста, раздался зловещий треск и послышалось странное шуршание, словно какая-то тяжёлая масса тащилась по трубе камина.

На дворе бурный порыв ветра потряс вековые деревья сада. Кира в эту минуту схватилась руками за голову, вскрикнула и упала без чувств.

Маркиз поспешил закрыть окно, так как, по-видимому, надвигалась гроза, затем он перенёс жену в спальню и позвонил Жюльетте.

Горничная прибежала вместе экономкой, и обе стали приводить в чувство Киру, лежавшую без движения.

Снаружи, между тем, буря усиливалась, небо быстро затянулось тёмно-зелёными тучами, рассекаемыми поминутно яркой молнией, неистово свистел и выл ветер, а в комнате всё продолжал раздаваться зловещий треск. Старая Жаклина побледнела и с трепетом прислушивалась к этим звукам. Вдруг она проворно ушла из комнаты и затем вернулась с древним серебряным распятием и хрустальным медальоном, заключившим священную остию. Перекрестившись, она положила их на грудь Киры.

В этот миг оглушительный раскат грома, точно пушечный выстрел, потряс стены замка, стекла в окнах разлетелись вдребезги, и в комнату влетела шаровидная молния, которая покружилась несколько раз над головой Киры, а затем поплыла к камину, где и исчезла.

Минут через десять гроза прошла, тучи разогнало, и яркое солнце засияло на голубоватом небе. И не будь разбитых стёкол да вырванного с корнем столетнего дуба у окна, можно было, усомниться, что чудная погода нарушалась.

Новое происшествие возбудило в людской бесконечные пересуды, только и разговоров было, что про дьявола, прицепившегося к молодой барыне. Но относительно причин такого наваждения мнения разделились, одни видели в этом наказание за явное безверие маркизы, другие считали его следствием какого-нибудь тайного греха, совершенного Кирой, а третьи приписывали тому, что она схизматичка и носит варварское имя, не имеющее святой покровительницы.