Я тебя вижу - Влад Райбер

Из лба покойного торчали ножницы, вбитые по гвоздик. В таком виде он и поступил в наш морг. Я уже сдавал смену, и трупом предстояло заняться моему коллеге – Сергею Станиславовичу Хромову.

Признаюсь, я ему даже позавидовал. Мы, патологоанатомы, такие люди… Иногда к нам попадают странные тела. Изучать такие всегда интересно. Это как головоломка, как детектив… Знаю, людям, далеким от нашей сферы, мои эмоции могут показаться аморальными. Но я завидовал коллеге. Мне было любопытно, что за труп нам попался. Хорошо, что я ушел до того, как Сергей вытащил ножницы из его головы.

Коллега вел запись на диктофон. Мы этим пользуемся, чтобы потом составлять отчет по экспертизе. Последнее, что сказал Хромов: «Так… Извлекаю орудие… Ух ты, черт! Кровь из раны льется обильно и под давлением… Эй, эй, эй! Он еще жив!». Затем на записи слышны только удары и крики Сергея Станиславовича.

Мне позвонили через час после этого. Я только успел прийти домой и принять душ, а меня снова вызвали на работу.

Шею Сергея исполосовали так, что голова держалась только на позвонках. Неопознанный труп исчез, орудие убийства тоже.

Даже прослушав запись, я не мог поверить, что это сделал человек, который недавно прибыл к нам в черном мешке. Он был точно мертв. Даже не сомневаюсь в этом!

Люди погибают, когда температура тела опускается ниже двадцати градусов по Цельсию. А этот лежал в подвале замороженный! Понимаете? Замороженный! К тому же его лобная доля была сильно повреждена. Черт! У него торчали ножницы прямо из префронтальной коры!

Да, бывали случаи, когда люди выживали после повреждения части мозга. В больнице. После многочисленных операций и комы. Но тут… У меня просто нет слов. Конкретный случай полностью противоречит нашим представлениям о возможностях человеческого организма. Если мы вообще имели дело с человеком…

Труп воскрес, убил моего коллегу и отправился гулять по городу. Абсурд! В эту же ночь он добавил мне работы. Скоро мне привезли парня без глаз и с пробитым горлом. Потом еще одного с разрезанными щеками и раной на животе. И полицейского с колотыми ранами на лице. Почерк одинаковый. Все были убиты острым предметом с двумя лезвиями.

Я слышал, что один парень выпустил в беглого мертвеца десяток пуль. Так почему его до сих пор не вернули ко мне на стол? Он что, бессмертный? Куда он делся? Говорят, ножницы тоже не нашли. Да?

Они как игла для Кощея. Как осиновый кол для вампира. Пока они торчали из его лба, он оставался мертвым.

Это стоит запомнить, когда этот труп снова выйдет прогуляться по улицам: нужно вставить ему ножницы обратно в лоб и больше не вытаскивать. А еще прикопать землей, желательно подальше от города.

Нет, я не уверен. Это только мое предположение.

Гости

В начале нулевых я оказался на грани нищеты. Ни дома, ни работы, ни денег. Едва наскреб на плацкарт до Суворовска, где жил мой дядя. Помню, как на последнюю мелочь купил в палатке кофе. На улице бушевала метель, холод, а пластиковый стаканчик обжигал пальцы.

Я позвонил дяде Жене с телефона-автомата и сказал, что приеду завтра утром. Его ответа не услышал – закончились минуты на карте. Да и вряд ли бы он ответил, что рад мне.

Мы никогда не были в хороших отношениях, скорее просто знали, что приходимся друг другу родственниками. Но мне было больше не к кому обратиться. Он не ждал, а я все равно приперся.

Дядя Женя ни разу не улыбнулся, налил мне бледного чая, угостил сухими крекерами и сказал честно, что оставить меня негде. У него жена, двое детей и собака.

Я говорю:

– Дядь Жень, извините за наглость, но мне бы где-нибудь перекантоваться, пока не устроюсь на вахту. Сейчас у меня вообще никаких вариантов.

– Все равно негде! – напряженно сказал родственник. – Мне жена с тобой всю плешь проест.

Мне осталось только давить на жалость:

– Дядь Жень, ну что же мне на вокзале ночевать? У меня очень трудное положение. Помогите, пожалуйста… Мне сказали, что у вас есть квартира в старой части города и там никто не живет. Прошу вас! На полторы недели и больше меня не увидите.

Дядя Женя постучал костлявыми пальцами по столу, цокнул языком и сказал:

– Там жить нельзя! Я так: держу в собственности, надеюсь, что когда-нибудь дом снесут и дадут квартиру в новом доме. В ней нет условий.

– Все лучше, чем на улице! – ответил я, чувствуя, что родственник почти сдался.

Дядя Женя, наверное, и сам подумал, что так будет легче от меня избавиться, но посчитал важным предупредить:

– Там все непросто. Есть правила. Иногда к тебе по ночам могут прийти гости, и всем нужно открывать. Понял?

– Ну… понял, – ответил я.

На самом деле у меня было много вопросов. Какие еще гости ходят в пустующую квартиру по ночам? С кем это дядя Женя связался? Чем они там занимаются? И не является ли это противозаконным? Но я ничего не спросил, боялся, что родственник передумает.

Он достал ключи из вазочки в серванте и начал, как учитель, объяснять мне:

– Придет кто-то, постучит в дверь – открывай. Пусть заходит в квартиру, делает, что ему надо, а ты не вмешивайся! Просто жди, когда уйдет. Понял? Это очень важно! Для тебя в первую очередь. Если что-то не так сделаешь – я тебе ничем не помогу. Запоминай: постучали – открыл, впустил, подождал, когда уйдут.

Я, конечно, понимал, что здесь все нечисто. Подумал, что родственник связался с какими-нибудь дилерами, и они устроили в его квартире склад.

Мне выбирать не приходилось. Я решил, что не буду лезть ни в чьи дела. Важно, чтобы у меня просто была крыша над головой, пока ищу работу.

Дом выглядел как заброшенный. Длинный, трехэтажный. В правой части вряд ли кто-то жил – там была обвалена крыша. В другой части светились два окна. Вокруг тьма тьмущая.

Путь во двор через сугробы. Дверь в подъезд на тугой пружине. Еще надо изловчиться, чтобы открыть ее, скользя по обледенелому крыльцу. На лестничной площадке только одна лампочка, и та вся в паутине.

Я поднялся на второй этаж, открыл замок, который был нужен только шутки ради. Такую дряхлую дверь можно было бы выбить одним ударом плеча.

Вошел в прихожую, зажег свет. Выключатель