Райчел Мид - Пламенное сердце

Ознакомительный фрагмент

Кого я пытаюсь обмануть? Я тоже не хотел, чтобы она меня бросила. При этом меня терзали угрызения совести: ведь из-за меня она осталась уязвима, ее могли снова подвергнуть принуждающему воздействию. И я знал, что каждый украденный нами момент близости подвергает Сидни ужасной опасности разоблачения. Хотя Инес и авторитетно заявила, что Сидни уже невосприимчива к воздействию татуировки, поскольку пользуется магией, нам обоим хотелось запечатать ее золотую лилию – на тот случай, если произойдет наихудшее. Но дело было не только в этом. Если Сидни разработает доступный рецепт чернил, нейтрализующих татуировки алхимиков, в руках ее окажется серьезная сила.

Часы исследований были не так уж плохи. Я перетащил краски в спальню и работал над треклятым автопортретом, а Сидни сидела у меня на кровати, скрестив ноги по-турецки, обложившись книгами и ноутбуком. Она была так поглощена своими изысканиями, что не замечала, как часто я отвлекаюсь и смотрю на нее. Может, я окончательно чокнулся, но в этом было нечто невероятно сексуальное – смотреть на сочетание задумчивого лица с небрежной позой, наблюдать, как она садится поудобнее и как подается вперед, погружаясь в какой-нибудь особо мудреный текст. Морои избегают солнечного света, но когда я смотрел, как Сидни купается в нем, я твердо понимал, что люди созданы для солнца.

– Болеит, – пробормотала она однажды.

Я оторвал взгляд от холста, на котором пока что не было ничего, кроме единственной зеленой линии.

– Типа как индийская музыка?

– Болеит, а не Болливуд. – Сидни постучала по экрану ноутбука. – Темно-синий минерал. В Мексике есть его крупное месторождение. Я прочитала все о механизмах заклинаний в книгах Инес, и там имеется почти что научный аспект. Сочетание различных минералов и растений создает эффект своего рода стихийных компонентов, которые можно вкладывать в заклинания. Кубическая форма и кубическая сингония кристаллов болеита превосходно позволяют приостановить действие четырех стихий в том виде, в каком они могут быть введены в кожу, и нейтрализовать любую добавленную к этому моройскую магию. Их плотность и сланцеватость тоже играют важную роль.

Я не понял из ее речи ничего, кроме слова «плотность», да и то не факт что понял правильно.

– И каковы же выводы?

Сидни в полном восторге откинулась назад.

– Дело не только в минерале. Маркус считал, что едет в Мексику за материалом, который сам по себе способен победить золотые чернила. Но дело не только в этом. Готова спорить на что угодно: его татуировщик – пользователь магии – заколдовывает болеит, прежде чем добавить его в чернила. Мятежные алхимики пользуются человеческой магией и даже не понимают этого.

Для меня это было уже немного чересчур. Я положил кисть и взял стакан с водой.

– Так ты можешь это сделать? Заколдовать минерал и сделать из него чернила, чтобы запечатать твою татуировку?

– Точно не уверена. Мне потребуется помощь миз Тервиллингер, чтобы разобраться, какое заклинание здесь нужно. Ни одно из записанных не годится, так что придется создать собственное. Я никогда не делала ничего подобного. – Сидни нахмурилась. – И еще вопрос – где взять достаточно болеита. Он тут у нас на дороге не валяется. Может, удастся заказать через Интернет… или подобрать более доступный заменитель… Возможно, еще у кого-нибудь из галогенидов найдутся сходные свойства.

– И ты будешь защищена вдвойне. – Для меня было важно лишь это, а не какой-то геологический жаргон.

– Если я справлюсь, то да. И если Инес права насчет того, что я уже защищена. – Тут ее осенила идея. – Кстати, я могу избавить Маркуса от множества проблем. Он только теряет время на поездки в Мексику. Если я смогу воспроизвести эти чернила, у него будет их запас и он сможет помочь большему количеству людей. Будем надеяться, что он как-нибудь объявится и я смогу поделиться с ним последней новостью.

Я пожал плечами.

– А зачем ждать? Мы найдем его во сне. Мне не очень нравится идея делить сон с ним, но если там будешь ты, я смирюсь.

Лицо Сидни тут же окаменело.

– Нет! Никаких снов сверх необходимого!

– Сидни, ты сама только что заявила, что это может оказаться огромным прорывом, и я, так уж и быть, вытерплю его прическу. Робин Гуд Финч – твоя связь с подпольем. Надо сообщить ему новость.

– Я его просвещу, – упрямо проворчала Сидни. – Сразу, когда увижу. Он всегда возвращался. Тебе не следует расходовать магию духа.

– Подумаешь… Сон – плевое дело, Сейдж.

– Именно. Ты не можешь удержаться от подобных дел – за это я тебя и люблю. Но ты всегда сильно рискуешь.

– Не согласен. Некоторые – не я, конечно, – могли бы сказать, что затея с изготовлением чернил весьма опасна. И алхимики обязательно взбеленятся из-за такого неповиновения. Вдруг они обнаружат, что чернила работают на магии? И даже предполагать не хочется, что они сделают, если узнают обо мне. – Я взмахнул стаканом с водой ради пущего эффекта. – Ты сильно рискуешь, любовь моя. Если алхимикам хоть что-то станет известно…

– И? – настороженно поинтересовалась Сидни. – Значит, мне следует притормозить?

– Нет, – твердо произнес я, хотя вовсе не испытывал уверенности. В глубине души я мечтал найти способ сделать так, чтобы Сидни ничто не угрожало, но, увы, реальность кусалась. Во всяком случае, сейчас. – Сидни, ведь и ты не можешь остановиться. Так уж ты устроена. А сны духа – это мое дело. – Я кивнул на ноутбук и книги. – Я не способен выискивать, чего надо, в книгах, и не умею сочинять заклинания, но дай мне сделать хоть что-то. Дай мне почувствовать, что я тоже вношу свой вклад.

Глаза Сидни округлились.

– Ой, Адриан! Твой взнос велик и без твоего дара. Ты… ты не представляешь, как много ты сделал. Ты – величайшая радость всей моей жизни.

– Значит, договорились, – подытожил я. – Проведем селекторное совещание во сне.

Она поежилась.

– Погоди. Каким образом из того, что я тебя люблю, следует, что со сном все будет нормально?

– Доверься логике Адриана Ивашкова. Не пытайся ее понять. Просто прислушайся ко мне.

– Легко сказать!

Я посерьезнел.

– Ты еще не привыкла к той спонтанной и непредсказуемой жизни, какую веду я. Неожиданное является для меня частью естественного процесса. Таково устройство вселенной. А с другой стороны, меня ничто не может удивить.

В глазах Сидни появилось лукавое выражение.

– Спорим, я могу сказать тебе кое-что такое, что ты никогда не предвидел.

– Попробуй.

– Если я тебя удивлю, ты не полезешь в сон?

– Давай сперва проверим, что у тебя.

Сидни мгновение поколебалась, и хотя глаза ее по-прежнему озорно блестели, я понял, что она немного нервничает.