Лорел Гамильтон - Жертва всесожжения

Ознакомительный фрагмент

Жан-Клод встал, опустив свободно руки, на красивом лице не отражалось ничего.

– Сколько лет, сколько зим, Иветта!

– Много, Жан-Клод. – Она наградила его чудесной улыбкой. – Ты помнишь Балтазара? – Она тронула мужчину за руку, и он послушно охватил этой рукой ее талию и запечатлел целомудренный поцелуй на щеке. Тут он впервые посмотрел на меня. Никогда раньше ни один мужчина так на меня не смотрел. Если бы так глядела женщина, я бы сказала, что она ревнует. Вампирша совершенно свободно говорила на правильном английском, но с французским акцентом.

– Конечно, помню, – ответил Жан-Клод. – Время, проведенное с Балтазаром, запоминается надолго.

Мужчина обернулся к Жан-Клоду:

– Но не так надолго, чтобы ты остался с нами. – В его словах тоже слышался французский акцент, в котором угадывался еще какой-то. Как если смешать синее и красное, чтобы получить пурпурный цвет.

– Я – Мастер на своей земле. Разве не об этом мечтает каждый?

– Некоторые мечтают о кресле в совете, – ответила Иветта. Ее голос был все таким же слегка веселым, но в нем скрывался еще какой-то тон. Как если плывешь в темной воде и знаешь, что в ней водятся акулы.

– Я не рвусь к таким заоблачным высотам, – сказал Жан-Клод.

– Действительно? – спросила Иветта.

– Абсолютно, – заверил ее Жан-Клод.

Она улыбнулась, но глаза ее остались далекими и пустыми.

– Что ж, увидим.

– Здесь нечего видеть, Иветта. Я доволен своим положением.

– Если так, тебе нечего нас бояться.

– Нам и так нечего бояться, – сказала я и улыбнулась.

Они оба посмотрели на меня, как на собаку, вдруг исполнившую забавный номер. Что-то они начинали мне всерьез не нравиться.

– Иветта и Балтазар – посланцы совета, mа petite.

– Рада за них, – ответила я.

– Кажется, мы не произвели на нее впечатления, – сказала Иветта, поворачиваясь ко мне лицом. Глаза у нее были серовато-зеленые, с янтарными искорками вокруг зрачков. Я почувствовала, как она пытается затянуть меня в эти глаза, но у нее не выходит. От силы Иветты у меня плечи покрылись гусиной кожей, но захватить меня она не могла. Сильна, но не Мастер вампиров. Ее возраст ощущался у меня в черепе болью. Не меньше тысячи лет. Последняя вампирша такого возраста, с которой мне довелось столкнуться, чуть меня не угробила. Но Николаос была тогда Принцем Города, а Иветте об этом и мечтать не приходится. Если вампир не достиг состояния Мастера за тысячу лет, то это ему уже не светит никогда. С возрастом вампир набирает силу и умение, но у него есть предел. Иветта своего достигла. Я смотрела ей в глаза, сила ее текла по моей коже, а мне хоть бы что.

– Потрясающе, – сказала она, нахмурившись.

– Спасибо, – ответила я.

Балтазар обошел ее и опустился передо мной на одно колено. Положив руку на спинку моего стула, он наклонился ко мне.

Раз Иветта – не Мастер, то он не ее слуга. Только Мастер вампиров может создать человека-слугу. Значит, Балтазар принадлежит кому-то другому. Кому-то, кого я еще не знаю. И откуда у меня такое чувство, что вскоре мне предстоит с ним познакомиться?

– Мой Мастер – член совета, – сказал Балтазар. – И ты понятия не имеешь, какова его сила.

– А ты меня спроси, интересно ли мне это.

Гнев зажег его лицо, затемнил глаза, заставил крепче стиснуть спинку моего стула. Положив мне руку на ногу чуть выше колена, он стал сжимать пальцы. Я достаточно долго имею дело с монстрами, чтобы знать, как ощущается сверхъестественная сила. Он сжимал пальцы, и я знала, что у него хватит сил это делать до тех пор, пока не лопнут мышцы и кость не хрустнет, выскакивая из-под кожи.

Схватив его за галстук, я притянула его к себе и приставила ему к груди «файрстар». На его лице, в паре дюймов от моего, отразилось изумление.

– Спорим, я пробью в тебе дырку раньше, чем ты успеешь сломать мне ногу?

– Ты не посмеешь.

– Это почему?

В его глазах мелькнула тень страха.

– Я – слуга члена совета.

– Не помогает, – сказала я. – Попробуй соседнюю дверь.

– Не понял, – нахмурился он.

– Укажи ей более серьезную причину не убивать тебя, – объяснил Жан-Клод.

– Если ты застрелишь меня при свидетелях, попадешь в тюрьму.

– Это уже что-то, – вздохнула я и притянула его к себе почти вплотную. – Очень медленно сними руку с моего колена, и я не спущу курок. А если нет – рискну объясняться с полицией.

Он глядел на меня широко раскрытыми глазами.

– Это ведь правда. Ты действительно это можешь.

– Я не блефую, Балтазар. Запомни это на будущее, и, быть может, мне не придется тебя убивать.

Он разжал пальцы и медленно отодвинулся. Я отпускала его, пропуская галстук через руку, как леску спиннинга. Потом я откинулась на спинку, не убирая пистолет из-под скатерти. Мы оба были образцом благоразумия.

Но официант все равно подошел:

– Есть проблемы?

– Никаких, – ответила я.

– Пожалуйста, наш счет, – попросил Жан-Клод.

– Сию минуту, – ответил официант, несколько нервно наблюдая, как Балтазар поднимается с пола. Он попытался разгладить морщины на брюках, но лен есть лен. Он не рассчитан на коленопреклоненные позы.

– Первый раунд за тобой, Жан-Клод, – сказала Иветга. – Смотри, чтобы твоя победа не оказалась пирровой.

Они с Балтазаром вышли, даже не сев за стол. Наверное, не были голодны.

– Что произошло? – спросила я.

Жан-Клод сел.

– Иветта сегодня представляла совет. Балтазар – слуга одного из самых сильных членов совета.

– А зачем они приходили?

– Думаю, что из-за мистера Оливера.

Мистер Оливер – самый старый вампир, которого мне приходилось в жизни видеть. Ему был миллион лет – без шуток, именно миллион плюс-минус сколько-то. Для тех, кто разбирается в палеонтологии, уточняю: он действительно не был хомо сапиенс. Он был хомо эректус и умел ходить при дневном свете, хотя я не видела, чтобы он появлялся прямо под солнцем. Это единственный вампир, который на несколько минут заставил меня принять себя за человека. Тонкая ирония здесь в том, что он вообще никогда человеком не был. Он придумал план убрать Жан-Клода, подчинить себе всех местных вампиров и принудить их убивать людей. Оливер считал, что подобная бойня заставит власти снова объявить вампиров вне закона. Он полагал, что вампиры, имея законные права, слишком быстро распространятся и подчинят себе расу людей. В некотором смысле я была с ним согласна.

Его план мог бы и удасться, если бы я его не убила. Как это у меня получилось – долгая история, которая для меня кончилась комой. Неделя без сознания, так близко к смерти, что врачи не могли понять, как я выжила. Им вообще была неясна причина комы, а объяснять про вампира хомо эректус и про вампирские метки почему-то никому не хотелось.