Мария Барышева - Последнее предложение

Они подбежали к Валерию, который, лежа на спине, ошеломленно моргал, и помогли ему подняться. Падая, Нечаев ухитрился рассадить себе лоб о бортик бассейна, и по его лицу струились два тонких ручейка крови, придавая ему сходство с индейской маской. Валерий пошатнулся, смахнул кровь и хрипло произнес:

— Ну, знаете!..

— Акула? — ошарашено спросила Рита, оглядываясь на лениво колыхающуюся воду, где скрылось чудовище, и Валерий мотнул головой.

— Нет. Но мне от этого не легче. Такие зубы… — он лязгнул собственными зубами и, высвободившись из поддерживающих его рук, грациозно сел на пол. Опасливо глянул на бортик и по-крабьи отодвинулся подальше. — Елки, да что ж это за бля…

Нечаев неожиданно осекся и вскочил, удивленно и настороженно глядя куда-то в сторону, и остальные встревоженно посмотрели туда же.

— Что? — спросил Таранов, метнув короткий взгляд в сторону оставленной секиры, и выхватил пистолет. Нечаев дернул головой.

— Черт меня дери, если тот труп только что не шевелился!

— Где? — Роман пригляделся повнимательней, и в этот момент одно из тел возле стены, наполовину прикрытое серым плащом, вдруг действительно слабо шевельнулось, и до них долетело едва различимое, как шелест, неразборчивое бормотание. Лицо Нечаева стянулось в злую гримасу, шагнув в сторону, он подхватил валявшийся на плитах чей-то изящный топорик и ринулся к стене.

— Стой, дурак! — рявкнул Таранов, но Валерий уже был возле шевелящегося. Одним рывком отбросил в сторону серый плащ, издал злорадный возглас и вздернул на ноги слабо стонущего человека. Встряхнул, так что голова того мотнулась вперед-назад, после чего с размаху приложил спиной о стену.

— Пусти!.. — вяло и болезненно потребовал схваченный и закашлялся. Валерий стукнул его еще раз, после чего, держа человека за отвороты кожаной безрукавки, с некоей злой торжественностью изрек:

— Господа, представляете — я тут нашел писателя! Мертвым прикидываешься, гад?!

— Пусти… — повторил Илья и слабо трепыхнулся, моргнув своими удивительными кристальными глазами. Его лицо было сильно исцарапано, на правом плече краснел полукруг от чьих-то зубов, а мочка левого уха была оторвана начисто. На шее подсыхала кровь, а некогда красивые кожаные штаны были изодраны и в некоторых местах висели клочьями, открывая в прорехи смуглую кожу. Вид литератор имел довольно жалкий и перепуганный, и сейчас он вовсе не походил на предводителя отряда сокрушающих демонов. — Пусти… мне и так плохо…

Нечаев разжал пальцы, и Илья шлепнулся на пол. Застонав, провел рукой по затылку, потом испуганно уставился на испачканную влажно-красным ладонь.

— Слава богу… вы живы!.. Мне кто-то как даст по голове… У меня, по-моему, сотрясение мозга.

— Вот уж чего тебе совершенно не стоит опасаться, — медицинским тоном сказал Роман, подходя ближе, и Нечаев отступил к нему. Савицкий подал ему его меч, и Валерий благодарно кивнул, раздраженно смахнув кровь, все еще струящуюся из рассеченного лба. Рита встала по другую сторону от него, сжимая в пальцах найденное где-то среди останков оружие, похожее на короткую шпагу-ланскнетту с гардой в виде свернувшегося змеиного тела, а рядом с Романом остановился Сергей, задумчиво покачивая своей секирой. Илья поднял голову и его взгляд суматошно ощупал оружие в четырех руках, пребывающее в непосредственной близости от его шеи, оценил острия четырех пар глаз, стылых и недобрых, и начал медленно подниматься, перебирая по стене заведенными назад руками.

— Вы что?!.. Слушайте… Я ж ни в чем не виноват!..

— Конечно, ты ни в чем не виноват, — с опасной покладистостью согласился Роман, и его пальцы сжались крепче на рукояти меча. — А весь этот бардак произошел от пестицидов. Такая вот печальная история.

Таранов весело улыбнулся, и эта улыбка оказалась еще более устрашающей, чем тяжелая секира, покачивавшаяся в крепкой руке начальника охраны. Безяев сразу поник, и тут Валерий резко шагнул к нему, и Илья отдернулся, стукнувшись затылком о стену.

— Тебе же говорили! — заорал Нечаев и хрястнул навершием меча о стену в нескольких сантиметрах от виска литератора. — Чем ты слушал?! Ты что понаписал?!

— Да я просто прикалывался! — завопил Илья ему в лицо. — Откуда я мог знать?!.. Я ведь до конца не поверил… Да, я некоторых своих… я чувствовал, я был уверен, что все наши обязательно всунут в конец книги каких-то своих чудиков — не могли они иначе, они так устроены… и я просто… Это был просто прикол!..

— Хорош прикол, — протянула Рита и сделала приглашающее движение ланскнеттой на заваленную трупами комнату. — Нас черт знает сколько раз чуть не сожрали. А там в бассейне плавающий динозавр! Валерку чуть не съел. Валерка был очень недоволен.

— Это не мое! — поспешно сказал Илья. — Я только…

— Где твои демоны? — прервал его Роман. Илья пожал плечами.

— Не знаю. Многих перебили здесь… тут такое творилось! Остальные разбежались еще в самом начале… они меня не слушают, не слушают! Но они где-то внутри дома… я чувствую их, чувствую каждого… Послушайте, — он шагнул вперед, поморщившись от боли, — я ведь не всех их… не всех вставил, но почему-то здесь много и других моих персонажей. Например, здесь Черные Охотники, а я о них вовсе не писал!

— Это не такие ли с жабьей пастью, плюющиеся сгущенной кислотой?

— Да! — Илья торопливо закивал. — Вы понимаете, здесь как-то… слишком много всех… Здесь не только Ленкины вампирши, но и ее же македонцы! Альбинкины демоны… но я видел и ее снежных чудищ иш-хо… Куча животных по всему дому — когда бы Шайдак успела про всех написать?!.. Зомбей до хрена! И я, — он протянул к ним свои исцарапанные руки, — я выгляжу, как один из моих любимых персонажей, Гайо де Ларде из Бэлла-Россы… А остальные?!.. Вы видели их лица?! Оно что-то сделало! Оно забралось во все наши книги и притащило их сюда… Мы привели лишь часть персонажей, а оно привело остальные…

— А вы ему это позволили, — холодно сказала Рита. — Что если теперь ему надо лишь подождать, пока вы не перебьете друг друга… вы, связанные с этим городом накрепко… Пока вы еще держите хоть часть своих демонов, но без вас они станут свободными, и Денис откроет им дорогу в город. Потому что останется единственным соавтором… и напишет собственный конец.

Илья побелел, и царапины выступили на его коже ослепительно яркими полосками.

— Нет, я… Я никогда ничего такого…

В этот момент до них долетел слабый треск, и его рот захлопнулся, громко щелкнув зубами. Роман повернулся и метнулся к дверному проему. Выглянул в коридор и обернулся, очень спокойно сообщив: