Александр Юрин - Свет на краю земли

      -Эни, бени, рики, таки...

      Чесноков ехидно зашипел и двинулся на мальчишку продолжавшего снова и снова давить на спусковой крючок. Боёк безнадёжно дрыгался вдоль затвора, не в силах отыскать заветный капсюль, которого попросту не было, и отжимался пружиной назад, протяжно шипя в унисон приближающемуся чудовищу: ЩЩЩЁЛК!!!

      -Турба, урба, синтибряки...

      Светка почувствовала, как каменная поверхность ускользнула из-под ног и быстро посмотрела вниз. Сапог провалился в одну из нор, и скользкое дно гостеприимно приглашало девочку заглянуть на огонёк. Коленки подогнулись, больно ударившись о края углубления, а стремительно нарастающий в груди страх ухватил девочку за подол кофты. Светка взмахнула руками и что есть мочи дёрнулась на свободу. Она старалась не оборачиваться, так как знала, что вид очередной твари только ещё сильнее пригвоздит её к месту и непременно утащит вниз к острым зубам!

      -Эус, бэус, краснобэус!.. Бац!

      Зубы клацнули, болезненно прочертив по языку, но Светка этого даже не заметила. Она как ошпаренная отскочила от жуткой норы и вжалась спиной в горбатый валун, словно моля бесчувственную скалу о защите. В норе никого не было, и лишь только над её круглым основанием не спеша закручивался в спираль белый туман. Девочка тяжело вздохнула и ещё сильнее вжалась в камень.

      Чесноков продолжал кружить вокруг перепуганного Селета, подёргивая сломанным носом всякий раз, как под сводами пещеры раздавался очередной щелчок курка. Он выставил перед собой когти, наподобие вил и словно размышлял, как бы получше насадить на них тело ребёнка, и не напороться при этом самому на очередной сюрприз. Паренёк медленно отступал назад, держась больной рукой за поясницу и не отрывая взгляда от нацеленных в свою шею пик.

      Светка зажмурилась, не желая больше лицезреть местные ужасы, однако так сделалось ещё страшнее, и она поспешила снова открыть глаза. В нескольких шагах от девочки закружился вихрь. Его нижний конус был словно привязан к норе, удерживая стремительно растущий раструб на месте. Светка ощущала бьющие в грудь порывы ветра, однако всё происходило в полной тишине, отчего казалось совершенно неправдоподобным. Девочка снова зажмурилась и выставила перед собой ладонь с растопыренными пальцами, будто желая притронуться к бесплотному вихрю. Холода она не почувствовала, но странная невидимая сила аккуратно отстранила руки в сторону, словно не желая иметь с ребёнком ничего общего.

      -Трынцы, брынцы, бубенцы... – снова зашептала Светка и, открыв глаза, заворожённо уставилась на раскручивающуюся стихию.

      Ураган не спеша раскачивался, втягивая внутрь себя клочки висевшего под потолком белого тумана и голубоватое сияние, излучаемое корпусом странного сооружения, наполовину заваленного камнями, а другой, изогнутой частью – нависавшим над головой девочки. Невесомые образования сплетались в прозрачный хоровод и начинали мерцать, будто поджигая раструб вихря изнутри. Красочное представление завораживало, и Светка сама не заметила, как невольно открыла рот.

      -Раззвонились удальцы, – беззвучно шелестели губы, растягивая слова, наподобие старенького патефона со сломанной иглой. – Диги, диги, диги, дон...

      Спираль резко вытянулась, качнулась и принялась осторожно оседать в нору, словно насытившись туманом и красками, которые вдруг обрели вес и сделались неподъёмными. Свет сделался ярче, а сам вихрь будто оказался погружённым в стеклянную бутылку. Её бока густо налились цветом, отчего казались платиновыми и неимоверно дорогими. Внезапно спираль внутри своеобразного сосуда сжалась, подбоченилась и превратилась в человеческую фигуру. Воронка снова подалась вверх  и повисла над норой, цепляясь за тёмное углубление тонкой ниточкой света.

      -Выходи скорее вон!.. – прошептала Светка и протёрла кулачками глаза.

      Раздалось низкое шипение, словно раскалённый паяльник ткнули в канифоль, и туман стремительно погас. Ниточка оборвалась и сверкающая бутыль, вместе с силуэтом человека ринулась вниз. Во все стороны брызнули осколки искр, которые срикошетили от каменного пола и снова подскочили вверх, будто желая образовать новый хоровод. На лету они что-то злобно бормотали, распадаясь на серые хлопья пепла и обволакивая склонившегося человека размытой пеленой.

      -Папа? – неуверенно произнесла Светка, явно угадав в фигуре знакомые черты: длинный прямой нос и рефлекторно дёрнувшийся к переносице палец. Девочка не верила своему счастью, напрочь позабыв, где находится и кто, помимо так загадочно появившегося отца, её окружает. – Папа! – воскликнула она уже во весь голос и попыталась броситься вперёд.

      Однако вихрь, похоже, ещё не затих, и Светка снова уткнулась в упругую преграду, только на сей раз не пальцем, а всем телом и на полном ходу. Её лёгкое тело отбросило обратно к валуну, словно маленького котёнка, и больно проволокло по шершавому полу. Девочка взвыла от боли, и это заставило Сергея вновь начать мыслить.

      Он услышал знакомый детский крик и быстро выпрямился. Тело казалось слепленным из пластилина. Оно было гибким и бодрым, словно сваленным заново чьими-то искусными пальцами, отвлекшимися от первоначального убогого шаблона. Сергей ощущал неимоверную силу, а нога больше не болела, словно ране на новом теле просто не нашлось места как неугодному рудименту. Не было ни холода, ни голода, ни страха, ни каких-то других эмоций – только первоочередная цель, на достижение которой и ринулись серые массы соединившиеся снова воедино. И эта цель походила на инстинкт первобытного человека – настолько примитивно и в то же время непреклонно она будоражила разум.

      Нужно было добыть огонь, защитить ребёнка и бежать прочь!

      Сергей присел на одно колено и огляделся. И ему совершенно не требовались очки, чтобы стремительно оценить сложившуюся ситуацию. Захрустел, расширяясь, зрачок и в мозгу отчётливо проецировалась картина подземного мира.

      Он ясно различал над головой нависший силуэт космического корабля, напичканный жуткими, даже можно сказать кровожадными технологиями чужеродного прогресса; опадавшие под ноги останки искровой оболочки, разлетевшейся наподобие разбитого зеркала; истерзанные следами давнего взрыва скалы; испещрённое шлюзами дно пещеры; то, что осталось от старика Йэне, возможно ещё живое, а может быть и нет; явно живого Димку, хотя и основательного потрёпанного, ждущего неминуемого конца; застывшего с пистолетом в руках мальчишку, который указывал перед собой вытянутой рукой и одновременно что-то кричал, не то великану, не то ему; сидящую у валуна Светку и медленно двигающуюся на неё тень; изуродованное лицо Чеснокова, который по большей части и слагал эту злобно шипящий клочок тёмной материи...