Эдвард Ли - Роголом

 - Это любовь? Это уважение?

 - Нет, - согласился Дин.

 - Будешь слушать подобное дерьмо, пока смерть не разлучит вас?

 - Это полный звиздец.

 - Тогда какого черта вы поженились?

 Дин сел, обмякнув, на кровать.

 - Моя прежняя жизнь... казалась мне неправильной. Вот почему взял и переехал сюда. Я чувствовал, что мне необходимо меняться.

 Аякс вздохнул.

 - Дин, меняются времена года, отливы и приливы, составы бейсбольных команд, но люди не меняются. Я такой, какой я есть, и ты такой, какой ты есть. Ты говоришь не о перемене, а об адаптации. Ты пытаешься адаптироваться к образу жизни Дафны, потому что думаешь, что так правильно. Ты вбил себе в голову, что раньше ты жил плохо.

 - Действительно плохо, - парировал Дин. - Дрался в барах каждый вечер, гонял на "тачках", пива и виски выпил столько, что можно наполнить озеро Юнион, и плохо обращался с единственной женщиной, которая по-настоящему меня любила. Так не должно было быть. Мне нужно было меняться.

 - Нет, - сказал Аякс, - тебе нужно было скорректировать некоторые аспекты своей жизни. Это совсем другое. - Заметив, что Дин не смотрит на него, Аякс сунул один из снимков себе в штаны.

 Какого черта, - подумал он. Затем продолжил:

 - Ты покинул свой дом и женился по совершенно неправильным причинам.

 - Да, - согласился Дин. - Знаю.

 - А сейчас есть более серьезная проблема, - добавил Аякс.

 - Какая?

 - По учебнику, это постепенная деградация твоей личности. - Даже Аякс был поражен. - Синдром небыстрого сна - это одно. Но я не хочу говорить это, дружище, однако ты проявляешь куда худшие симптомы.

 - Симптомы чего?

 - Полномасштабного расщепления личности.

 - Ерунда все это, - бросил Дин.

 - Разве? Пару часов назад ты искал для Дафны все возможные оправдания. Всякий раз, когда я даю понять, что она хреновая жена и обращается с тобой, как с дерьмом, ты отрицаешь это, покрываешь ее, и винишь себя во всех проблемах. Но дело совершенно в другом. Ты говоришь, что тебе надоело трахать ее, называешь ее " властной, чопорной сучкой" и "сварливой кошелкой". Говоришь так, будто ненавидишь ее.

 - Я не ненавижу ее, - пояснил Дин. - Просто меня так тошнит от нее, что я готов заблевать весь ковер, который мне приходится пылесосить каждый день.

 К этому времени Аякс почти пожалел, что бросил учебу на отделении психологии.

 - В тебе два разных человека. Хороший Дин и плохой Дин. Хороший Дин - это подкаблучник, жополиз и слабак, которого я знаю с нашей первой встречи. Но сегодня вечером плохой Дин, наконец, вытащил голову из песка, жует табак и кастерит свою жену. И кто катализатор? Я, расспрашивающий тебя подробности твоего прошлого. Ты скучаешь по своему прошлому, и твоя неспособность вернуть его и вызывает эти проявления.

 Хороший Дин, плохой Дин... Дин подумал об этом и, как следствие, разволновался.

 - Но я ненавижу свое прошлое. Оно вызывает у меня отвращение.

 - Возможно, это то, во что ты веришь сознательно, но мы говорим о подсознательном, это разные вещи. Об этом мы говорили вчера, о рамках. О социальных рамках, средовых рамках, рамках, основанных на опыте, а потом еще обо всех потенциальных контр-рамках.

 Аякс казался сосредоточенным и собранным, что было для него необычно. Очевидно, часть его прошлого тоже возвращалась. Студенческие интересы, которые он позже бросил, став неряшливым рассыльщиком конвертов.

 - Мы говорим о фрейдистских механизмах отрицания, несистематизированных причинных параметрах спроса, и ярко выраженной личностной транспозиции.

 Дин исподлобья посмотрел на него, явно раздраженный.

 - Не хочу слушать эту заумную болтовню на тему психологии. - Он сплюнул табачный сок на плюшевый бежевый ковер. - Я просто хочу знать, почему я внезапно оказался в такой жопе.

 Аякс в шоке уставился на несмываемое пятно на ковре.

 - Именно это я и пытаюсь тебе рассказать!

 - Отлично. И что в итоге?

 - Как я уже сказал. Тебе нужно сходить к "мозгоправу". Но в то же время, возможно, тебе потребуется терапия более доступного рода.

 - Это какая?

 - Выпить еще пива, - Аякс посоветовал лучшее из своего клинического опыта.

 - Неплохая мысль. - Дин двинулся вслед за Аяксом из спальни, но перед уходом бросил взгляд на их с Дафной свадебное фото в рамке.

 И плюнул в него табачным соком.

4

 В наш современный век понятие порядочности утратило свою чистоту даже в американской глубинке, на родине тяжелого труда, честного доллара и яблочного пирога - в таких городах, как Де-Смет, шт. Южная Дакота. В действительности, даже здесь, это самое понятие было грязнее, чем трусы Вавилонской Блудницы. На смену утрачивающим значение принципам Американской трудовой этики пришли пособия. На смену немногочисленным мудрым старушкам, сидящим на крыльце в креслах-качалках, пришли зарешеченные окна. Исчез всеобщий идеал, что честность - лучшая политика. Его сменили лаборатории по производству "мета" и домашнее насилие. И даже некогда привлекательный городок Де-Смет превратился в область интересов Джерри Спрингера (ведущий скандального телешоу - прим. пер.).

 Если не хуже.

 К своим десяти годам малыш Скотти Нэш имел половую связь уже с четырьмя девчонками - не считая его мамашу. И хотя эта половая связь отличалась степенью принуждения, Скотти был слишком молод, чтобы осознавать настоящие последствия преступления, именуемого "изнасилованием". Он понимал лишь, что если затащит девчонку за школу и присунет ей, ему будет приятно. Ему это нравилось. Он научился делать это, подглядывая за отчимом и мамашей. Они были взрослыми, и Скотти хотел делать то, что делают взрослые. Он хотел быть Мужиком, как его отчим. Хотел бить девчонок по лицу, и совать в них свою "пипирку". Для этого девчонки и существовали. Так говорилось в одной песне.

 Девчонки, с которыми он делал это, никогда не стучали, поскольку знали, что их все равно побьют и сломают, возможно, даже собственные отцы. Кроме того, он говорил сучкам, что если они заговорят, он прострелит им головы. Сделает сучкам "Бам!"

 Из наушников плеера Скотти вопил модный рэп: "В моем семени живут демоны, йоу, белая сучка! Ты будешь орать, когда я тебя буду драть, как тебе нравится такая страсть?" Скотти слушал Скули-Ди, Тупака, "А Ю Ту Кул Фор Ю" и Бадда Блэка Баста Каппа, хотя лицо у него белым, как Мемориал Линкольна. Он любил негритянский жаргон: "сучки, шлюшки, смерть легавым". "Эй, белый чувак, слышь, чо скажу! Я завалю твою белую задницу из моего "Калаша"". Скотти слушал рэп и одевался подобающе - расшнурованные дутые "Найки" с маячками на пятках, бейсболка "Янкиз" задом-наперед и штаны на десять размеров больше.