Дмитрий Колодан - Жестяная собака майора Хоппа

На ощупь усов не обнаружилось, и Ариадна облегченно выдохнула. Пронесло? Но судя по ухмылке майора, все было не так просто. Да и на губах Суонка появилась едва сдерживаемая усмешка.

– Держи. Думаю, тебе сейчас нужно это…

Профессор протянул ей круглое карманное зеркальце. Ариадна выхватила его у него из рук и уставилась на отражение.

– Вот зараза! – не сдержалась она.

Над верхней губой и на щеках красовались по три широкие полоски, нарисованные черным маркером. Словно, пока она спала, кто-то пытался превратить ее в Хэллоу Китти.

Послюнявив палец, Ариадна потерла щеку. Не помогло – след от маркера даже не размазался. Ариадна заскрипела зубами от злости. «Шутка» выглядела более чем дурацкой. Девчонкой в летнем лагере ее и то так не разыгрывали!

В волшебной лавке лишь один человек был способен на подобные выходки.

– ДЖАСКОНИУС!!!

От крика зашаталась люстра, с потолка посыпалась штукатурка. Щеглы и канарейки заметались в клетках, а отважный майор схватился за эфес сабли.

А спустя минуту дверь, ведущая в подвал под лавкой, лениво приоткрылась, и в комнату вышел компаньон профессора – карлик-изобретатель Джаскониус.

Как всегда, выглядел он крайне недовольным и угрюмым, и даже удачный розыгрыш не поднял его настроения. Ариадне еще не доводилось встречать большего мизантропа.

– Чего еще?! – проворчал Джаскониус, грязной тряпкой вытирая пот с блестящей лысины. – Я, между прочим, делом занят…

– Твоя работа? – процедила Ариадна, указывая на нарисованные усы. Джаскониус не улыбнулся.

– Ну да. Это все?

– Если ты думаешь, что это смешно… – продолжила шипеть Ариадна, но карлик вяло отмахнулся.

– Смешно? Что за бред? У меня нет чувства юмора, оно мешает в работе.

– Тогда что же это?!

– Я изобрел несмываемые чернила, и надо было их проверить. Сама бы ты не согласилась.

Ариадна опешила.

– Проверить? На мне?

– Должна же быть от тебя хоть какая-то польза?

И в этом был весь Джаскониус. Ариадна просто не нашла что сказать – стояла и беззвучно открывала рот, как рыба.

– Гляжу, твой компаньон в своем репертуаре? – майор Хопп фыркнул, моржовые усы всколыхнулись, точно водоросли в аквариуме. Карлик обернулся в его сторону, и лицо его скривилось в мучительной гримасе.

– Ну, здрасте… Только его здесь не хватало.

– Рад тебя видеть, дружище, – козырнул майор, улыбаясь так широко, что казалось, его голова вот-вот развалится на половинки.

Джаскониус пробормотал что-то неразборчивое. Кислая мина карлика не смутила майора. Он шагнул к нему, протягивая руки.

– Я помню, ты терпеть не можешь военных. Но уверен, на самом деле ты искренне рад нашей встрече.

– О да! Прямо-таки умираю от радости. Пойду прилягу на всякий случай.

Карлик в сердцах швырнул под ноги грязную тряпку.

– Эй! – крикнула Ариадна, пока Джаскониус не улизнул обратно в мастерскую. – Стой! Я с тобой не закончила…

– Ну чего тебе еще?!

– Чем смывается дрянь, которой ты разрисовал мое лицо?

Карлик наградил ее взглядом, полным тоски и безграничной скорби, в котором умудрился высказать все, что думает о женском интеллекте.

– Это несмываемые чернила. Естественно, они ничем не смываются!

Из личного дневника майора Бенджамина Хоппа:

«Влюбился в девушку с усами. Куда катится мир?»

Жестяной чайник на плите застучал крышкой.

– А вот и чай поспел. – Майор Хопп захлопнул маленькую записную книжку. – А вы знаете, прекрасная синьорина, что Карл заваривает лучший чай на этой планете? Я объездил полмира и могу утверждать это наверняка. Даже секретный чай с травами и маслом яка-альбиноса, который готовят в одном монастыре в тибетских горах, с ним не сравнится.

– А? – тоскливо отозвалась Ариадна, совсем его не слушая. Все ее мысли занимали усы, вернее то, как от них избавиться.

Они сидели в столовой на втором этаже волшебной лавки. Комната выглядела как крошечный кусочек Дикого Запада, втиснутый в четыре стены. Здесь имелись обои с индейским орнаментом, шкуры на полу и голова бизона с выпученными стеклянными глазами. А одну из стен занимал огромный натюрморт с дичью, пушниной и рыбой.

Многочисленные кухонные шкафчики и полки соединялись между собой веревочными лестницами и подвесными мостиками. Вместе они образовывали некое подобие крошечного «города на стене». Ариадна была уверена, что в этом селении живет самое настоящее племя миниатюрных индейцев, ростом с мизинец. Пусть ей никогда не удавалось их увидеть (обитатели столовой были существами стеснительными и не показывались людям), однако следы их пребывания находились повсюду. Иногда это оказывался крошечный томагавк, воткнутый в дверную ручку, иногда – засохшая муха, пронзенная стрелой-иголкой. А пару раз Ариадна находила еще теплые угольки на месте погасшего костра за чайным блюдцем.

Однако сейчас Ариадна была не в состоянии думать о маленьких индейцах. Устроившись на краешке стула, она разглядывала свою физиономию в карманное зеркальце.

Как и обещал Джаскониус, нарисованные усы ничем не смывались. Ариадна испробовала три вида мыла, жидкость для снятия лака и жидкость для мытья посуды, соду, виски и колу – все без толку. Проще было смыть с носа все тринадцать веснушек. А так – только щеки покраснели там, где она скребла чернильные полосы ногтями. У нее осталось не так уж и много вариантов. Пока что Ариадна разрывалась между пластической операцией и серной кислотой. Сомнительный выбор, честно говоря.

Профессор разлил по чашкам свой знаменитый чай – густой и черный, как сырая нефть. Майор тут же схватился за чашку двумя руками и сделал огромный глоток. На взгляд Ариадны, поступок более чем опрометчивый, особенно для человека, который уже пробовал знаменитый чай Суонка. Напиток этот по крепости мог сравниться с чистым спиртом, но обладал обратным эффектом – протрезвлял на неделю вперед.

– Ну, – сказал Суонк, усаживаясь напротив майора. – Выкладывай, с чем пожаловал? И не говори, что просто проходил мимо. По глазам вижу, у тебя какое-то дело.

– Хех, – усмехнулся майор. – Видишь людей насквозь?

Хопп бросил в чашку кусочек рафинада и уставился на то, как тот забегал по поверхности, будто пытаясь выбраться наружу.

– Ты что-нибудь слышал о Марте Эрфурт?

– Что-то не припоминаю, – нахмурился профессор.

– Я слышала, – оторвалась от зеркальца Ариадна и, в ответ на взгляд Суонка, пояснила: – В новостях показывали сюжет. Это девочка-вундеркинд, играет на флейте. Вчера у нее был концерт в Филармонии. С симфоническим оркестром, между прочим.