Ята Петри - Второй

Я вообще себя слабо представляю идущим в ночной рейд или вместе со Вторым выслеживающим очередную жертву. Я же другой. Не из этой системы.

Вот Второй очень здорово вписывается в городские бои и спасательные операции. Он словно созданныйкем-то персонаж, прокачанный и готовый к любым неожиданностям.

Я побродил по Берлоге в другую сторону (шесть метров на двенадцать), поизучал коллекцию ножей, потрогал слой пыли на полках, оценил всю прелесть побеленного в прошлом потолка, и стало вдруг как-то слишком тоскливо. Второй, похоже, по поводу своего жилища вообще не парится — живет, как живет- просто, без особых удобств. А на меня эти стены начали давить уже минут через двадцать. Чувство, что ты сидишь в бункере и пережидаешь ядерную войну. И была очень явная перспектива остаться тут на всю жизнь.

Не хочу. Не хочу.

Возникло чувство, что меня обманули. Я пока не понял в чем, но обманули. Зря Второй ушел. Меня с такими мыслями в голове одного оставлять нельзя. Я с ума сойти могу. Сидеть на одном месте не сиделось. Шагать по Берлоге было особо некуда. Да как же он тут живет-то, этот Второй. Волком взвыть можно.

Есть хотелось невероятно — со вчерашнего вечера ни крохи во рту. Я осмотрел закоулок, отведенный под кухню, обнаружил пакет с картошкой и пару луковиц. Сковороду не нашел, но попалась на глаза объемная кастрюля, а в углу увидел сиротливую банку тушёнки. Вот и славно. Роль Золушки на сегодня мне даже нравилась.

Второй появился четко в тот момент, когда вся тушенка перемешалась со сварившимся рассыпчатым картофелем.

— Обед? — он даже удивился.

— Или ранний ужин. Или очень поздний завтрак, — ответил я ему в том же тоне.

Взял у него несколько тяжелых пакетов. В одном друг об друга призывно звякнули бутылки.

— Пиво. К обеду — хлеб, колбаса, сыр. Я не сильно специалист по готовке. Планировались просто бутерброды. Во втором пакете — все, что может тебе пригодится до тех пор, пока самостоятельно в город отпускать не начну, — нормальная «аляска», обувь, ну, и так, по мелочам — полотенце, нижнее белье, футболки, зубная щетка. Расцветка и размер — на мое усмотрение, если что-извини. Но ты вроде не девица-красавица, тебе, типа, все равно должно быть, в каких труселях по Берлоге ходить.

Я закашлялся. В определенные моменты желание двинуть Второго было просто огромным.

Пиво светлое — пара безалкогольного, пара обычного.

Накрытый стол. Накромсанные Вторым бутерброды. Кастрюля с дымящимся картофелем. Чем не идиллия? Если только забыть, где и почему я нахожусь. И вместо Второго представить какую-нибудь особо привлекательную девушку типа Памелы Андерсон или Кармен Электры. Вот тогда бы была идеальная картинка.

— Безалкогольное мое, — у меня вечером еще обход территории намечается, — сказал Второй, ставя в известность о ночном рейде.

Луны на небе не было. Темнота такая — хоть глаза выколи. Что можно в этой темноте рассмотреть — я не знал. Я даже собственных рук не видел.

— А днем обход территорий сделать нельзя? Ноги ж можно переломать…

— Ян, не зуди. Сам напросился. Я тебя в первый же вечер выдергивать на поверхность не планировал, — зашипел на меня Второй. — По сторонам смотри внимательно, увидишь вспышку — скажешь. Но тихо. И все время за спиной держись.

— Понял, шеф.

— Помолчи. Я слушаю.

Я тоже начал вслушиваться в темноту. Но ничего не слышал. Такое впечатление, что все в округе просто вымерло. Хотя…

Берлога находилась на самой окраине городского поселка, дальше только сады, огороды и кладбище.

И окружная дорога. Туда меня и вывел Второй. Я узнал развилку, посмотрел в сторону светящегося где-то далеко-далеко микрорайона.

И… и краем глаза заметил что-то явно нездоровое. Я оглянулся. Хотел рассмотреть получше. Но ничего уже не видел. Я даже не понял что именно — какой-то мутный красноватый то ли силуэт, то ли свет.

Вдруг просто показалось? Пару раз тряхонул головой и решил не обращать внимания. Может, это в темноте просто всякие мультики кажутся.

За Вторым я успевал с трудом. Он, будто кошка, видящая в темноте, хорошо ориентировался и разбирал дорогу. Я так и не понял — был ли у него какой-то план или этот обход территорий был всего-навсего обычным ритуалом, вроде сказки на ночь.

Второй мне дал пистолет. Попросил взять нож. Организовал и удобно навесил на ремень ножны. Мне это напомнило заботу старого сержанта о пацанах-новобранцах.

Тишина оглушала. Я слышал только шорох гравия у себя под ногами и какие-то слишком далекие и почему-то нереальные звуки проезжающих где-то у горизонта машин.

И тут опять заметил точно так же краем глаза светящееся пятно, именно пятно. Шагах в тридцати от нас и в метре или чуть выше над землей. Но стоило повернуться, чтоб рассмотреть подробнее, — свет исчез.

— Второй, — как можно тише позвал я. Тот обернулся. Я шептал, продолжая.

— Там какая-то чертовщина. Как лампа, красная. Гаснет, загорается и снова исчезает. Но все ближе и ближе к нам.

Второй глянул в ту сторону, что я показывал. Реально четрыхнулся.

— Я ничего не вижу. И тихо…

— Может, просто кажется? — я готов уже был отказаться от того, что видел.

Второй хмыкнул. Но даже по тому, как он ответил, я понял — он мне верит. Он напряжен и насторожен.

— Иди вперед, только медленно. Я за тобой мерах в трех. Куклы меня не видят. Я для них просто темное пятно.

Мурашки побежали по спине. Но я двинул в сторону шоссе. Второй остался за спиной, я не видел его в темноте и не слышал. Ни звука. Я шел, с трудом разбирая дорогу, к далеким огням автострады.

Возле уха неожиданно что-то свистнуло, и тут же послышался хлопок, потом шум, звук борьбы, так, словно позади меня на земле кто-то ворочался. Я не знал что делать — то ли бежать без оглядки, то ли возвращаться, то ли пытаться понять, что произошло. Хлопок, еще один, брань, крик и… тишина.

Я задергался посреди поля, порываясь бежать то в одну сторону, то в другую.

— Ян, — услышал я голос Второго. Странный такой голос.

Кинулся в ту сторону. Чуть не споткнулся о лежащих на земле.

— Фонарик в кармане, — сказал Второй. Говорил он неестественно хрипло.

Я на ощупь попытался найти карман его куртки.

— Не лапай. Выше чуть-чуть, — Второй и сейчас умудрялся шутить. А у меня руки тряслись. Мысль, — почему Второй сам свой фонарик не вытащил, даже в голову не приходила.

Щелкнул кнопкой, появился тонкий, но яркий луч света.

— Да не в глаза свети, бродяга, — крикнул Второй, закрываясь рукой. Я опустил луч чуть ниже и увидел, что он сидит на какой-то горе тряпья. И понял, что это за тряпье. Фонарик в руках затрясся.