Джим Батчер - Маленькое одолжение

— Туше, — произнес я. Довольно кисло произнес. — Кинкейд прямо идеальный папочка, правда?

— Ох, да ну тебя, — насупилась Мёрфи. — Как Майкл?

— Выкарабкается, — ответил я. — Хотя его здорово покорежило. Не знаю, насколько подвижен он будет после всего этого.

Мёрфи прикусила губу.

— Что будет, если он не сможет… заниматься дальше этим своим рыцарским бизнесом?

Я покачал головой.

— Представления не имею.

— Я просто… мне казалось, принять один из этих мечей — это не та работа, от которой можно отказаться.

Я уставился на Мёрфи.

— Нет, Мерф. Тут не может быть никакого обязалова, никаких принудительных жертвоприношений. Ты всегда вольна в выборе. Это… на этом основана вера, если я ее правильно понимаю.

Некоторое время она молча переваривала это.

— Это не потому, что я не верую, — сказала она, наконец.

— Я знаю, — сказал я.

Она кивнула.

— Понимаешь, Гарри, это не потому, что это не для меня. Просто я уже выбрала себе дорогу. Я принесла присягу. Это для меня важнее, чем любая новая работа.

— Я знаю, — повторил я. — Если бы ты была не та, какая ты есть, Мёрф, Меч Веры не реагировал бы на тебя так сильно, как он это сделал. И уж если это ясно даже такому толстокожему чурбану, как я, мне кажется, Всевышний тоже мог бы это понять.

Она фыркнула и слабо улыбнулась мне. Остаток пути мы ехали молча.

— Гарри, — произнесла она, остановив машину рядом с откопанным из-под сугроба Голубым Жучком. — Тебе никогда не кажется, что мы так и состаримся одинокими? Что мы… ну, не знаю… обречены не иметь никого? В смысле, надолго?

Я сжал и разжал пальцы обожженной левой руки, потом пальцы правой, которые все еще покалывало немного.

— Меня гораздо больше беспокоят вещи, от которых я никогда не избавлюсь, — я внимательно посмотрел на нее. — Что это навело тебя на такую жизнерадостную тему?

Она слабо улыбнулась мне.

— Просто… Как-то все разваливается, Гарри. Я не вижу этого, и я не могу доказать этого, но я знаю это, — она тряхнула головой. — Может, это у меня просто крыша едет.

Я продолжал смотреть на нее, нахмурившись.

— Нет, Мёрф. Не едет.

— Какие-то пакости происходят, — сказала она.

— Угу. И мне тоже не удается собрать все части мозаики. Пока не удается. Но вчера ночью мы обломали кое-кого из нехороших парней. Они пытались дорваться до Архива, используя для этого динарианцев.

— Чего они добивались?

— Не знаю, — признался я. — Но наверняка чего-то очень и очень плохого.

— Я хочу биться в этой войне, Гарри.

— О’кей.

— До самого конца. Обещай мне.

— Заметано, — я протянул ей руку.

Она пожала ее.

Отец Фортхилл уже спал, когда я заглянул к нему в церковь, но мне отворил дверь Саня. Вид он имел усталый и помятый, но улыбался.

— Майкл очнулся и говорил.

— Вот это здорово, — с облегчением улыбнулся я. — Что он сказал?

— Хотел знать, удалось ли вам благополучно выбраться. Потом снова уснул.

Я рассмеялся, и мы с Саней обнялись — по-мужски, хлопая друг друга по спине. Правда, он немного испортил это дурацкой русской привычкой лобызать в обе щеки.

— Заходите, заходите, — сказал он. — Извините, что тормошил вас раньше. Мы просто хотели побыстрее собрать монеты обратно и сложить их в безопасное место.

— У меня их нет, — выдохнул я.

Улыбка исчезла с его лица.

— Как?

Я рассказал ему про Шипастого Намшиила.

Саня выругался по-русски и почесал щетину.

— Идем, — махнул он рукой.

Через залы и прочие помещения для прихожан мы прошли в служебную часть огромной церкви и оказались на кухне. Саня подошел к холодильнику, открыл его и достал бутылку бурбона. Он налил немного в кофейную чашку, выпил и налил еще. Потом протянул мне бутылку.

— Нет, спасибо. А разве вам не положено пить водку?

— А разве вам не положено носить остроконечный колпак и летать на метле?

— Туше, — хмыкнул я.

Саня тряхнул головой и принялся загибать пальцы.

— Одиннадцать. Плюс шесть. Семнадцать. Могло быть и хуже.

— Но мы пришили Намшиила Колючего, — возразил я. — И Старший Бебека разделал Магога под орех. Завтра принесу его монету.

В глазах у Сани зажглось мстительное удовлетворение — вспыхнуло и тут же погасло.

— Магог? Славно. Но не Намшиил. Нет.

— Что значит «нет»? Я своими глазами видел, как Майкл отрубил ему руку и сунул к себе в сумку.

— Да, — кивнул Саня. — И монета находилась под кожей его правой руки. Но ее не оказалось в сумке, когда его привезли в больницу.

— Чего?

Саня кивнул.

— Мы еще в вертолете сняли его доспехи и прочее, чтобы остановить кровотечение. Возможно, она упала в озеро.

Я фыркнул.

Он поморщился и кивнул.

— Да, я понимаю. Такое не случается само собой.

Я вздохнул.

— Марконе. Я разберусь.

— Вы уверены?

— Угу. Я знаю эту братию. Поеду, пообщаюсь с ними прямо сейчас. Хотя давно уже не терпится добраться домой, — я с трудом оторвался от тумбы, на которую опирался. — Что ж, всего одно дело осталось, да?

— Два, — сказал Саня. Он вышел и через минуту вернулся.

Он нес «Амораккиус» в ножнах. Он протянул его мне.

Я заломил бровь.

— Инструкции, — сказал Саня. — Я должен отдать его вам, и вы бу…

— Буду знать, кому его вручить, — буркнул я и задрал голову к потолку. — То-то сейчас кое-кто смеется надо мной, — я немного повысил голос. — Я не обязан этого делать! Слышишь? Я вольный человек! Вот бы Ты сам прыгал в озеро — я бы на Тебя посмотрел!

Саня молча протягивал мне меч.

Я вырвал меч из его рук и, чертыхаясь себе под нос, поковылял обратно к моему «Фольксвагену». Я швырнул меч на задний диван.

— Можно подумать, у меня своих проблем не хватает, — буркнул я, захлопывая пассажирскую дверь и обходя машину к водительской. — Нет, теперь мне еще и этот гребаный Экскалибур с собой таскать. Неизвестно, до каких пор, — я захлопнул дверь, и потрепанный томик «Двух Твердынь», который оставил мне Уриил, и который я сунул в карман ветровки, впился мне в бок.

Я нахмурился и вытащил его из кармана. Он раскрылся на титульном листе, на котором ровным почерком было написано:

Награда за работу, хорошо исполненную — еще больше работы.

— Вот уж верно так верно, — буркнул я, сунул книгу обратно в карман и вырулил на улицу.

Потребовались телефонный разговор и час на подготовку, но Марконе встретил меня в своем офисе этажом выше «Превыше Всего». Держа в руках меч, я вошел и обнаружил в кабинете Марконе и Хендрикса. Обстановку его я бы назвал спартанской. Марконе явно въехал в него совсем недавно, и напоминал он, скорее, кабинет институтского профессора, чем криминального гения.