Владислав Жеребьёв - Я - обычный

Ознакомительный фрагмент

Вытянув из коробка три палочки, я на глазах у всех отломал кончик одной и, перемешав за спиной, выставил руку вперед.

— Тянем, по одной, не жадничаем, — хохотнул я. — Начнем по старшинству, с вас, Петр Семенович.

— Да что ты все по отчеству, — удивился логист. — Прямо как не родной. Все мы вроде в одной лодке или в калоше, кому как удобней. В общем, называйте меня Петром, так удобнее. Договорились?

— Договорились, — кивнул я, протягивая Петру кулак со спичками. — Тяните, не задерживайте.

— Вот ты черт, — короткая спичка в сердцах полетела на пол. — Единственная короткая и естественно моя.

— Не огорчайтесь, Петр, — подмигнул я логисту. — Судя по количеству зараженных на улице, выбираться из здания нам придется в лучшем случае через неделю, так что шанс показать ваше мастерство еще представится.

— Как скажете, — меланхолично пожал плечами Петр Семенович, если надо пострелять, вы теперь знаете к кому обратиться.

— Решено, — кивнул я. — Сегодня вечером идем мы с Алексеем и Марк, а вы на связи. Кстати о ней, грешной. Марк, у вас же рации имеются?

— Куда без них, — кивнул охранник. — Одна станция на посту, стационарный блок, да переносной кенвуд.

— Отлично, — потер я руками. — Вы, Петр, будете находиться около станции, поставим её в коридоре около двери на лестницу, пост там своеобразный организуем.

Все загомонили, воодушевленные предстоящим действом. В конце концов, хоть какое то разнообразие, и даже предполагаемые проблемы при спуске никого не смутили. Вот ведь человек, какой объект интересный. Вроде бы и живет спокойно, никому не мешает и не отсвечивает, а закрой его в четырех стенах и нате вам, подавайте ему активное действие. Взглянув на свою маленькую команду, я улыбнулся. — Не пропадем, — промелькнуло у меня в мозгу. — Если настрой на позитив в окружающей мерзости не растеряем по дороге, но, судя по моральному духу людей, случится это весьма не скоро.

Как же я ошибался в тот момент. Если бы я мог заглянуть в голову всех своих товарищей, понять, о чем они думают, чем живут и о чем мечтают, но, к сожалению, это физически невозможно, так что и винить себя в последствии я не стал.

Первый сюрприз преподнес логист, когда я вечером постучал в закрытую дверь его кабинета. Дверь была заперта на засов с той стороны, что по нашим меркам, меркам людей остававшихся в закрытом пространстве уже больше половины недели, было, по меньшей мере, странно. В последнее время все старались, как-то мелькать друг у друга на глазах, избегая мертвых зон и засовов. Большинство дверей в офисе были распахнуты настежь, некоторые окна намеренно открыли, чтобы впустить в раскалившееся от солнца за день здание хоть немного свежего воздуха, так что из стандартного офиса-помещения получалась своеобразная студия, где каждый мог увидеть каждого. Единственным исключением, пожалуй, был туалет, ибо свои нужды мы по-прежнему предпочитали справлять в одиночестве, особо не афишируя своих действий.

— Петр Семенович, — я дернул ручку, но дверь не поддалась, — Петр, откройте, — я несколько раз ударил рукой по закрытой двери, но ответа не добился. — Мужики! — Крикнул я остальным, — логист закрылся.

— Нафига? — из одной из комнат появился взъерошенный после сна Марк. — Глаза охранника были красными, а на щеке остался отпечаток шва от диванной подушки. Спать-то Марк спал, но как оказалось весьма чутко.

— Мне бы знать! — Развел я руками и снова забарабанил в запертую дверь. — Петр Семенович! Просыпайтесь! Вы ведь не забыли, что дежурным остаетесь?

Подойдя ко мне, Марк поднял вверх палец, призывая к тишине, и прислонил ухо к двери.

— Ничего, — поделился он после нескольких секунд. — Ни шороха, не храпа. Тишина такая, будто нет никого. Может он вышел куда?

— Куда? — Удивился я. — Дверь заперта, лифт до сих пор не работает. Куда он денется с подводной лодки?

— Чертовщина, — согласился охранник. — Что будем делать?

— Может, дверь сломаем? — предложил подоспевший юрист.

— Зачем ломать? — Удивился Марк, — у меня на посту дубликаты ключей от всех дверей имеются. Сейчас возьму нужный и отопрем.

Быстро сходив до поста, Марк принес ключ с нужной биркой и, вставив его в замочную скважину, попытался повернуть, сначала по часовой стрелке, потом против. Замок не поддавался.

— Может он ключ из замочной скважины не вынул, — предложил я, видя тщетные попытки товарища отомкнуть непослушный запор.

— Подожди, — отмахнулся Марк, — сейчас еще попробую. — Достав ключ, он вновь вставил его в замок и, прижав дверь плечом, поднажал. Вторая попытка увенчалась успехом и дверь, заскрипев на петлях, медленно отворилась.

— Вот те на, — ахнул я. — Чего это он?

На крюке от люстры посреди кабинеты висел Петр Семенович. Лицо покойного посинело, язык вывалился изо рта, да и мокрые брюки ни о чем хорошем не говорили.

— Дьявол, — первым от оцепенения очнулся охранник и, рванув к свисающему с потолка телу, подхватил его за ноги. — Да снимайте вы, чего встали.

— Ага, — растерянно кивнул я и, подбежав к письменному столу, схватил с него нож для бумаг и принялся перепиливать им брючный ремень, на котором болтался покойник. — Готово, держите, — Леха и Марк подхватили логиста на руки и аккуратно опустили его на пол.

— Мертв, — охранник на всякий случай пощупал пульс и приложил голову к груди Петра Семеновича. — Не дышит, сердце не бьется.

— Здорово, — я в сердцах ударил кулаком по столу. — Ну как так? Как, я вас спрашиваю? Он же буквально пару часов назад был преисполнен желания лезть с оружием наперевес вниз и очень хотел жареного мяса?! Ну как?

— Сейчас узнаем. — Подойдя к столу, Леха поднял сложенный вдове листок бумаги. — Это нам, похоже, — пояснил он и, развернув послание, принялся читать вслух.

«Извините коллеги, что в эту трудную минуту я вот так просто оставляю ваш коллектив, но в своем существовании смысла более не вижу. Десять минут назад я разговаривал со своей женой и дочкой по телефону. Они сейчас закрыты в квартире и не способны выбраться наружу. Когда они предприняли попытку выбраться из ловушки, были атакованы бешеными и серьезно ранены. Как их не убили сразу, я лично не понимаю, но ясно одно, мои близкие и родные женщины, все кого я так любил и ради кого я жил, скоро исчезнут с этого света. Жить без них я не хочу, так что другого выхода кроме самоубийства я не вижу.

От того, чтобы застрелиться, я сразу отказался. Нечего тратить на такого, как я патроны. Они, скорее всего, будут полезней живым, чем мертвым. Сброситься вниз мне не хватило бы духу, так же как и вскрыть вены, так что я остановился на единственном и, как вы теперь видите, наименее эстетичном способе перехода в лучший мир.