Гектор Манро - Эрнст-Габриэль

На сей раз Ван Чили решил не распространяться о произошедшей в лесу встрече. Казалось, сам факт пребывания в его владениях существа со столь сомнительной репутацией каким-то образом компрометировал его как члена местного совета и мирового судьи. А вдруг ему предъявят солидный счёт за пропавших ягнят и похищенную домашнюю птицу? В этот вечер за обедом Ван Чили был необычно молчалив и задумчив.

— Куда подевалась твоя разговорчивость? — попыталась поддеть его тетушка. — Можно подумать, ты видел в лесу волка.

Плохо знавший старинные поговорки Ван Чили счел её замечание крайне неуместным: если бы он в самом деле видел волка в своих владениях, разговорам за столом не было бы конца…

На другое утро Ван Чили проснулся с чувством неловкости по поводу вчерашнего инцидента; за завтраком он принял решение сесть на поезд, отправиться в находившийся по соседству главный город округи, разыскать Каннингэма и выяснить, что всё-таки тот имел в виду, упомянув о появившемся в их лесах хищнике. Настроение Ван Чили сразу улучшилось, и после завтрака он, напевая лёгкую мелодию, по своему обыкновению направился в утреннюю гостиную, чтобы выкурить сигарету. Однако едва он переступил порог комнаты, мелодия замерла у него на устах и с них сорвалось изумлённое восклицание: на оттоманке в наигранно-непринуждённой позе развалился тот самый мальчик, который повстречался ему вчера в лесу. Его наряд не претерпел с тех пор существенных изменений, разве что сам он был не такой мокрый.

— Как ты посмел явиться ко мне домой? — набросился на него Ван Чили.

— Вы ведь сами сказали, что я не должен оставаться в лесу, — невозмутимо возразил мальчик.

— Но я не приглашал тебя сюда. И потом, тебя может увидеть моя тётушка!

Во избежание подобной катастрофы Ван Чили поспешил укрыть незваного гостя оказавшимися под рукой страницами «Морнинг Пост», и очень вовремя — тётушка не замедлила заглянуть в гостиную.

— Бедняга потерялся и ничего не помнит о себе, не знает, кто он и откуда, — поспешил вести её в курс дела Ван Чили, с опаской поглядывая на мальчика, словно опасался неожиданного подвоха с его стороны.

Несмотря на возраст, мисс Ван Чили была романтичной натурой, и заявление племянника мгновенно заинтриговало её.

— Возможно, на его белье сохранились какие-то пометки? — предположила она.

— Вместе с памятью он лишился всего, что на нём было, — кисло промямлил Ван Чили, безуспешно сражаясь с расползающимися газетами.

Это обстоятельство, однако, нисколько не смутило мисс Ван Чили. Совсем наоборот: вид бездомного и раздетого мальчика, похоже, разбудил в её душе те же чувства, какие она испытала бы к брошенному котёнку или к приблудившемуся щенку.

— Мы должны сделать для него всё возможное, — решительно произнесла она.

Немедленно посыльный был отправлен к местному священнику, у которого жил мальчик-слуга, и принёс всё необходимое: рубашку, ботинки, воротничок и так далее. Умытый, одетый и причёсанный мальчик в глазах Ван Чили оставался таким же дикарем, однако тётушке он, наверное, казался ангелочком.

— Пока мы не узнали его имя, надо придумать ему новое, — безапелляционно заявила она. — Не сомневаюсь, Эрнст-Габриэль подойдёт мальчугану больше всего.

Ван Чили не стал бы возражать против любого имени, — его сомнения по поводу всего происходящего носили куда более серьёзный характер, и они ничуть не уменьшились, когда выяснилось, что его неизменно уравновешенный, почтенного возраста спаниель при первом же появлении мальчика сбежал в сад и жалобно подвывал в самом дальнем его углу, наотрез отказываясь вернуться в дом, а канарейка, такая же любительница мелодий, как и сам Ван Чили, испуганно верещала в своей клетке. В общем, следовало срочно посоветоваться с Каннингэмом.

Уже с порога тетушка крикнула ему, что придумала занятие для Эрнста-Габриэля: сегодня вечером он поможет ей организовать чаепитие для младших учеников воскресной школы.

Поначалу Каннингэм без энтузиазма отнесся к расспросам Ван Чили.

— Как вам известно, причиной смерти моей матери стало какое-то психическое расстройство, — так объяснил Каннингэм своё нежелание обсуждать интересовавший Ван Чили предмет. — Поэтому я предпочитаю умалчивать о необычных — или показавшихся мне таковыми — явлениях, даже если мне самому довелось оказаться их свидетелем.

— Но что же вы видели тогда? — настойчиво допытывался Ван Чили.

— Едва ли найдется хотя бы один здравомыслящий человек, который не сочтёт подобное видение бредом умалишённого.

— И все-таки? — не унимался Ван Чили.

— Вечером, перед тем, как отправиться домой, я вышел в ваш сад полюбоваться закатом. Неожиданно на гребне ближайшего холма я заметил обнажённого мальчика — купальщика из ближайшего пруда, как поначалу подумал я. Он не видел меня — всё его внимание было сосредоточено на солнечном диске, быстро исчезавшем за горизонтом; своей позой он так напоминал мифологического фавна, что мне захотелось использовать его в качестве натурщика. Помнится, я уже собрался окликнуть мальчика, но тут солнце село и окружающий пейзаж окрасился в серо-холодные тона, а затем… затем произошла чрезвычайно странная вещь: мальчик тоже исчез.

— Совсем исчез? — ахнул Ван Чили.

— Нет, и это было самое ужасное, — ответил художник, — на том месте, где только что находился мальчик стоял, оскалясь, огромный волк с жестокими жёлтыми глазами и шерстью черноватого оттенка. Вы, конечно, можете подумать…

Но Ван Чили не интересовало продолжение, — со всей скоростью, которую могли развить его ноги, он поспешил к городскому вокзалу. Ван Чили сразу отказался от мысли отправить телеграмму. Сообщение «Эрнст-Габриэль — волк-оборотень» вряд ли было бы адекватно воспринято его тётушкой, она наверняка решила бы, что это — зашифрованное послание, ключ к разгадке которого он просто-напросто забыл ей сообщить. Его единственной надеждой оставалось добраться домой до захода солнца. Но нанятый им от своей станции кеб тащился чуть ли не с нарочитой медлительностью по сельским дорогам, окрашенным в розоватые и лиловые тона лучами заходящего солнца, и когда Ван Чили, наконец-то, прибыл, тётушка уже убирала со стола остатки варенья и недоеденного пирога.

— Где Эрнст-Габриэль? — с порога выпалил он.

— Я послала его проводить маленького Тупа домой, — отозвалась она. — Становилось поздно, и я подумала, что не стоит отпускать малыша одного. Чудесный закат, не правда ли?

Но Ван Чили сейчас менее всего склонен был обсуждать красоты вечернего неба, — в этом невинном природном явлении для него сейчас заключался совсем иной смысл. Со скоростью, какую он едва ли когда-либо развивал прежде, Ван Чили помчался по узкой тропинке, ведущей к дому семейства Тупов. По одну сторону от неё шумел быстрый поток воды с мельницы, по другую — поднимался голый склон холма. Красноватый диск солнца как будто замер, коснувшись горизонта, ещё один поворот тропинки — и взору Ван Чили предстанет странная пара, которую он преследовал. Но уже в следующую секунду все краски поблекли, и окружающий пейзаж словно залила волна однотонного, серовато-мерцающего света. Ван Чили услышал впереди пронзительный крик и остановился.