Святослав Логинов - Крыса пришла

Затем мне пришлось среди ночи убирать мусор и убитых крысят (пять штук!), а следом мыть пол и перетряхивать постель. О судьбе сбежавших я старался не думать. Они напомнили о себе сами. Уже под утро, когда в комнате стало почти светло, я был разбужен не шумом даже, а движением. Через комнату, не скрываясь, бежала бесхвостая крыса. В зубах она тащила детёныша — последнего из всего выводка.

Я схватил верную калошу, но крыса-мать выпустила детёныша и, увернувшись от удара, ушла в кухню, где выловить её среди дров и кухонной мебели было практически невозможно. А крысёнок, обратившись в крошечный пушистый шарик, укатился под плинтус. Я и не знал, что там имеется подходящая щёлка.

Однако незваным гостям недолго оставалось разбойничать в моём доме. Уже миновала средина октября, я собирался в город. Урожай был собран и закопан в яму, облицованную кирпичом. Добраться туда крысы не могли. Всё, что было в доме съедобного, я распихал по железным и стеклянным банкам или сложил в пятидесятилитровый молочный бидон и накрепко задраил его. В доме стало голодно, лишь корочка, заряженная в мышебойку, дразнила нюх ароматом подсолнечного масла. В ближайшую ночь крысюк сунулся глупой головой в капкан и был убит. А ещё через день нашла свой конец и бесхвостая мать семейства.

Можно было праздновать победу, тем более что выпал снег, и деревенский период жизни заканчивался. Лишь одно портило ощущение триумфа: где-то под полом прятался последний ещё живой крысёнок. Впрочем, у него не было ни единого шанса уцелеть.

И лишь покинув дом и сидя в поезде, я осознал, в какую ловушку попал.

Семья крыс жила у меня под матрацем. Они кормились с моего стола и грелись моим теплом. Они называли меня Большим Тёплым Братом. А потом Большой Тёплый Брат обернулся чудовищем, разрушил их жилище, убил мать и отца, без тени жалости истребил малолетних братьев и сестёр, а самого младшего цинично бросил на верную смерть. Всякий, прочитавший хотя бы один роман-фэнтези, скажет, что случится дальше. Назло судьбе крысёнок выживет, вырастет и станет мстителем. Незавидная судьба ожидает того, кто некогда назывался Большим Тёплым Братом.

Старая Крыса усмехалась, глядя с небес на завязку романа.

Обычно грызуны появлялись в доме к августу, но в тот год крыса, кажется, не уходила никуда. Молодой крысюк, наглый и шумливый. Стоило оставить хоть что-то не спрятанным, — к утру оно бывало испорчено. Любимым развлечением юного мстителя было подтащить к краю стола забытую там кастрюлю и часика в два ночи, когда сон особенно сладок, с громом обрушить её на пол.

Я извёлся, пряча продукты в недоступных местах и придумывая, как загнать врага в мышебойку. Кормился юный крыс где-то на стороне, а приманку сбивал с невиданной ловкостью. В сентябре, когда я начал копать картошку и ссыпать её в бурт под дворовой крышей, он перепортил весь урожай. Всё съесть он не мог, но едва ли не каждая вторая картошина оказалась надкушенной. Когда я начал дёргать морковь, та же судьба постигла и её.

И всё же, человеческий гений преодолел крысиную сметку. Я поставил на ребро два кирпича и зажал мышебойку между ними. Теперь подойти к приманке стало возможно только с одной стороны, да и там было тесновато — хвостом как следует не размахнёшься. Результат последовал незамедлительно: крысюку защемило хвост и заднюю лапу. Он был жив, но не издавал ни звука, а рвался из капкана молча и яростно. Я хотел было прочесть подходящую к случаю нотацию, но понял, что это бесполезно.

Я убил его поленом, хладнокровно и безжалостно, как полагается Тёмному Властелину, и выбросил труп на помойку. И лишь затем изрёк уже не нотацию, а эпитафию: «Вот этим жизнь и отличается от романа-фэнтези».

Как я ошибался!

Крыс вернулся на следующий год в июне. Он стал тих и осторожен, не гадил, не шумел, не грыз без нужды. Возможно, он и забирался на обеденный стол, но крысиных катышков там не было никогда.

Прошлогодний урожай я выкопал из ямы и сложил в прохладных сенях. Крыс откатил в сторонку пару картошин, несколько свёколок и морковок и обедал там, оставив неиспорченным всё остальное. Я не возражал; у меня появилась дикая надежда наладить с крысюком добрососедские отношения. Мы довольно попортили крови друг другу — может быть, уже хватит?

Идиллия продолжалась два месяца, а затем наступила пора сбора урожая.

В сентябре в гости ко мне приехали друзья: Света и Андрей. Разумеется, Света не могла безучастно наблюдать, как я вожусь по хозяйству, и спросила, чем она может помочь. Я, в простоте душевной предложил ей подёргать свёклу. Тут-то и открылся хитрый крысиный план. Каждая свёклина, все до последней, были подрыты снизу и начисто сгрызены, так что оставалась лишь верхушка с листьями. А свёклы у меня было высажено немало: две грядки по двадцать метров каждая. Та же судьба постигла и морковь. Подрыться снизу крыса не могла, поэтому она подбиралась сбоку и перегрызала морковину пополам.

Я был в бешенстве. Подобного разорения я и представить не мог. Ответные меры требовались экстраординарные, и я прибегнул к ним. Перед отъездом я разложил в кухне отравленную приманку.

Странно и немного жутковато читать инструкцию к этому препарату. Оказывается, прежде отравленная крыса забивалась в нору, умирала и разлагалась там, отравляя воздух зловонием. Яд новейшего поколения действует особо; съевшая отраву крыса начинает задыхаться и, в поисках свежего воздуха, выбегает на открытое место, где и умирает. После этого её бывает нетрудно найти и выбросить. Вот этот изысканный яд и использовал я в борьбе с неистребимым мстителем.

Зимой, в петербургской квартире я порой представлял, как мечется отравленная крыса, алча воздуха.

Явившись весной на посадки, я обнаружил посреди большой комнаты иссохшую мумию крысы. Победы я не праздновал, понимая, что последнее слово ещё не сказано. Говорят, что у крысы семь жизней, а я покуда отнял две от силы три из них. А моя единственная жизнь уже висела на волоске.

Неубиенный крысюк вернулся в июне. По-прежнему тихий и аккуратный он ничем не давал понять, что помнит события прошлых лет. Я тоже не начинал военных действий, хотя и не питал никаких иллюзий относительно возможности добрососедских отношений с непреклонным мстителем. Я понимал, что он выжидает удобного момента, чтобы вернее ударить.

И он дождался своего часа.

Виноват был я сам. Я забыл как следует закрыть настенный шкафчик, и крыса проникла внутрь. Пачки чая и кофе, пустая сахарница не привлекли её внимания, зато диабетическими конфетами, которых у меня было чуть не полкило, крыса занялась вплотную. Каждую конфетину она развернула и надкусила.