Кевин Андерсон - Эпицентр

Виктор рассмеялся и выбежал в коридор. А Доули взглянул на карты и расплылся в улыбке. Наконец-то, после стольких трудов, они перешли к новому этапу. Колесики завертелись обратного хода нет.

Кроме того, он без слез сожаления уберется подальше от ищеек из ФБР. Его ждет настоящая работа.

Беркли, Калифорния.

Штаб-квартира общества «Нет ядерному безумию!».

Среда, 12.36

Взяв напрокат машину, Скалли знакомой дорогой ехала в Беркли. Она и узнавала и не узнавала улицы, чувствуя себя здесь совсем чужой, а ведь когда-то это был и ее дом.

Свернув на Телеграф-авеню, ведущей прямо к студенческому городку, Скалли увидела, что сам университет почти не изменился. Он все так же стоял особняком, как независимый остров — Народная Республика Беркли, — а весь остальной мир шел себе своим путем. Проезжая мимо вереницы пиццерий, художественных студенческих галерей, сувенирных киосков и магазинчиков подержанной одежды, она вдруг почувствовала, как от нахлынувших воспоминаний у нее теплеет на душе. Здесь она проучилась первый курс, узнала вкус самостоятельной жизни, научилась принимать решения…

Скалли с интересом разглядывала студентов:

одни, в белых шлемах, разъезжали на старых велосипедах, другие бегали трусцой или катались на роликовых коньках. И парни, и девушки одевались здесь по своей моде, каждое движение казалось неслучайным и значительным. Сидя за рулем новенькой машины, которая сама по себе выглядела тут неуместно, Скалли, взглянув в зеркало, как бы увидела себя со стороны — строгий деловой пиджак, слаксы, кейс — и почувствовала смущение.

Студентка-первокурсница Дана Скалли не раз посмеивалась с друзьями над людьми, походившими на сегодняшнюю Скалли.

Припарковав машину на стоянке, она вышла, надела солнечные очки, огляделась и, сориентировавшись, пошла вдоль ряда киосков, пестревших афишами о фестивалях студенческих фильмов, собраниях и благотворительных акциях.

У дерева, тяжело дыша, лежала привязанная к стволу черная собака. На расстеленном на траве одеяле, лениво перебирая струны гитары, сидела длинноволосая девица, не слишком стараясь привлечь внимание покупателей к разложенным перед ней ювелирным изделиям ручной работы. За дверью старого корпуса общежития стояла набитая потрепанными книжками картонная коробка с надписью: «Пятьдесят центов за штуку!», а рядом с ней пустая банка из-под кофе для монет.

Следя за нумерацией домов, Скалли наконец нашла штаб-квартиру общества «Нет ядерному безумию!». Она разместилась в старом высоком доме, который вполне бы сошел за здание суда из старого черно-белого фильма. На первом этаже — кафе-магазин и большая букинистическая лавка, где студенты могли купить новые и сдать старые учебники или взять нужную книгу на время сессии.

Бетонная лестница сбоку от входа вела в полуподвал. Рядом с лестницей стоял рекламный щит с вывеской, возвещавшей миру, что здесь находятся общество «Нет ядерному безумию!» и Музей ядерных ужасов.

Пересчитав каблучками бетонные ступени, Скалли спустилась по лестнице в полуподвал. Типичное помещение для краткосрочной аренды: владельцы старых зданий на территории университета всегда сдавали незанятую площадь на время политических кампаний группам активистов или налоговым организациям в конце финансового года.

Подходя к дому, Скалли заметила на фасаде выцветший от времени знак гражданской обороны — желтый круг с трехлопастным символом радиации — значит, в подвале находится бомбоубежище на случай ядерного удара. «Ирония судьбы!» — усмехнулась Скалли, глядя на знакомый знак. В студенческие годы ей не раз доводилось бывать в подобных бомбоубежищах.

Толкнув тяжелую дверь, она вошла в штаб-квартиру общества «Нет ядерному безумию!», и ей показалось, что время пошло вспять. Она вдруг вспомнила себя юной и преисполненной желания изменить мир.

Уже на первом курсе Скалли отлично училась, прилежно изучая свою любимую физику. Она прекрасно понимала, во что обходится родителям ее обучение в престижном университете — на это уходила львиная доля зарплаты отца.

Но ее не могла не захватить новизна суматошной университетской жизни, резко отличавшейся от привычного размеренного уклада семьи морского офицера, и она всерьез увлеклась общественной деятельностью. Читала брошюры, слушала допоздна разговоры сокурсников, и чем больше она узнавала, тем меньше ей нравилась окружающая действительность. Свято веря в то, о чем прочла и услышала, Скалли ночами ворочалась без сна в общежитии, все думая о том, может ли она изменить хоть что-нибудь в этой неустроенной жизни. Как-то раз она чуть было не приняла участие в демонстрации протеста перед комплексом Центра ядерных исследований Тэллера, но в последний момент передумала: даже в юном возрасте Скалли отличалась практицизмом.

Тем не менее все это занимало ее настолько, что она не единожды обсуждала — нет, чего греха таить — спорила с отцом, консервативным морским капитаном, служившим тогда неподалеку, на авиационной базе ВМС в Аламеде. Именно на этой почве она впервые серьезно поссорилась с ним, еще задолго до того, как решила пойти работать в ФБР, чего родители тоже не одобрили.

Скалли очень любила отца, и теперь, когда его не стало (он умер совсем недавно, сразу после рождественских каникул), ей страшно его хватало.

В Беркли Скалли проучилась всего год: отца перевели на новое место службы, и она поступила в университет в штате Мэриленд. К тому времени с отцом она помирилась: он понял, что увлечение дочери политикой не более чем временное заблуждение, ошибка молодости.

Стоя на пороге штаб-квартиры общества «Нет ядерному безумию!», Скалли почувствовала, что старые раны опять напомнили о себе. Хорошо, что на этот раз она здесь по служебным делам. Ей надо разгадать тайну смерти доктора Грэгори, и сюда ведет одна из ниточек.

Когда Скалли вошла в тесную приемную, молодая женщина за столом улыбнулась, но, заметив ее официальный костюм, подозрительно прищурилась. У Скалли возникло нехорошее предчувствие.

Секретарша, мулатка лет двадцати, была и хитоне с диким геометрическим рисунком (национальный костюм суахили, решила Скалли). Ее пышные волосы, сплетенные в косички с бусинками, были заверчены в немыслимую прическу, на шее металлический ошейник-ожерелье.

На столе красовалась вычурная табличка с именем секретарши — Бекка Тори (наверное, для придания ей веса в глазах активистов-общественников). Рядом с табличкой — телефонный справочник, телефон, старая пишущая машинка и оттиски листовок.

Достав удостоверение, Скалли представилась: