То «заика», то «золотуха» - AnaVi

И именно же: девочек. Был ли это переходящий и главное «Стокгольмский» синдром?.. Не уверен! Я не любил его — как её: на запах лишь — чувствовал: «своё». Но и больше же — как именно «пол»: сначала — мужской, а потом и!.. «Земляной». Это страшно — идти «по миру» под управлением маньяка и буквально: не живя же почти; но и пока я ему был нужен, пусть и как землекоп, «я» — нужен. И может, это — плохо!.. Но и других вариантов, альтернатив-компромиссов — у меня не было, как кроме: в один «прекрасный момент» просто и закопать же эту самую всё девчушку — не так глубоко; и оставить след от лап — в сторону его же «хибары». Ну а ночью!.. Кто же даст — и «руки-то марать». Да и — после такого!.. Привязка к кровати — была длинной: что и ребёнка — задушить; опять же — к теме «детей»; что и его же самого, просто перепрыгнув на другую сторону и… чуть сильнее по- и затянув. Ей же оставалось — только закрыть его подушкой: чтоб не видеть!.. Но и это же — был её «личный момент отмщения», так что и она тоже смотрела: не облегчая ему участь — никак и ни в какую; и пока яростно-гневный же огонь в его глазах — ни погас. А потом!.. Забрала меня — к себе. Вылечила и!.. Как в сказке — выкормила, выпоила… да и спать уложила. Нашли же его затем и по итогу-то — не быстро! Но — и было же лето, так что запах разошёлся — достаточно и к тому же всё моменту: чтобы уже и не по моим лапам — отыскать его; и все же его «тайники». Да и одного-то, в принципе, хватало и хватило: его же всё и фото-лаборатории! А там!.. И всю мусорку же затем перерыли — и с землёй же сровняли, поставив памятник: «Всем известным и не — солдаткам»! И мог бы я сказать, что «Жаль» или что «Нет, ведь и как раз таки жаль — того-его, а не их». Но и это ведь — факты! Лучше же сказать о том, что: «Как раз таки и не жаль». Да!.. Истина. И не по части — вины: и что они сами — знакомились с ним, летя на тот же самый всё и его же огонь, как мотыльки; а ведь и позицировали себя, как фениксы!.. Нет! А по части — того, что: хотевшие быть обманутыми обманулись — и поплатились за это. А ведь он — чуть ли и ни антагонист среди всех маньяков и убийц: «бросался» же в глаза — своим шрамом на пол лица; и руками — в кожаных чёрных перчатках: «хорошо» хозяйка его ошпарила, когда он в очередной раз пьяный полез к ней, а после «отказа» — ещё и с кулаками; ну а шрам — как не заступиться и за свою же всё «кормилицу и любимицу»: на всю жизнь? Вспоротое брюхо, поломанная лапа и остатки кипятка на голову — ничто в сравнении с тем, что несла и, наконец, перенесла же она. А я же!.. Я — перешёл в новые и впрямь добрые руки. И что самое главное — не мстительные!.. Ведь и каждая из них — мечтала: и даже кричала об этом — ему в лицо; и мне же в морду — когда я их закапывал. Но — она же!.. Она — отпустила. И пусть — не простила: не поняла и приняла — пока, но!.. И он — как не стоил, так и не стоит же и этого. А что же и до кормёжки?.. Вините — меня. Не их и её, а меня!.. Для меня и до сих пор же всё: простые вещи — самые сложные. И нет, не должные!.. Но нужные и важные — точно. Как и та, где всё — взаимно: и помощь всегда приходит на помощь — к истинно добрым и таким же чистым… помыслам. Уж я-то — чувствую. Ощущаю и!.. Знаю.

«wo-man-house»

(Cover — «Lucy Doll ► ЛЮСЯ, ХВАТИТ! ► ИНДИ-ХОРРОР» / Kuplinov ► Play; Оммаж — «Проклятие Аннабель», «Проклятие Аннабель: Зарождение зла», «Проклятие Аннабель 3», 2014–2019 гг., США, Режиссёр — Джон Р. Леонетти, Дэвид Ф. Сандберг, Гари Доберман)

Мечтать о свободе «животных в клетках» — не вредно: вредно — не мечтать… о кукольных домиках без кукол! А ведь и кто бы знал, что живое — то же самое, что и… пластиковое? Я!.. Однажды просто и попавшая в такой, ещё когда-то же и ранее свой, «кукольный домик»: с такими же и… куклами. Вот только уже — и вместо них самих! Ну а по ту сторону — уже она: «моя» Анна! Не Аннабель. Уже — нет!.. Ведь и её образ — так же давно и безбожно затëрт: а этот и… эта… ещё и вполне же себе ничего — живо. Жива! А и особенно — когда приходит моя мама и зовёт её: есть, пить… или гулять! Её же голова и тело, как мозаика изнутри-наружу, тут же меняет пластмассу на кожу: а после уже — и обратно; да и по больше же части — чтобы как раз таки и именно мне же: жизнь «сказкой» — не казалась! Вроде и того, как ребёнок или то же самое «животное» понимает разницу, на первых порах, между днём и ночью, а и тем более с завешанными шторами и закрытыми жалюзи — по за- или расправленной соответственно кровати. Ну и по крайней мере мой кот — спал так. Да и сейчас же всё: «спит»!.. Только — не с ней. Ведь и в её же комнате — мой домик: а со мной — она «своя». Не моя!.. Да и лишь только чтобы я видела и знала, что, как и все, с- и делала с ней, пока она сидела по ту сторону окон — разрушала и «разрушила» своим созиданием. Правила — изменились!.. Равно как и «территория». Вот только и «игра» — осталась. Почти!.. «Выжить». Без возможности — жить и выживать: «кого-либо», остальных жителей-соседей; стены хранят не только тайны, но и энергетику!

«Вечная