Александр Юрин - Сквозь тернии

Яська прекрасно понимал, что прыгалки появились в его сне вовсе не случайно, как понимал и то, что Росинка пыталась его, ну если не спасти, так хотя бы предупредить. Ведь она не раз побуждала Яську снова «уснуть», потому что если не «спать», можно реально во что-нибудь вляпаться. Хотя Яська и без того уже барахтался, причём довольно основательно «утоп». Он тонул буквально с головой, но всё равно не желал отступать. Особенно теперь, когда в его жизни чудеснейшим образом появилась несуществующая в реальности сестрёнка. Яська желал разобраться, почему Они забрали её, и с какой целью населили его сны тьмой!

Яська свесил ноги с кровати, коснулся босыми пятками пола. К стопам тут же пристало что-то липкое и холодное.

Яська глянул вниз и обмер. Следы, только не человеческие, а чьи-то ещё! Рептилии или земноводного — Яська помнил лапку лягушки или ящерки, те были схожи в своих размерах и пропорциях. И тут, то же самое… Только слоновьих размеров! Из-под откинутой к стене простыни вновь материализовались ночные страхи, а может, кошмары — поди, теперь, разберись, что оно на самом деле и как называется.

Яська вспомнил тень. Вспомнил, как та сползла по стене и, такое ощущение, скользнула в наволочку подушки.

А он потом спал на этой самой подушке, обнимал её во сне, пускал слюни!

Яську аж передёрнуло — вот ведь беспечное дитя! Со всех сторон напирает невесть что, а он в это невесть что — головой. И думай теперь, во что это всё выльется. Хотя, возможно, думать уже поздно. Если ночью в комнату и впрямь что-то пробралось, после чего затаилось в подушке, в таком случае, скорее всего, оно уже там, рядом с гадкой козявкой, что то и дело манит к себе, в темноту.

Яська содрогнулся. Принялся массировать виски круговыми движениями указательных пальцев — он хотел выдавить жуткий кошмар из собственной головы.

Потом Яська внезапно понял, что в воздухе повис странный запах. Странность заключалась в том, что он знал его. Так пахла сточная канава, по которой они с Колькой спустили к речке плоскодонку: мерзко и противно, словно поблизости кто-то напукал.

Яська наклонился. Тут же пришла догадка: запах источает грязь на полу. Тварь, вне сомнений, явилась оттуда. Возможно, прямиком из старой водонапорной башни, высвободившись из мешка и проделав путь вверх по течению ручья.

Яська побледнел.

Он вспомнил, насколько схожи странные существа, что вывалились из мешка, с изображением просвеченной грудной клетки человека на рентгеновском снимке. Сходство было стопроцентным, словно всё обстояло именно так, как думал сейчас Яська. А мысли его были ужасны: что если твари и впрямь изнутри? А тогда получается: все те странности, что с ним происходят, не что иное, как прямое свидетельство того, насколько и впрямь близка Тьма! Она вовсе не за пределами известного нам мира, она намного ближе: здесь, в сердцах, причём с самого рождения. Бесы постоянно ищут выхода наружу, и так начинается зло. Оно произрастает из недр грудной клетки, которая по существу и является обителью вселенского зла. Сам человек, есть зло — вся его дьявольская сущность!

«Просто об этом, мало кто знает. А тех, кто всё же догадывается — «проснувшихся», — сразу же изолируют или устраняют, чтобы сохранить устоявшуюся идиллию. Только не идиллия всё это, а…»

Яська не на шутку испугался: почему это случилось именно с ним? Ведь он нормальный, даже на учете нигде не стоит! Откуда же лезет мрак? Для чего? Ради какой цели?!

Последовавшая догадка обожгла, похлеще огня. Если только… Если только…

«Если только ты и впрямь не «проснулся», увидев реальность такой, какая она есть на самом деле. С законами и константами — на одном берегу и с истиной жутью на берегу противоположном. Причём эта жуть не прочь заполучить тебя к себе, потому что ты опасен для неё не смотря ни на что. А возможно и не опасен, просто представляешь некую ценность или интересен сам по себе, как единственный ребёнок на планете, сумевший «проснуться» раньше положенного срока!»

Яська почувствовал, что медленно сходит с ума.

«Это никогда не закончится, даже после смерти! Рано или поздно, Они придут. Потому что небесного Рая попросту нет. Он лишь миф в головах беспечных взрослых. А за последней чертой, или горизонтом — светит Звезда, храня свои жуткие тайны».

Яська столкнулся с дилеммой: с одной стороны — навязанная системой реальность, с другой — то, что царит во снах. Но что принять за факт, а что за вымысел? Где сокрыта истина, на каком берегу?

Яська не понимал, каким образом ему удалость достичь столь глубинных познаний, ведь детям его возраста несвойственно задумываться о столь сокровенном. Но Яська всё же задумался, более того, он смог сделать для себя кое-какие выводы. Ему открылись новые горизонты, наделённые жутким смыслом. Со всем этим было не так-то легко свыкнуться. Яська понял, что готов отдать полжизни — или всю жизнь целиком! — лишь бы всё стало как прежде. Скучно и размеренно, как то и бывает вдали от истины. Как было до жуткого заточения. Ведь забвение тем и ценно, что внутри него, как в скорлупе: кажется, что защищён… Хотя на деле всё обстоит с точностью до наоборот. Кто-то, спешащий по своим делам, так и норовит раздавить тебя ногой в лакированной туфле. Кругом — холод и суета, ты вдали от дома, в чужом мире, что населяют марионетки. Куклы, которые даже помыслить не могут о том, что каждое их очередное движение сопровождается происками сил Тьмы. Эти движения запрограммированы, а кукловод — уже внутри.

Яська медленно подошёл к окну. Откинул в сторону шторку, выглянул на улицу.

За чередой промозглости серело низкое небо. Ветви садовых яблонь чертили по губчатой поверхности проплывающих над крышей туч, смиренно распускали мокрые косы — они повиновались враждебной стихии, не в силах противиться. Граница, что в повседневности разделяла небо и землю размылась, утратила былую структуру. Казалось, небо медленно перетекает в землю, или наоборот, земля сливается с унылой серостью, навечно оставляя опостылевшую за многие тысячелетия планету Земля.

Надежда умирает последней — оттого всё так.

Яська мрачно улыбнулся. Отошёл от окна. Аккуратно обошёл кровать, силясь не угодить в ночную грязь, и замер возле шкафа. Недолго думая, распахнул дверцы, скользнул взглядом по раскачивающимся вешалкам. Дохнуло нафталином. На пол свесился старый матрас, сложенный в четверо. Яська собрался с мыслями и сдёрнул с ближней вешалки мамин дождевик — его собственный висел в коридоре на выходе. Просто не хотелось ни с кем встречаться. Именно сейчас. Даже с родной бабушкой.

Яська помнил, как он «умеет» врать, а потому был уверен, что встреча с кем бы то ни было не принесёт ничего хорошего. А поскольку у него нет доказательств реальности всего происходящего, то даже страшно представить, каков будет окончательный вердикт, в особенности после того, как из него всё же вытянут истину.