Мария Барышева - Увидеть лицо

— И с моим братом, — вдруг сказал Жора, и все удивленно посмотрели на него.

— Ты же сказал, он погиб, — Олег поднял голову, потом зло потер щеки ладонями, оставив на коже красные пятна. Вершинин кивнул.

— Да. Но иногда… иногда мне это почему-то кажется очень странным. И каким-то… ну, не знаю, обвиняющим, что ли.

— Да что за бред?! — выдавила Марина. — Что вы… Что вы эту шизу слушаете?! Да и сами!.. А моя «Геба»…

— Да заглохни ты со своей «Гебой»! — грубо перебил ее Олег. — Не ощущаешь, что вопросы поглобальнее решаются?! Дело даже не в том, богаты мы или нет! Дело в том, какие мы на самом деле!

Жора, вздохнув, бессильно сник на стулике, словно ему в спину всадили нож. Алексей обернулся. Электрический свет блестел на его зубах, виднеющихся из-под разошедшихся губ.

— Мечты? — с усмешкой произнес он. — Желания? Певичка, парикмахерша, плясунья… Это не очень-то похоже на первостепенные бабские желания. Обычно, все их главные желания сводятся к тому, чтобы найти денежного мужика, который будет иметь глупость на них жениться и спешным порядком обрюхатить!

— А-а! — воскликнула Алина почти весело, резко поворачиваясь к нему. — О тебе-то я и забыла! Наш многоуважаемый бизнесмен с замашками и лексиконом уголовника!

— Для бизнесмена это вполне нормально, — заметил Олег. Жора сердито посмотрел на него.

— Между прочим, я в какой-то степени тоже бизнесмен!

— Ты — бизнесмен первого типа, — Олег с величавым снисхождением повел в воздухе рукой, словно король, приветствующий своего первого министра. — Нормальный мужик, занимающийся всякой денежной белибердой. А этот — как сявка, тайком залезшая в чужое кресло!

— Ты не зарывайся, пацан! — процедил Евсигнеев. — Я таких гнид, как ты…

— Что?! — Олег вскочил. В его глазах пылала веселая бойцовская ярость. — Ну, что ты?! Членик! Ты еще когда в автобусе разверещался из-за водички… С бабами только смелый, сука?! Как с мужиками, так сразу вянешь, словно петрушка на солнце…

— Олег, не устраивай базарные разборки! — перебил его Виталий, не дав Кривцову развить изыскания в области сравнительных оборотов, и холодно взглянул на Алексея. — Тебе есть, что сказать?

— Я могу досконально объяснить, откуда и как появилась моя фирма, какие она ведет дела, ее годовой доход — все! — насмешливо сообщил Алексей и посмотрел на Алину. Его взгляд был злым и тяжелым, и она почувствовала его ненависть — та была почти осязаемой, но в ней присутствовал какой-то странный испуг. По какой-то причине Евсигнеев боялся ее, наверное сам того не осознавая, и этот страх не носил физического характера. Будто она хранила о нем некую страшную тайну, и недавняя попытка изнасилования по сравнению с этим казалась безвредной и прозрачной струйкой дыма. Алина непонимающе нахмурилась, но задавать вопросы на эту тему не стала.

— Женщина… — на лицо Алексея вдруг набежала тень, и его взгляд соскользнул с Алины, отчего она сразу же почувствовала себя гораздо лучше. — Когда я был в лесу, то слышал, как кричала какая-то женщина… то ли рядом… то ли у меня в голове… Она требовала, чтобы я кого-то отпустил… И еще я видел очки. Маленькие очки. На них была кровь.

— Разве у Лешки были очки? — удивленно спросил Олег. — Чего-то не помню!

— Да при чем тут ваш Лешка. Не в лесу я их видел, дебил! А на полу… И обои там были… в розовый цветочек. У меня нет дома никаких обоев в розовый цветочек! Я терпеть не могу розовые цветочки! И терпеть не могу, когда мне мешают!.. — Алексей резко замолчал, тяжело дыша.

— Ладнока… цветочки! — Олег фыркнул. — Не цветочки ты видел, а как мальчишку мочил!

— Не мочил я никого, ясно?! — Алексей сплюнул на пол и отвернулся. — И все у меня в порядке! Можете вы доказать, что моей фирмы в Питере не существует?! Нет! Ну и отвалите!

— Надеюсь, следующим загасят тебя!

— Олег! — резко одернул Кривцова Виталий, и тот смущенно потупился. — Не перегибай!

— А если он сам убийца? — пробормотала Кристина. Олег фыркнул.

— Тогда пусть повесится!

— Перестань! Вы помните, Светке кошмар в автобусе приснился, — Алина глянула на Марину, и та неохотно кивнула. — Знаете, что ей приснилось? Я даже дословно помню. Она сказала: «Я не могу сказать точно, но мне показалось, что это был не сон… Мне стало так страшно… и когда я проснулась, то мне вдруг показалось, что я действительно не такая, что я на самом деле какая-то уродина, жирная, страшная… Что нет у меня никакой пиццерии, и живу я в какой-то халабуде!.. Жирная, страшная…» А помните, как она ходила между креслами первое время. Худенькая, а двигалась так, будто не знала об этом и считала себя страшно толстой. Потом это пропало.

— Елки! — Олег вздернул голову. — А я, между прочим, все время удивлялся, как она странно реагировала на комплименты. Симпатичная девчушка, а скажешь ей об этом — так на тебя глянет, что чувствуешь себя каким-то извергом, ей-богу! Будто я не восхищаюсь, а издеваюсь. А то и, чего доброго, и по роже дам! А на Борьку-то… помните, первый разговор в гостиной, когда Светку расспрашивали, как она в автобус попала… Борька ее приобнять пытался, типа утешить… как она от него шарахнулась, помните?! И так глянула, словно он ее придушить пытался. А потом ничего, нормально. Я думал, у нее комплексы какие-то. Черт! — Олег суетливо охлопал себя по бокам. — Ну, у меня по поводу моей внешности никаких непоняток не было. Руки-ноги на месте, он на месте, голова присутствует, сердце стучит… в принципе, с меня и хватит.

— А Ольгу и Бориса уже никак не проверить, — мрачно заметил Жора. — Ничего уже у них не спросишь.

Марина дрожащими пальцами заплетала свои волосы. Ее глаза блестели от слез.

— Осталась только я, — Алина повернулась так, чтобы видеть всех, но взгляд не задерживался на лицах, проходил насквозь. — Я — владелица ресторанчика… Моя сбывшаяся заветная мечта… Почему-то сейчас мне эта мечта кажется очень глупой. Простенькая, дешевая, примитивная мечта… Настоящая, заветная мечта должна быть совсем не такой.

— Может, на самом деле твоей мечтой была книга, просто ты этого не понимала, — негромко произнес Виталий.

— Может быть… — Алина пожала плечами. — А может я за это короткое время в чем-то изменилась. Может, это место, то, что происходит, заставило меня пересмотреть свои ценности?

— Тогда твоей мечтой сейчас должно быть остаться в живых, — сказал Петр, сопроводив сказанное горестным вздохом. Алина покачала головой.

— Может, это прозвучит неискренне, но нет. Почему-то нет.

Виталий отошел к окну и снова забрался на подоконник, глядя на улицу.