Ята Петри - Второй

— Внимание, — захлопал в ладоши Гия.

Все обернулись в его сторону.

— Аппаратура готова. Пишем. Итак — комиссия в составе четырех человек сегодня, 12 ноября, проводит экспертную оценку объекта с красным кодом «светлячок».

Объект- мужчина, 29 лет, шатен, цвет глаз- серый, рост, вес сейчас выясним.

— Ян, встань, пожалуйста, вот сюда — он указал мне на место возле ближней стены. Я, глядя на них, думал- слушаться или устроить маленький спектакль. Но потом… Короче, решил быть не гордым, но — целым. Что я могу один сделать?

Я встал, подошел к стене. Прислонился спиной.

— Влад, проконтролируй пациента.

В мою сторону двинулся мордоворот, угостивший меня кулаком.

Мышцы живота непроизвольно сжались.

Но он всего лишь с помощью обыкновенной рулетки измерил рост.

— Так. 182. Нормалью, пишем — выше среднего роста. Вес?

— 80 кг — сказал я. Стоять у стены с прижатыми лопатками была как-то унизительно, что-ли.

Гия ухмыльнулся, поверим на слово. Это не столь важно. Важно другое.

И уже не мне, а женщине в очках.

_ Анна Николаевна, светится?

Женщина, не отрывая взгляда от своих записей, почему-то весьма охотно согласилась.

— Да, Гия Андросович. Чересчур сильно. Я восемь пиков насчитала.

Гия заметно повеселел. Я продолжал стоять у стены. Садюга Влад присматривал краем глаза, очевидно, опасаясь, что я разнесу полубежища.

— Дальше. Показания приборов — сияние нестабильное, волны идут строго по нарастающей, скоро подопытный переключится, и можно будет рисовать спектр. Наблюдайте. Влад, пресони чуток товарища, ему еще немного осталось… Вспышка через три, две, одна…и…

И я в это время взорвался. Возникло такое ощущение, что кожа треснула и изнутри, откуда-то чуть повыше пупка, шарахнул огромный сноп искр. Мира не стало. Я не видел ни этой комнаты, ни людей, ни предметов. Я смотрел на все будто не своими глазами и различал только потоки света, словно смотрел на расплавленную лаву, текущую вокруг меня. И в это мгновение на меня навалился звук — непонятный, нарастающий, раздирающий это сияющее пространство на мелкие крупицы, капельки, рассеивающий свет. Я заорал в голос, попытался закрыть руками уши, но не мог справиться. Почувствовал, как ладони почему-то стали влажными, а по запястьям потекли липкие ручейки, и за секунду все закончилось…

Я лежал на шикарном дорогом ковре, из носа текла кровь, по щекам текла кровь. Я почти не понимал ни кто я, ни где я, ни что произошло.

— Встать можешь? — спросил меня Влад и протянул руку.

Я не знал. Но руку подал. Голос у Влада изменился радикально. Вместо жесткого с металлом — сочувствующий и слегка настороженный.

Поднялся на ноги. Шатало. Женщина приложила к носу платок, смоченный в какой-то слабо пахнущей спиртом жидкости.

Гия подошел поближе, пощелкал пальцами перед носом.

— Сколько пальцев, Ян? — спросил он, показывая указательный. Я в ответ поднял кулак, разогнул средний палец.

Гия расхохотался.

— Молодец. С чувством юмора все в порядке. Значит — о'кей. Ну, поздравляю, товарищ пациент, теперь, похоже, уже бывший.

Дар у тебя наконец-то проклюнулся окончательно. А то зрел-зрел, как нарыв. Если бы мы не стимульнули, беда была.

Все, дорогой товарищ. Можно звать Петровича. Даже тесты не понадобились.

— Что вообще происходит? — привычку задавать вопросы у меня, наверное, ничего отбить не могло.

Гия было попытался начать объяснять, но тут в действие вмешался появившийся Егор Петрович.

Он подошел поближе, протянул руку и, ничуть не смущаясь моей, перепачканной кровью, пожал.

— Ну теперь поздравляю. Вы, Ян, только что стали магом.

Понимаете, мы не хотели вас пугать. Но…по всем данным было видно что, вы слишком ярко и сильно светитесь. И это могла плохо сказаться на всех дальнейших планах. Если бы вас чуть-чуть не притушили, не выпустили всю лишнюю энергию, не оставили ровно столько, сколько надо для нормальной работы, то вы бы просто сгорели. Изнутри. Так, к сожалению, бывает. Отсюда, кстати, и эмоциональное выгорание.

Поэтому решили немного ускорить, так сказать, процесс созревания. Сначала вас разозлили, потом — обидели, после — напугали, чуть задели, так сказать, гордыню… Игра с эмоциями, понимаете, чтобы вывести из стабильного состояния и подтолкнуть. И процесс пошел. В таком состоянии, как было у вас, да и с прошлой аурой — можно сказать: успели вовремя. Теперь, я думаю, в ближайшее время у вас все будет хорошо.

А главное, вам можно появляться и на поверхности, и в городе — прилипалы не смогут вас учуять даже с расстояния в 10 метров.

И новость про то, что я могу снова свободно ходить по улицам и не сидеть, как перепуганный затравленный зверь в норе, стала самой лучшей новостью за сегодня. Отмывая лицо и руки, глядя на себя в зеркало, я в очередной раз понял, как мало надо для счастья. Просто ходить, куда хочется и делать то, что хочется. И никого не бояться.

Я даже перестал как-то в одну секунду злиться и на Петровича, и на Гию. До меня, наконец, дошло, что они делали и чего хотели. Потому что после того, как я… засиял… я понял, как сильно был напряжен, как был скован внутри, как пытался вырваться, как меня распирало и какие во мне бушевали эмоции. Не мои. Не естественные. А усиленные во много раз. И чем бы могло все это закончиться…

Часть первая. Байки из склепа

Глава 1. Черная вдова

За ночь город припорошило снегом. Второй, провозившись почти весь вчерашний день в штабе, собирая досье на одного из наблюдаемых, был с утра бодр и зол как черт. Растолкал, разбудил, еще и восьми не стукнуло. Я пару раз попытался вежливо от него отделаться — спать хотелось невероятно, из патруля привезли в пол второго ночи, но он отмёл все мои доводы и даже после конкретного посыла на три буквы не сдавался.

Короче — проще было встать и принять участие в в бодрствовании, чем продолжать бороться за вытаскиваемое из рук одеяло.

— Что ж тебе не спится в такую рань? — зевая через каждые полминуты все же поинтересовался я.

— Есть дело. В штабе не говорил — могут по голове дать. А от Петровича получать оплеухи у меня нервов не хватает.

Короче. Тема такая. Чуть севернее — в высотках у кож. завода — я еще месяца два назад наблюдал за странным таким товарищем. По всем признакам стопроцентная — кукла. Я, когда его первый раз увидел, даже глазам поверить не мог. Классика налицо — деревянная походка, лицо синюшно-бледное, взгляд расфокусированный. Ну, думаю, точно липучка. Как раз в стадии построения кокона. Я за ним дня три наблюдал — почти без отлучек, — пришлось жить устроиться на чердак соседнего с домом объекта соседнего сарайчика (то еще место, доложу я тебе, — крысы ростом с собаку; вот даже не знаю, кого больше боялся — куклу или крыс), но ничего так и не обнаружил. Ни контактов с другими объектами, ни тяги особой к сладкому — они ж когда кокон, плетут конфеты, шоколадки да и просто сахар в огромных количествах уничтожать начинают. Ни активности — в плане морального давления на родственников. Кукла моя предполагаемая — отец семейства, жена красавица и двое деток. Как вот такого гасить сразу? Поэтому решил задействовать Анну Марковну — я тебе рассказывал — старушка, тоже с даром. Я с ней часто раньше работал. Пацаны надо мной, конечно, стебались, но я лучше с магичкой 80-ти лет ездить буду, чем, как они без подтверждения по предполагаемым целям стрелять на убой…Так вот, привез я Анну Марковну — попросил просканировать «объект». Она долго что-то приглядывалась, не ладилось у нее, никак не могла понять, что идет не так. А потом выдала вердикт, что не «кукла» папаша, а больной человек. Рак у него на какой-то стадии. Но «объект» сам даже и не догадывается об этом. Вот и аура мутная, и поведение непонятное.