Рэйчел Кейн - Кусачий клуб

— Начали, — сказала Амелия, и было еще одно неуловимое движение. На этот раз, Клер выяснила пару вещей, одна из которых — Ева, казалось, нацелилась на грудь Оливера, а затем опустилась вниз, и ее острие поразило его в ногу. Его скользнуло по ее плечу. Ева ударилась о землю и, перекатившись, поднялась на ноги, поднимая ее шпагу в триумфе.

— Чувак, ты попался! — сказала она. — Смертельная рана, прямо там. Бедренная артерия. Ты уже покойник.

Он вообще ничего не ответил, а просто вернулся на свое место на другой стороне дорожки.

— Серьезно? Ты не можешь уйти при галстуке? — спросила Ева. Она сняла свой шлем, и ее черные глаза сияли злобой. — Мы не можем просто ладить друг с другом?

— Защищайся, — рявкнул он. — Ничего не говори.

Ева нацепила обратно свой шлем и заняла свое место на дорожке. Амелия вздохнула, и вместо того, чтобы дать сигнал, сказала, — Оливер, возможно, тебе следует отступить.

Его лицо в шлеме повернулось к ней, словно не мог поверить, что она такое сказала, а затем снова сосредоточился на Еве, которая занимала позицию Еn garde. — Дай нам отмашку, — сказал он. — Два из трех.

— Он не любит проигрывать, — сказала Амелия Клер, и пожала плечами. — Очень хорошо.

Начали!

Клер сосредоточилась, и успела увидеть, что именно произошло на этот раз. Оливер бросился вперед. Ева парировала, но он был готов к этому, вернув свой клинок обратно на одну линию с ее. Она попыталась еще раз нанести рану на бедре, но это не сработало на этот раз.

Оливер воткнул острие своей шпаги в ее грудь так сильно, что это вынудило ее отступить на шаг и заставило ее бросить свой меч.

— Оливер! — щелкнула Амелия, и он отступил. Ева пошатнулась назад, потеряла опору, и упала на задницу. Ее шпага стукнулась от пол, когда она положла обе руки к груди, затем потянулась чтобы сорвать шлем. Ее лицо было белее мела и глаза были огромные.

— ОХ, — сказала она. — Черт. Останется след.

Оливер отошел, неустанно делая круговые вращения шпагой вокруг своей руки.

— Ты сама напросилась, — сказал он. — Теперь уйди с дорожки, если собираешь жаловаться на ушибы.

Ева медленно перекатилась на колени, подняла маску и шпагу, и встала. Стоя не слишком устойчиво.

— Помогите ей, — сказала Амелия. — Убедитесь, что она не сломала ребра. Оливер, в этом не было необходимости.

— То что ей не следовало делать, так это злорадствовать, — ответил Оливер. — Я пришел сюда не для того, чтобы драться с детьми, и она должна усвоить этот урок который я ей преподал: насмехающийся над теми кто сильнее, должен знать последствия.

— Более сильные всегда несут ответственность за более слабых, — сказала Амелия. — Но ты и так это хорошо знаешь.

— У меня было вполне достаточно ответственности. И вообще я думал, что мы пришли сюда чтобы сражаться, женщина. Если вы все хотите провести философские дискуссии, в такой одежде, то несомненно мы можем сделать это в другом месте."

Ева уже приобрела нормальный цвет лица, что показалось очень быстрым Клер, да еще со злым и устрашающем блеском в глазах.

— Хвастун, — пробормотала она.

Оливер снял маску и уставился на нее. Он выглядел так твердо, как человек, с котором никому, и в голову, не пришло бы связаться.

— Я не позволяю людям насмехаться надо мной, — сказал он. — И в следующий раз обращайся со мной поласковее, или будет намного хуже чем перелом ребер. А теперь убирайся отсюда. Взрослым нужно больше пространства.

Амелия склонила голову набок, изучая его и сказала:

— Мне стало скучно со всеми этими правилами. Может быть, тогда стоит отказаться от всех соглашений?

— Безусловно, — сказал Оливер, и бросил свой шлем в угол. Она переложила его благополучно в сторону.

— Оружие?

— Я предпочитаю шпагу, — сказала она. — Одно из двух.

— Ах. Флорентийская. Это подходит мне достаточно хорошо.

Каждый из них взял по две шпаги, и после того как Клер и Ева отошли и сели на скамейку в задней части комнаты, Амелия и Оливер вступили в бой. Амелия скрестила две шпаги перед лицом, и Оливер последовал ее примеру; звук четырех шпаг, перерезающих воздух, заставил Клер вздрогнуть.

— Что они делают? — прошептала она.

— Свободная борьба —,ответила Ева, сохраняя спокойствие. — Никаких правил. Почти вроде дуэлей в старину.

— Не совсем, — сказала Амелия. Практически улыбаясь. — Этот по крайней мере не закончится смертью.

— Но никаких гарантий, — сказал Оливер. Он улыбался, и это была не обычная Оливерская улыбка. Он почти выглядел счастливым.

— Готова?

— Конечно. — Но Амелия такой не казалась; она держала свои шпаги наконечником вниз, что казалось будто она и не знала, что с ними делать.

Оливер сделал шаг к ней, и оружия лязгнули и направились в его сторону так быстро, что Клер пришлось моргнуть.

Оливер поднял одну из них на головой, в позе, которая напомнила ей скорпиона с жалом, и развернувшись двинулся вправо. Амелия тоже развернулась держа дистанцию между ними…и вдруг, она уходит, легкими быстрыми шагами, и делает резкий скачек, закончив его в скользящем выпаде, нанесла шпагой удар, одним резким движением по ноге Оливера, другим в руку. Он повернулся и ударил ее в спину ну или по крайней мере попытался. Она должно быть поняла это, и изящным движение, точно также как ива, наклонилась и присела на колени для следующего выпада.

И это было только начало.

— Знаешь… — сказала Ева после пяти минут молчания, когда вампиры все еще по-прежнему кружили, стремительные, избитые, ведя счет друг друга. — Я думаю, что возможно я никогда не должна мочиться с ним. Или с ней. Снова.

— Ты думаешь? — прошептала Клер. — Чёрт. Это выглядит как Терминатор встретился с Баффи.

— Как они решат кто победит? — Я имею ввиду, очевидно, они бью друг друга, но они не претендуют на то, чтобы сделать больно…

— Я думаю это не важно, — сказала Клер.

Она доказала право только тридцать секунд спустя, когда Амелия нагнулась и постучала по одной точке шпаги три раза на полу. Оливер, двигаясь на выпад, свернул в последнюю секунду и пошел в нейтральное положение.

— Закончили? — спросил он.

— Весьма интересно, — сказала она. — Тридцать два удара мне; тридцать один тебе. Но я не возражаю уступить мастеру, Оливер. — Она поклонилась, опустив мечи вниз.

Он поклонился, наклонившись ниже.

— Не для меня, — сказал он. — Но победа всегда лучше. Ты оберегаешь свои права снова, ну ты знаешь.

— Я заметила. Мы не можем преодолеть свои недостатки вот так просто.

Они обменялись улыбками, настоящими, и Клэр обменялась взглядом с Евой. Ева откашлялась.