Деннис Уитли - Тоскующее привидение

Вечером Нильс заглянул в комнату Брюса.

— Я побуду у вас, пока все не уснут, — сказал он, плотно прикрыл дверь и задёрнул шторы на окне. — Здесь есть что-то, — тихо добавил он. — Существуют привязанные к земле духи, способные причинить много зла. Пытки или смерть вызывают вибрации, которые никогда не исчезают. Если им удаётся сфокусироваться на каком-либо предмете, они могут стать могущественной злой сущностью и даже иногда материализовываться. Я не ощущаю здесь сильных враждебных вибраций, но во время наших бесед с мисс Клайд мне приходилось собирать все силы, чтобы сопротивляться возникавшему в моём сердце чувству горечи, жажде справедливости, ощущению холода и потери. Возможно, в той комнате скрыта какая-то тайна, — он указал рукой в сторону коридора.

— Могу ли я остаться с вами?

— Нет. Вы отправитесь в другое крыло замка и будете находиться около двери её спальни до рассвета.

Неторопливо тянулись ночные часы, и тишина крепкой хваткой держала замок Стюарт. Брюс сидел, прислонившись головой к косяку двери, за которой спала Фиона. Иногда ему мерещилось, что в углах стен и на лестнице медленно сгущаются тени, ползут по сводчатому потолку, а затем, словно воды убывающего прилива, клубятся вокруг его ног. Дважды дверь рядом с ним распахивалась и он слышал, как Фиона вставала и закрывала её, но в самой комнате было тихо. Короткая северная ночь заканчивалась в четыре утра, и, увидев, что в окнах забрезжил холодный серый рассвет, Брюс пошёл спать. Он проснулся поздно и смог оказаться наедине с Нильсом только тогда, когда Клайд удалился в библиотеку, а Фиона отправилась на утреннюю прогулку. Нильс выглядел бледным и утомлённым, и его глаза слипались.

— Там ничего не было, — сказал он. — А у вас?

— Её дверь дважды открывалась. Этим утром я спросил её, как ей спалось, но она ни на что не пожаловалась.

— Я давно не проводил ночь в комнате, настолько свободной от вибраций, — задумчиво проговорил швед. — Это очень странно.

Потянулся тревожный день, и они даже испытали некоторое облегчение, когда вечером Фиона и её отец отправились спать. Вновь Брюс нёс стражу около комнаты Фионы и вновь ничто, кроме открывающейся двери, не беспокоило его, да и у Нильса ночь прошла без приключений. Фиона, как показалось Брюсу, вовсе не выглядела несчастной, но её широко раскрытые зелёные глаза смотрели куда-то в пространство, а роскошные волосы отражали скорее свет луны, чем лучи солнца.

Наступил третий вечер пребывания Нильса в замке. За ужином он почти всё время молчал, не сводя глаз с Фионы, а та, спокойная и собранная, сидела за столом в том же твидовом платье, в котором была весь день, и невидящим взором смотрела на расставленную утварь, не притрагиваясь к еде. Затем, не дожидаясь кофе, она внезапно встала из-за стола и вышла из комнаты. Отец девушки проводил её взглядом, и озабоченная морщина прорезала его лоб.

— Сегодня вечером Фиона выглядит крайне странно, — сказал он. — Она словно ощущает дыхание приближающейся смерти.

Орсен бросил быстрый взгляд на Клайда.

— Почему вы так думаете? Считается, что это свойственно только уроженцам Шотландии.

— Но она шотландка — по крайней мере, наполовину. Фамилия её матери была Мак-Айн.

Брюс увидел, что огромные глаза Орсена буквально вспыхнули от возбуждения. Едва они вышли из-за стола и остались одни, как швед торопливо прошептал ему:

— Брюс, в ней течёт шотландская кровь! У меня есть предчувствие, что сегодня вечером мы узнаем нечто важное. Быстрее! Надо срочно разыскать в библиотеке любую книгу, где написано об истории замка Стюарт.

