Иннокентий Соколов - Бог из глины

Снизу дохнуло сыростью и гнилью.

Там было темно и сыро. И эта темнота казалось самым прекрасным, что только могло быть на свете.

(Не лезь туда, парень. Не время злить того, кто может таиться там, в ожидании…)

Сергей опустился на колени и попытался заглянуть вовнутрь. Черт — ничего не видно!

Ну что, хватит смелости спуститься в зияющую темноту, прямо в логово, в самое сосредоточие тьмы, где может случиться все что угодно. Быть может божество, живущее внизу, только и ждало того, что найдется простак, который будет настолько глуп, что опустится туда, где за ним уже успели соскучиться.

(Ага, паренек, давай, не робей. Ныряй ко мне, тут вдоволь места. Хватит и тебе, и мне. Ну а если и не хватит, что же, я думаю мы сможем придумать, как разместить твое слабое тельце, хе-хе…)

Сергей отпрянул. Весь заряд ярости улетучился вмиг, и ему стало немного не по себе. Лезть в эту черную дыру, хотя кто знает — что может быть страшного в этом погребе.

Хей, это его дом, и он, черт возьми, не собирается идти на поводу у собственных страхов!

— Да, малыш. — пискнул голосок в олове. — Самое время показать этим засранцам чего ты стоишь.

— Отвали — пробормотал Сергей.

Голосок пропал.

Сергей сел на край отверстия. Свесил ноги. Что же, пора взглянуть в лицо тому, кто живет там, отгородившись железными заслонами, тупея от невыносимой тьмы, погружаясь в полубезумную спячку, просыпаясь, каждый раз, когда кому-нибудь не приспичит заглянуть ненадолго в старый, весь пропитанный сыростью и запахом мышей, погреб.

Погреб не глубокий, хотя и больше его роста. Сергей прикинул, что если он станет ровно, и вытянет руки вверх, как раз сможет нащупать края отверстия. Раз так, достаточно будет просто подтянуться, а дальше уже дело техники.

Во всяком случае, это будет не сложнее, чем преодолеть три металлических скобы, в кирпичной утробе колодца. Не сложнее, чем положить пару белых горошин в рот человеку, которого любил больше всех, и которому доверял все страхи (ну или почти все) и мечты, рассказывал о своих желаниях, делился самым сокровенным.

(Хей-хо!)

Он прыгнул вниз.

Погреб был не таким глубоким, как казалось вначале. Пол в этой части был значительно выше. Возможно дедушка посчитал лишним выводить его на один уровень с той частью погреба, где стояли банки с солениями и компотами.

А еще в нем было темно и пусто. Сергей присел на корточки, ощутив легкое разочарование. Просто чертова пустая каморка, в которой так же воняло сырой землей. Пока глаза привыкали к темноте, Сергей ощупывал пол.

Ничего — только мелкий щебень, да строительный мусор — останки почивших ступенек.

Стоило заводить весь сыр-бор из-за таких пустяков. Никто не тянулся к нему, и существа из снов не пели серебряными голосами. Свет, падающий сверху, терялся где-то на пол пути, рассеивался, поэтому приходилось действовать на ощупь.

(А что ты ожидал, парень?)

Огромный дышащий кусок глины, что заключит тебя в объятия, и поведает о том, как долго он дожидался тебя? Или проход в другой мир, о котором мечтал долгими зимними вечерами, закрашивая что-то в старых журнальных подшивках?

Хотя… возможно все это близко, и ты просто не знаешь, что нужно сделать, чтобы достичь всего этого?

(Копни глубже, Сережка, и быть может, глиняное божество уделит тебе немного времени…)

Все напрасно. Это просто темный, гребаный чулан. И пока он здесь, стоит словно дурень, пытаясь рассмотреть что-то важное в темноте, где-то наверху, кто-то наверняка сейчас хохочет, вытирая слезы, над глупым простофилей, что возомнил себя равным богам.

(Давай, парнишка-Сергей, покажи, на какую глупость ты еще способен!)

Сергей заскрипел зубами.

Что-то было не так, и он собирался выяснить, что именно было не так. Он лихорадочно шарил руками, пытаясь найти то давным-давно забытое, утерянное, то, ради чего он сходил с ума, выбивая доски, ломая пол.

(Холодная влажная земля, слизкие камешки, пыль, грязь и мусор…)

Искал и не находил, теряясь в замкнутом пространстве. Глиняное божество, если и существовало, то только в его воображении, или просто решило съехать ненадолго, подобрать себе местечко получше, где не так сыро и противно, и можно найти тысячу занятий вместо того, чтобы бесполезно ворочаться в темноте, вздыхая о чем-то своем. Где же ты, сосредоточие истины, ответ на все вопросы, божество, исполняющее желания, проводник отсюда, хозяин дорог, ведущих прямиком в рай — или ты действительно плод не в меру разыгравшегося воображения, сон, приснившийся на рассвете, когда ночные тени, зыбко покачиваются, умирая в первых солнечных лучах. И все несбывшиеся надежды и мечты, желания, распирающие душу, полуночные терзания и детские страхи — только предлог, чтобы сочинить тебя, придумать как летнюю сказку.

Чтобы заполнить пустоту.

Разогнать страхи.

(Немного поразвлечься, малыш, только и всего…)

Здесь нет никого и ничего, Сережка, можешь простоять здесь вечность, в ожидании чуда, но все равно, ответ будет один:

Вылезай, паренек, покуда демоны, что живут в твоей душонке, не показались наружу, чтобы немного привести тебя в чувство, указать твое истинное место, наставить тебя на правильный путь.

— Убирайся отсюда — проскрежетало Существо. Оно плямкало, набив полный рот, пережевывая огромные глиняные катыши.

Оно было где-то рядом. Совсем близко — только руку протянуть, а то и ближе. Близко, насколько только возможно.

(Совсем близко!)

Сергей взвизгнул. Существо находилось рядом, и этого было достаточно, для того, чтобы подпрыгнуть, ухватившись руками за края прямоугольного отверстия, и судорожно подтягиваться, каждую секунду ожидая, что сильные, когтистые лапы, ухватятся за лодыжки, чтобы втянуть его назад. Он выбирался наружу, и боль в теле, была верным соратником, помогая, придавая сил.

(Придавая уверенности в себе!)

Боль, как ничто другое, способна помогать в трудные минутки, когда мышцы дрожат от напряжения, готовясь лопнуть, и в тот момент, когда ты готов окончательно сдаться, разжать пальцы, боль и страх, помогут одолеть самого себя, совершить чудо. Сергей застонал, подтягиваясь. Он пополз по полу, отмечая каждую трещинку, в полу прихожей. Вон пятнышко возле самого плинтуса, а чуть дальше отлетел небольшой кусочек штукатурки, и покрылся пылью высохший трупик какого-то насекомого, что не успело забиться подальше, и нашло свою маленькую смерть у облупившейся стены.

Сергей полз по полу, не оглядываясь, оставив позади развороченный пол, останки крышки погреба, пятнышки на стене и кучки штукатурки, иссохшее насекомое и существо, что могло стащить его вниз, чтобы вволю поглумиться, вонзить когти, растерзать, разбросать еще теплые внутренности, но почему-то не сделало это.