Дмитрий Колодан - Мифы мегаполиса (тематическая антология)

— Буа-га-га!

Фаине совершенно не хотелось от них отходить. Пожалуй, случись этот банкет годом раньше, Фаина непременно подружилась бы с ребятами. Можно было бы вместе в перерыв ходить в «Мексикану», может, еще на какие-нибудь концерты. Она бы ставила переведенные ими книжки в самые бойкие места каталога, научила бы их выбивать себе человеческие «рояли» (так в Клубе называли роялти). А они помогли бы ей набрать наконец штат нормальных, ну хотя бы бывавших за границей, переводчиков вместо тех печальных пединститутских гусынь, с которыми Фаине приходилось столковываться… Потом они начали бы сообща выпивать, сначала как бы проверяя, ощупывая друг друга, а затем как бы вверяя друг другу себя. Чихвостили бы начальство. Ядовито шутили над превыспренними циркулярами директората, над рвачеством отдела маркетинга, над трудами неотвязных энтузиастов, заваливающих Клуб письмами с советами и замечаниями («на странице шестнадцать в вашем каталоге вы изобразили якобы ласточку, но я, как орнитолог с сорокалетним стажем, уверяю вас, что ласточки такого окраса в природе не встречаются, в свете чего требую изменить внешний вид ласточки на такой-то и такой-то»). Она могли бы стать им другом. Всё лучше, чем слыть пассией Вениамина. А вот, кстати, и он.

— Мне нушна типе шкашать койшто, — прошептал на ухо Фаине Вениамин.

Обочь прыснула со смеху стайка подвыпивших бухгалтерш — как видно, они предвкушали дальнейшее развитие событий.

Подхватив бокалы, Фаина и Вениамин отошли от стола, уже разоренного, к окну, разлинованному вертикальными жалюзи.

— Ну.

— Толька никаму, обищаеш?

— Могила.

— У нас тут шиштему слешения штавят. Руковотить поручили Толику. В панетельник она уже буит рапотать. Шистема шпионит хто кута ходит в Интернете. В шмысле на какие шайты. Кохо заловят на пошторонке, штелают вливание и уволят. Дитер, хаварят, хочит сократить десять человек.

— Спасибо. Учту, — сдержанно кивнула Фаина и окатила Вениамина подчеркнуто благодарным взглядом.

За спиной захихикали на два девичьих голоса. Чтобы порадовать дурех, Фаина положила свою красивую руку на сутулое плечо товарища. Вениамин нескладно оскалился.

— То ешть ты поняла… Ешли што, обращайся ко мне.

— Я поняла, спасибо.

Заиграла медленная и совершенно безликая музыка — такую крутят в западных моллах с гипнотическими целями. Вениамин с откровенным интересом посмотрел на Фаину. А вдруг пригласит танцевать белый танец?

Но Фаина не шелохнулась. Краем глаза она заметила, как ретируется с банкета троица переводчиков. Глаза первого сыто блестели. Двое других обсуждали, где продолжить посиделки — чтобы недорого и прилично.

В противоположном углу зала, подковой обсев праздничную, в платье с янтарной брошью, Волчицу, устроились авторы. Про себя Фаина называла их «писателями легкого поведения». Знакомый детективщик Карманчин, плюгавенький мужчина с испитым лицом отставника, поймал Фаинин взгляд и принялся пригласительно махать ей руками. Подвыпившие мэтрессы, королевы любовных романов и царицы бытовых драм с продолжениями, все как одна с тяжелыми гузнами и хитрыми глазами, присоединились к нему. В первое мгновение Фаина и впрямь решила пойти к ним, для политеса. В конце концов, это их полуграмотные бредни кормят Клуб, и чтобы яблоня плодоносила, ее нужно удобрять, поливать, подрезать и бла-бла-бла в духе герра Дитера. Но мгновение упорхнуло, и Фаина поняла, что никуда уже не пойдет.

Все это было так неглубоко, так невсерьез, что отыгрывать постылые жизненные роли Фаина, обеими руками уцепившаяся за золотые перья жар-птицы, которая вот-вот унесет ее в далекие края, уже не могла.

Мелким шагом двинулась она к лифту.

— Ты куда, Семенова? — развязным голосом крикнула ей вслед секретарша Алена. Ее щеки запунцовели, на блузке — разлапистое винное пятно. — А танцевать?

— Мне позвонить надо, тут не слышно, — извиняющимся тоном сказала Фаина, извлекая из сумочки свой мото-плоско-мобильник. — Я сейчас вернусь.

Но она, конечно, не вернулась.

12

Есть такие женщины — ни в чем никогда не уверенные и все время пытающиеся что-то понять. Одна такая оказалась в соседнем кресле от Фаины.

У иллюминатора, справа, храпело лицо арабской национальности (рейс был ночной), и величественных рассветных видов, способных настроить на философствования даже автопилот, Фаине было не увидеть.

Почти сорок минут пути она сонно разглядывала эмблему авиакомпании на подголовнике перед собой: голубой овал по-отечески обнимал три латинские буквы. Попивала красное сухое — его наливала стюардесса. Потом считала синие и черные клетки на своей плиссированной юбке, пошитой не то «под школьную», не то «под татушек».

Вот выкатили тележки, раздали завтрак: жесткий бифштекс, безвкусная холодная булка, уксусный огурец. Пиршество венчал сладкий чай-мочай и шоколадка с изображением самолета.

Все это время ее бессонная соседка сосредоточенно мурыжила пелевинский «Шлем ужаса». Фаина знала эту махонькую книгу, неказистую курочку фазана в павлиньем вольере мэтра, — вот уже несколько месяцев Клуб приторговывал ею со своей двадцать шестой страницы (брали оптом на реализацию). Судя по лицу женщины, она так и не сумела повествованием плениться. После завтрака ее прорвало.

— Вы случайно не читали? — спросила она Фаину, напряженным взглядом указывая на книгу.

— Читала.

— Понравилось?

— Ну… Другие книги этого автора произвели на меня большее впечатление, — уклончиво, будто дело было на планерке, ответила Фаина. — Но и эта до известной степени хороша.

— А мне вот как-то совсем не нравится… Правда я других не читала.

— Почему же вы ее купили?

— Продавец посоветовал. Я сказала, что еду на Крит, попросила что-нибудь небольшое, художественное. Но чтобы современное. Ну, там, про лабиринт… Про этот, забыла, как называется…

— Кносский дворец? — неуверенно подсказала Фаина.

— Да. И продавец мне посоветовал этот вот «Шлем». А там вместо дворца все время какой-то Интернет.

— Ну вы же сами хотели, чтобы современное, — мягко улыбнулась Фаина. Она вдруг почувствовала себя уполномоченной извиниться за весь книгораспространительский эгрегор.

— Современное, выходит, обязательно про Интернет? И эти… подскажите…

— Интернет-чаты.

— Вот!

— Когда я увидела в археологическом музее английскую булавку, сделанную еще при царе Миносе, я поняла вот что: если современность чем-то и отличается от Античности, так это, наверное, только чатами, — заметила Фаина.