Монтегю Джеймс - Плачущий колодец

— Где? — спросил один из приятелей.

— Да вон там, смотри — какие-то заросли посреди луга.

— А-а… Понятия не имею.

— Зачем тебе это? — спросил другой парнишка.

— Не знаю, — ответил Стэнли, — просто красиво. Как это называется? Кто-нибудь взял карту? Тоже мне, скауты!

— Есть у нас карта, — сообщил запасливый Уилфред Пипсквик, — и место это отмечено. Но оно обведено красным кружком. Нам туда нельзя.

— Да кого это волнует? — отмахнулся Стэнли. — Только все равно на твоей дурацкой карте нет названия.

— Если тебе так надо узнать название, спроси у этого сморчка.

«Этим сморчком» был старик-пастух, который взобрался на холм и уселся неподалеку.

— Доброе утро, молодые люди, — сказал он, — Повезло вам сегодня с погодой, правда?

— Да, спасибо, — ответил Элджернон де Монморанси, страдавший врожденной вежливостью. — Вы не скажете, как называются те заросли? И что там находится?

— Конечно, скажу, — откликнулся пастух. — Это Плачущий колодец. Но вам там делать нечего.

— Там правда колодец? — поинтересовался Элджернон. — А кто им пользуется?

Пастух рассмеялся.

— Бог с вами, — сказал он, — К Плачущему колодцу не ходит ни человек, ни овца; сколько лет здесь живу, но такого не бывало ни разу.

— Значит, сегодня обычаю конец, — заявил Стэнли Джадкинс, — потому что сейчас я пойду и принесу воды для чая!

— Боже упаси, юноша! — испуганно воскликнул пастух. — Даже не говорите об этом! Неужели воспитатели не предупредили вас, что туда нельзя ходить? Они обязаны были это сделать.

— И сделали, — подтвердил Уилфред Пипсквик.

— Заткнись, дурак! — крикнул Стэнли Джадкинс. — Подумаешь! Там что, вода плохая? Подумаешь, вскипятим — и будет нормально.

— Не знаю, в воде ли дело, — сказал пастух. — Но могу сказать, что мой старый пес не пойдет на этот луг, и я не пойду, и никто другой, у кого в голове есть хоть чуточку мозгов.

— Нет у них ни одной мозги, — буркнул Стэнли Джадкинс; с вежливостью и грамматикой он был не в ладу, — Кто пострадал от того, что там побывал? — добавил он.

— Три женщины и один мужчина, — с серьезным видом сообщил пастух. — А теперь послушай меня. Я знаю эти края, а ты нет, и я тебе скажу больше: за последние десять лет ни одна овца не приходила пастись на этот луг, там не выдернули ни одного стебелька — а земля там хорошая. Видишь: все поросло ежевикой и сорной травой. Вот вы, молодой человек, обратился он к Уилфреду Пипсквику, вы носите очки, но и вам наверняка это тоже видно.

— Да, — согласился Уилфред, — но я также вижу тропинки. Значит, кто-то там иногда ходит.

— Тропинки! — повторил пастух. Ну, конечно! Четыре тропинки оставили три женщины и один мужчина.

— Женщины и мужчина? Как это понять? — спросил Стэнли, который впервые обернулся и посмотрел на пастуха (до сих пор он разговаривал, демонстрируя ему свою спину: это был очень невоспитанный мальчик).

— Что значит «как это понять»? Так и надо понимать: три женщины и мужчина.

— Кто они? — уточнил Элджернон, — И зачем туда ходят?

— Может, кто-нибудь и расскажет вам, кем они были, — ответил пастух, — но они перешли в мир иной до того, как я здесь появился. Зачем они до сих пор туда наведываются это человеческому разумению недоступно: только слышал я, что, когда они были живы, добрым словом о них никто не отзывался.

— Да ну, бред какой-то! — зашептались Элджернон и Вилфред; Стэнли сидел с презрительно-угрюмым видом.

— Вы что, хотите сказать, что это мертвецы? Чушь собачья! Только дурак в это поверит. Интересно, их хоть кто-нибудь видел?

 — Я их видел, молодые люди! — сказал пастух. — Я видел их отсюда, с холма, причем стоял на этом самом месте; если бы мой старый пес умел говорить, он бы подтвердил, что тоже их видел. Было около четырех часов, день был совсем такой же, как сегодня. Я видел, как они один за другим вышли из кустов, постояли и медленно направились по тропинкам к центру, где находится колодец.

— На кого они были похожи? Скажите! — наперебой заныли Элджернон и Уилфред.

— Это были скелеты в лохмотьях, молодые люди; четыре белых скелета, покрытые лохмотьями. Они шли, и мне казалось, что я слышу бряцанье костей. Они двигались очень медленно, все время оглядываясь по сторонам.

— На что были похожи их лица? Вы их разглядели?

— Это нельзя назвать лицами, — сказал пастух, но кажется, у них были зубы.

— Боже! — воскликнул Уилфред. — А что было потом, когда они добрались до деревьев?

— Этого я вам не скажу, джентльмены, — ответил пастух. — Меня не тянуло здесь оставаться, но даже если бы я этого хотел, то мне все равно пришлось бы отправиться на поиски пса — он убежал! Раньше он никогда не бросал меня одного, но на этот раз умчался, а когда я его все-таки догнал, он был в таком состоянии, что не узнал меня и был готов вцепиться мне в горло. Но я продолжал его звать, и вскоре, вспомнив мой голос, он подполз ко мне, и глаза у него были, как у ребенка, который просит прощения. Не хотелось бы еще раз увидеть его таким — да и любую другую собаку тоже.

Тут прибежал пес, обнюхал мальчишек, задрал морду и уставился на хозяина, выражая полное согласие с тем, что он только что рассказал.

Некоторое время мальчики обдумывали услышанное; потом Уилфред спросил: «А почему это называется Плачущий колодец?»

— Если бы вы пришли сюда зимой, в сумерки, вы бы не спрашивали, — только и ответил пастух.

— Это все выдумки, — заявил Стэнли Джадкинс. — В следующий раз обязательно туда пойду: провалиться мне на месте, если я этого не сделаю!

— Значит, я вам не указ? — сказал пастух. И предупреждения командиров тоже? Знаете, молодой человек, зря вы меня не слушаете. Чего ради я стал бы плести небылицы? Какое мне дело до того, что кто-то отправится на этот луг? Но я бы не хотел, чтобы такой славный парнишка сгинул в расцвете лет.

— А я думаю, у вас свой интерес, отозвался Стэнли, — Небось, прячете там перегонный аппарат или еще что-нибудь — вот никого и не подпускаете. Ерунда все это. Пошли, ребята.

И они ушли. Двое приятелей Стэнли сказали «до свидания» и «спасибо», но сам он не произнес ни слова. Пастух пожал плечами и остался стоять на месте, с грустью глядя им вслед.

По пути в лагерь завязался отчаянный спор по поводу услышанного; Стэнли было сказано прямо, каким дураком он будет, если отправится к Плачущему колодцу.

В тот вечер, сделав несколько объявлений, мистер Бизли Робинсон спросил, у всех ли на картах есть место, отмеченное красным кружком.

— Обратите внимание, — предупредил он, — туда заходить запрещено.