Брайан Ламли - Вамфири

Войдя в лабораторию, она пододвинула металлический стул, села возле Алека Кайла и дотронулась рукой до его бледного тела. Пульс был неустойчив, грудь едва заметно, неравномерно поднималась и опускалась. Мозг его практически погиб, и менее чем через двадцать четыре часа... Власти Западного Берлина никогда не узнают, кто и каким образом лишил его жизни. Обычное, вполне заурядное убийство.

И она тоже приняла в этом участие. Ее обманули, сказав, что Кайл шпион, враг, секреты которого имеют очень большое значение для Советского Союза. А на самом деле они были чрезвычайно важны только для самого Ивана Геренко. В разговоре с этим больным существом она пыталась защищаться, искала какие-то оправдания, когда он заявил, что она тоже приложила руку к убийству. Но перед собственной совестью ей не было оправданий.

О, для Геренко и для тысяч таких, как он, читающих только рапорты и донесения, все было очень просто. Зек же читала мысли, а это совсем другое дело. Сознание, мозг — это не книга, которая описывает эмоции и редко позволяет пережить их. Для телепата эмоция представляет собой нечто реальное, обладает не меньшей властью и воздействует на него не слабее, чем любая рассказанная история. Зек не просто прочитала украденный дневник Алека Кайла, она прочувствовала его жизнь. И помогла украсть ее у него.

Можно допустить, что он действительно был врагом, поскольку служил чужой стране, с совершенно иным строем и укладом жизни. Но говорить об угрозе с его стороны? В высших эшелонах власти, конечно, были люди, которые мечтали увидеть Россию ослабленной, покорившейся. Но Кайл не относился к числу милитаристов и не собирался разрушать устои коммунистического общества. Нет, он принадлежал к тем гуманистам, которые склонны считать, что все люди — братья, или, во всяком случае, должны быть таковыми. Его единственная цель состояла в том, чтобы достичь равновесия, а работа в британском отделе экстрасенсорики во многом была сродни той, которую выполняла Зек здесь. Они могли бы в дальнейшем вместе решить множество серьезных проблем. Но где же теперь Алек Кайл? Нигде! Тело его по-прежнему находится в этой комнате, но его мозг, высокоразвитый разум, умер, исчез навсегда.

Затуманенными глазами Зек огляделась, остановив взгляд на стоявших вдоль стен приборах. Вампиры? Их много в мире! Взять, например, эти приборы, которые вытягивают из человека все знания и уничтожают их навсегда. Но машины никогда не испытывают чувства вины — это эмоции, свойственные только людям...

Зек приняла решение: если имеется хоть малейшая возможность, она найдет способ навсегда избавиться от отдела экстрасенсорики. Ведь и прежде бывали случаи, когда телепаты вдруг утрачивали свой дар. Так почему с ней не может произойти то же самое? А если ей удастся выйти из игры, убедить Геренко в том, что она уже не способна приносить пользу его мерзкой организации, тогда...

Размышления Зек были неожиданно прерваны... Лежавшие на запястье Кайла пальцы вдруг ощутили, что пульс стал ровным и сильным, грудь двигалась вверх и вниз вполне ритмично, а его мозг... его разум!..

Нет, это был уже чей-то другой разум! От него исходили на удивление мощные психологические волны. И дело здесь было вовсе не в телепатии — такого Зек еще никогда не приходилось ощущать. Что бы это ни было, его воздействие было необыкновенно сильным. Она отдернула руку и вскочила на ноги, которые вдруг стали ватными. Хватая ртом воздух, она не сводила глаз с человека, лежавшего перед ней на столе. Его мысли, поначалу несколько сумбурные, пришли в порядок.

— Это не мое тело, — размышлял Гарри Киф, не подозревая о том, что его подслушивают, — но оно свободно и вполне мне подходит. У вас впереди не может быть ничего, Алек, но у меня еще есть шанс, вполне реальный шанс для Гарри Кифа. Господи, Алек, где бы вы ни были сейчас, умоляю, простите меня!

Его личность была совершенно ясна Зек, и она знала, что не ошибается. Ноги у нее подгибались. Вдруг лежащий на столе человек — кем бы или чем бы он ни был — открыл глаза и сел. Это была последняя капля, переполнившая чашу. На мгновение Зек потеряла сознание и рухнула на пол. Этого оказалось достаточно, чтобы человек успел спустить ноги на пол и встать на одно колено возле нее. Она чувствовала, как он быстро растирает ей запястья, ощущала тепло его рук на своей вдруг похолодевшей коже. Его живые, теплые, сильные руки!

— Меня зовут Гарри Киф, — сказал он, увидев, что веки ее задрожали и глаза приоткрылись.

Общаясь с британскими туристами в Закинтосе, Зек научилась немного говорить по-английски.

— Я... я знаю, — ответила она. — И я... я сошла с ума!

Он посмотрел на нее, оглядел серую униформу сотрудника отдела с одной желтой полосой на груди, потом обвел глазами помещение со множеством приборов и инструментов и наконец удивленно взглянул на свое обнаженное тело. Да, теперь это было его тело.

— Вы имели ко всему этому какое-то отношение? — укоризненно спросил он.

Зек поднялась и отвела глаза. Ее все еще трясло, и она сомневалась в том, что находится в здравом уме. Казалось, что он прочел ее мысли, но Гарри просто догадался.

— Нет, — сказал он, — вы не сошли с ума. Я именно тот, о ком вы думаете. И я задал вам вопрос: это вы разрушили и уничтожили мозг Алека Кайла?

— Я принимала в этом участие, — призналась она. — Но не с помощью... всего этого, — она кивнула в сторону приборов, а потом вновь посмотрела в лицо Гарри. — Я телепат, и читала его мысли, в то время как...

— В то время как их стирали? Зек опустила голову, но потом вновь подняла глаза и смахнула слезы.

— Зачем вы пришли сюда? Они убьют и вас тоже! Гарри взглянул на себя, и до него наконец дошло, что он совершенно голый. Поначалу у него было ощущение, что на нем просто другая одежда, но теперь он увидел, что это обнаженное тело — его тело.

— Вы не подняли тревогу, — сказал он.

— Я еще вообще ничего не сделала, — беспомощно пожала она плечами. — Возможно, вы не тот, за кого себя выдаете, а я сошла с ума.

— Как вас зовут? Зек представилась.

— Послушайте, Зек, я уже был здесь раньше, — сказал Гарри. — Вы знаете об этом?

Она кивнула. Ей было прекрасно известно о том, что он приходил сюда, и о разрушительных последствиях его визита.

— Что ж, сейчас я должен уйти, но я еще вернусь Возможно, скоро. Слишком скоро, чтобы вы успели что-либо предпринять. Если вы наслышаны о том, что здесь произошло в прошлый раз, послушайтесь моего совета! Бегите отсюда. Куда угодно, только не оставайтесь здесь. Когда я вернусь, вас здесь быть не должно. Вы понимаете меня?

— Уйти! — Зек была близка к истерике, она чувствовала, что из груди вот-вот вырвется неудержимый смех. — Вы полагаете, что сумеете куда-либо скрыться, Гарри Киф?