Антон Иванов - Большая книга ужасов – 8

Когда она унесла пустой поднос с посудой, я потянулся к телефону. Настало время звонить Макси-Коту.

К счастью, он как раз только что пришел. И, едва услышав мой голос, очень обрадовался:

– Здорово, Фома! Куда пропал?

– Никуда, – решил для порядка немного обидеться я. – А вот ты куда делся?

Макси-Кот, разумеется, тоже ответил, что никуда. Просто, мол, он – человек деликатный. Решил, что мы обживаемся в новой квартире и мне сейчас не до него.

Я обозвал Макси-Кота дураком и принялся излагать ему события последних двух дней. Он настолько заинтересовался, что даже не перебивал. А я, рассказывая обо всем по порядку, вдруг почувствовал, как странно и необычно все складывается.

Проинформировав Макси-Кота о своем насильственно лежачем положении, я спросил:

– Может, приедешь?

– Сегодня уже не получится, – отвечал он. –

А вот завтра у нас две последних математики отменили. Так что будет всего четыре урока. Могу прибыть прямо после школы.

– Отлично! – И я начал объяснять, как добраться до моего нового жилища.

– Ладно. Жди, – сказал на прощание Макс. – А я пойду сделаю уроки и на завтра и на послезавтра. Тогда сможем пообщаться подольше.

Не успел я положить трубку, как в дверь позвонили. Я было вскочил с постели, но мамин властный окрик заставил меня лечь обратно. Она открыла.

– Здравствуйте, – донеслось до меня.

Кровать моя стояла рядом с дверью. Извернувшись, я высунул голову в проем и увидел Жанну. Она уже стояла в передней.

– Жанна! – закричал я.

– Не смей подниматься! – воскликнула мать.

– Даже не думал, честно признаться.

– Сейчас' же ляг обратно, – и мать, подбежав к моей комнате, захлопнула дверь.

– Пусть Жанна зайдет, – потребовал я.

– Нельзя, – отрезала мать. – До завтра никакого общения. Вы уже и так вчера достаточно погуляли. Более чем достаточно.

– А что случилось? – донесся до меня недоуменный возглас Жанны. – У Феди что-нибудь с глазом?

– Не с глазом, а с головой, – пустилась в совершенно ненужные, с моей точки зрения, подробности мать. – Вот завтра доктор посмотрит рентген Фединого черепа, тогда и выяснится, есть у него сотрясение или нету.

– Мама! – заорал я. – Прекрати!

– Федор, успокойся, – ответила моя дорогая родительница. – Тебе совершенно нельзя волноваться. А ты, Жанночка, заходи завтра.

– Нет, пусть сейчас зайдет! – решительно запротестовал я. И, чтобы мать снова не принялась возражать, быстро добавил: – Иначе я встану.

Аргумент подействовал просто магически. Мать обратилась к Жанне совсем другим тоном:

– Пожалуй, и впрямь зайди. Но только на минуточку.

Жанна вошла. Я хотел сесть на постели, но она жестом велела мне не двигаться.

– Лежи спокойно и выздоравливай. А я завтра сразу же после школы забегу.

– Класс, – я старался говорить очень быстро, пока мать не пришла наводить порядок. – Завтра еще Макси-Кот приедет.

– Разве у вас есть кот? – широко раскрыла свои изумрудно-зеленые глазищи Жанна. – Значит, пока вы переезжали, он у кого-то другого жил?

– Да нет. Ты не поняла, – внес ясность я. – Макси-Кот – это совсем не кот. То есть, вернее, он Кот, но только по фамилии.

Глаза у Жанны стали еще в два раза больше. И смотрела она на меня крайне испуганно. Кажется, она начинала верить, что у меня и впрямь с башкой не в порядке. Пришлось спешно ее успокаивать:

– Да нет. Я совсем не псих. Просто ты не поняла. Кот – это такая фамилия.

Жанна ничего не сказала Но, судя по ее лицу, сомнения по поводу моих умственных способностей у нее усилились. Я начал объяснять еще быстрее:

– Ну, понимаешь, Кот. Максим. Зовут его так.

– Кого? Кота? – осторожно проговорила Жанна.

– Да нет! – завопил я. – То есть да. Но не кота! Врубись: человека зовут Кот Максим.

– Почему кот? – ничего не понимала Жанна.

– Откуда я знаю! У него папа Кот. И дедушка. И прадедушка, по-моему, тоже. Хотя он давно уже умер.

– А-а–а, – протянула девочка. И каким-то странным тоном добавила: – А мама?

– Мама у них Крыса, – не задумываясь, ответил я.

Жанна поежилась и поглядела на дверь. Я понял: она жалеет, что, затворив ее, рискнула остаться один на один с сумасшедшим.

– Ой! Ты снова ничего не поняла, – вздохнул я и предпринял новую попытку все объяснить: – Понимаешь, Максим – мой одноклассник из прежней школы. Мы с ним дружим. А фамилия у него Кот. А у мамы фамилия Крыса. Ну, просто такие смеш-ны–е фа-ми–ли-и.

– Фу-у–у, – улыбнулась Жанна. – Ну, ты и объясняльщик. А я уж и впрямь подумала, будто у тебя крыша едет.

– Тихо шифером шурша, едет крыша не спеша, – усмехнулся я.

Жанна собиралась что-то ответить, но в комнату вошла мама.

– Ваше время истекло. Прощайтесь до завтра. Жанна поднялась из кресла.

– В общем, после уроков жди.

И мама выпроводила ее. По-моему, ей продолжало казаться, что от Жанны у нас все неприятности. Как бы ее убедить в обратном? Нужно подумать.

Оставшись один, я принялся размышлять, чем можно заняться лежа. Вариантов оказалось не столь уж много, а точнее два: либо книжку почитать, либо в телек уткнуться. Я выбрал второе. Потому что все книги, стоявшие у меня на полке, я уже давно прочитал. А перечитывать сейчас совсем не хотелось.

Нашарив пульт, я включил телек и принялся щелкать по каналам. Передачи в основном попадались неинтересные. То новости, то реклама, то какие-то попсовые клипы… Когда я переключился, наверное, в десятый раз, на меня с экрана уставилось… лицо старухи в черном. Она даже успела погрозить мне пальцем.

Истошно взвыв, я машинально вновь переключил канал.

– Что с тобой? – влетела ко мне встревоженная мать.

– Да туг вот… – уже начав говорить, я понял: признаваться, что видел старуху, ни в коем случае нельзя.

– Где у тебя болит? – пытливо смотрела на меня мать.

– Нигде. – Я лихорадочно пытался найти правдоподобное объяснение, но в голову ничего путного не лезло. И я, как дурак, повторял: – Да тут… Вот… Такое…

– Федор, не надо ничего от меня скрывать!

Видимо, окрик матери благотворно подействовал на мой «воспаленный» мозг, и у меня возникло замечательное объяснение:

– Да я локтем случайно ударился. Прямо искры из глаз посыпались.

– Вот поэтому я и велела тебе особенно не двигаться, – тут же пустилась в назидание мать. – У тебя сейчас плохая координация. При сотрясении мозга – это нормально.

Я уже разинул рот, чтобы возразить: мол, нет у меня ни плохой координации, ни сотрясения мозга. Однако в самый последний момент воздержался. Во-первых, слова мои прозвучат для матери словно глас вопиющего в пустыне. Она уже уверила себя, что у меня сотрясение мозга. И разубедить ее в силах одни лишь результаты рентгена. Так что я промолчал.