Я тебя вижу - Влад Райбер

Я обернулся, надеясь, что девушка не захочет участвовать в убийстве, но она послушно убрала ключ в карман. Она смотрела на меня зверем.

Отморозок махал ножом, я вертелся в маленькой прихожей. Лезвие пролетало то слева, то справа.

И тут меня взял такой гнев, что все страхи разом улетучились.

Я как замахнулся ногой, как заорал:

– Да что ж вы за твари?!

И дал отморозку ботинком в живот. Нож вылетел из его руки, сам он упал на бок. Его девка завизжала. Я побежал в квартиру, наступил на лицо того парня. Он откашлялся и закричал:

– Стой гад!

В комнате окно не закрыто до конца, старая деревянная рама. Третий этаж. Но другого шанса убежать не будет.

Девчонка схватила меня за штаны. Я, не жалея, ударил ее ботинком по лицу, дернул раму и сиганул в окно. На улице зима, сугробы, а я опять упал на лед…

Долбанутый отморозок и его сожительница устроили ссору с криками на всю улицу. Парень орал, что меня надо тащить обратно, пока не сбежал.

Я не стал дослушивать, что они там решат. Кое-как поднялся и побежал. Узнал улицу, на которой оставил свою машину. Хорошо, что она открывалась по отпечатку пальца. Так и уехал из того района.

Вполз к себе домой, отмылся в душе. Все тело было в крови и синяках. Долго плакал в постели. В тот день я узнал, какими холодными и бесчувственными тварями бывают люди.

Я уснул и проснулся только после обеда. Хотя это был уже не я, а какой-то другой человек, в котором что-то умерло, сломалось. Без возможности починить обратно.

Мне открылся мир, каким он есть. И я понял, что не принимаю его и не желаю мириться. Во что мне теперь верить? В бога? Да что за бог такой, если ему угодно все это? Как можно радоваться, когда на Земле существует такое горе? Такое уродство! Такие мрази!

У меня все болело, но я нашел силы встать. Оделся в старую черную куртку, пошел в соседний дом к Тольке охотнику.

– Сема! Я тебя не узнал. Что с тобой? – спросил он.

Я вошел без приглашения:

– Одолжи ружье!

– Ты чего? – удивился сосед. – Ружья не одалживают!

Я говорю:

– Открывай сейф, или я тебе шею сверну!

– Ты совсем озверел, что ли?! – перепугался Толик.

Но долго спорить он не стал, сейф открыл, а потом я запер его в подвале, чтобы не помешал мне сделать задуманное.

Я бросил двустволку на заднее сиденье машины и погнал в Сабурский район. Прав был Толя – озверел я!

Грязь, мусор, бродячие собаки. Все как вчера. На улицах тихо. Никому нет дела, что в этих домах живут убийцы, каннибалы, работорговцы. Все на свободе, все делают, что хотят.

Я узнал дом, куда меня вчера притащили. Оставил машину у подъезда, взял ружье. Вонючий подъезд, заплеванные ступеньки… Я не помнил, как выглядела дверь, шел наугад. Квартира сорок семь. Вроде отсюда убегал.

– Кто там? – Проскрипел старческий голос в ответ на мой стук.

– Мясо ваше вернулось, – сказал я.

– Чего? – Бабка открыла дверь, узнала меня, улыбнулась железными коронками. – А-а-а!

И я приставил дуло к ее груди, и как стрельну. Бабку отбросило, тело проехало по полу на собственной крови. Сдохла. Жаль, не мучилась.

Тут в прихожую выбежал ее сынишка с топором:

– Тварь! Мать мою убил!

И даже не побоялся на меня броситься. Только не успел. Выстрел его опередил. Дробины разорвали ему шею. Он корчился на полу, хотел заткнуть рану ладонями. Но рук бы ему не хватило такие дыры затыкать. Там от горла совсем ничего не осталось. Быстро он кончился…

А я смотрел на эти два трупа и ничего не чувствовал. Ни капли сожаления. Как тварей прибил.

Потом вставил в ружье еще один патрон и спустился ниже. Постучался в другую квартиру. Тот мужик оказался дома. Он открыл мне все в тех же спортивках и в тельняшке.

Я показал ему ружье и сказал:

– Иди вперед!

Он поднял руки, говорит:

– Тихо, тихо…

Пошел, сел на диван, трясется весь. Ладони над собой держит, ждет, когда скажут, что делать.

Я ему:

– Звони друзьям, пусть приезжают. Скажешь, что человека на работу нашел. И голос контролируй.

Мужик осторожно взял телефон, показал мне, кого набирает, приложил к уху:

– Алло, Федя… С Воробьем приезжайте. Нашел вам человека хорошего для работы. Скорее приезжайте!.. Да… Жду!

Мужик повесил трубку. Губы у него побледнели:

– Скоро приедут!

– Молодец, – ответил я, и БАХ ему в лицо!

Дробины сорвали ему кожу с щек, выбили глаза, но он был еще жив. Орал, и рваные губы тряслись. Я добил его прикладом, сбросил на пол и сел на диван ждать.

Бугаи пришли минут через двадцать. Лысого я встретил выстрелом в грудь, он грохнулся на пол. Второй попытался сбежать, но получил в затылок. Мозги разлетелись по всей прихожей.

Осталось зайти еще по одному адресочку. Я очень надеялся, что и тех мразей застану дома. Постучал в дверь. Мне открыла девушка, видимо, она ожидала кого-то другого. Увидела ружье и перестала улыбаться.

Я ей говорю:

– Здравствуй, Нина, мужчина твой дома?

Она:

– Д-д-дома…

– Хорошо. Веди.

Девушка пошла в комнату, я подталкивал ее дулом в спину. Отморозок сидел на полу, чистил воблу на газету, прихлебывал пиво из бутылки. Увидев его, я спустил курок и продырявил девку насквозь.

– А-а-а! – орал парень, перемазанный кровью своей благоверной.

Она валялась у его ног, но отморозок, вместо того, чтобы проклинать меня, встал на колени.

– Эй, мужик, не надо! Я ж пошутил! Твое пальто висит в коридоре. Забирай! Все забирай! Меня убивать не надо! Все, что хошь сделаю! Не убивай только!

Я ничего ему не сказал, приставил дуло ко лбу и вышиб мозги. Все…

Тогда меня и накрыло. Слабость в ногах появилась. Слезы потекли. Я в чужой квартире с двумя трупами. И сколько еще за собой оставил. В крови и в слезах, я взял телефон и набрал номер.

– Здравствуйте, вы позвонили в полицию по городу Шахты…

Мне пришлось сделать усилие, чтобы внятно произнести эти слова:

– Я убил людей, сдамся без сопротивления. Записывайте адрес.

Вот так я и влетел на пожизненное…

Прошлогодний человек

Я несколько раз просыпался и снова засыпал. Сон и реальность смешивались.

Мне грезились голоса друзей, случайные обрывки вчерашних застольных разговоров. Я пытался им ответить, шевелил губами и что-то бормотал. Открывал глаза и видел свет от