В течение часа друзья вытаскивали с полок том за томом и лихорадочно просматривали их. Они уже готовы были сдаться, но внезапно Орсен с облегчением воскликнул:

— Вот оно, вот и звено, которое мы ищем! Это история замка Стюарт, переведённая на английский преподобным Коксом, который был священником в замке с 1698 по 1717 год, — он пробежал пальцем по указателю и, открыв книгу на середине, стал читать: «Говорят, что Дональд Стюарт был самым плохим из всех лордов замка Стюарт. Ему пристало бы находиться в пьяной компании драчливых солдат, чем рядом с белокурой шестнадцатилетней красавицей, которую он однажды привёз с собой и объявил своей невестой. Её звали Фиона Мак-Айн, она была дочерью Мак-Айна из Крафа и сильно горевала, что ей пришлось покинуть свою мать».

— Боже! — ахнул Брюс. — Ведь мать Фионы тоже носила фамилию Мак-Айн!

— Именно это нам и нужно, — нетерпеливо кивнул Орсен и продолжил чтение.

«К чему пространно рассказывать об этом браке, союзе орла и горлицы, — такие вещи противны самой природе и оскорбительны перед лицом Бога. Бедняжка, как могла она быть счастлива рядом с таким супругом, и кто обвинит её, что она весьма обрадовалась, когда лорд Нинан, прибывший прямо от двора французского короля, ненадолго остановился в гостях у Чёрного Дональда.

Лорд Нинан, обходительный, улыбчивый и острый на язык, тренькал на лютне леди Фионы, сочинял для неё стихи и во французской манере часто целовал её руку. В одну праздничную ночь, когда женщины удалились к себе, а мужчины осушали чашу за чашей, Чёрный Дональд внезапно не досчитался за столом лорда Нинана и, схватив меч, нетвёрдой походкой отправился наверх, в спальню своей супруги. Любовники слышали его приближающиеся шаги; зная, что мстительное, разгорячённое вином сердце Дональда жаждет убийства, леди Фиона взяла лорда Нинана за руку, отдёрнула занавеску и провела потайной лестницей во двор замка. Но Чёрный Дональд прекрасно знал об этой лестнице и со всей скоростью, которую смогли развить его пьяные ноги, устремился в погоню за ними. Беглецы не успели даже пересечь двор, когда Чёрный Дональд спустился вниз и крикнул своим солдатам задержать их. Около колодца лорда Нинана окружили и пронзили дюжиной ударов. Он упал в колодец, однако успел схватиться рукой за железное кольцо на его краю.

Леди Фиона закричала, умоляя о пощаде, но лорд Нинан знал, что его жизнь кончена и, вися в шестидесяти футах над ледяной водой, громко выкрикнул: «Фиона! Я буду ждать тебя, моя любимая!». В ту же секунду Чёрный Дональд одним ударом отсёк его руку, и юный лорд полетел навстречу своей смерти. Рассказывают, что не нашедший покоя дух лорда Нинана всё ещё ждёт там, около колодца, и запоздалый путник, минуя аллею, ведущую к этому мрачному замку, иногда может услышать мстительный смех Чёрного Дональда и последний крик лорда Нинана: «Фиона! Я буду ждать тебя, моя любимая — я буду ждать тебя!».

Орсен закрыл книгу и встал.

— Теперь всё ясно, — сказал он. — Мятущийся дух лорда Нинана до сих пор ждёт свою возлюбленную. Для духов, привязанных к земле, этот мир представляется туманным местом, в котором отсутствует время, и дух лорда Нинана не в состоянии увидеть разницу между нашей Фионой, в которой, возможно, есть капля крови Мак-Айнов, и Фионой, жившей триста лет тому назад; однако, ему стало известно о её присутствии здесь, и он использует все имеющиеся в его распоряжении средства, чтобы привести её к себе. Призрак преследует только её. Его не интересуют ни замок, ни её спальня, — вот почему в её отсутствие там ничего не происходит. Мисс Клайд нужно уехать, и чем скорее, тем лучше, а пока она здесь, ей нельзя позволять приближаться к развалинам старого замка. Окажись она там, её внутреннее сопротивление будет непременно сломлено, и она бросится в этот проклятый колодец.