Кошмарный звонок - Влад Райбер

бы хватило лишь на четыре жвачки Turbo[8]. Но продавец, увидев купюру, одобрительно кивнул и с готовностью обменял её на билетик. Я подумал, что посидеть в шатре, пока тучи не разойдутся, будет хорошей идеей. В детстве мне нравился цирк.

Я легкомысленно оставил велосипед на улице, вошёл внутрь и огляделся. Свет неярких прожекторов освещал арену. Трибуны с пластиковыми креслами оставались в тени.

Зал оказался практически пустой. На представление пришли всего несколько человек. Большинство из них были взрослыми: одинокая женщина сидела подальше ото всех, держа сумочку на коленях. Двое небритых мужчин – друзья или коллеги-дальнобойщики. Отец с сыном-подростком – похожие друг на друга и лицом, и жестами. Батя сидел, расставив ноги и свесив живот, пацан принял ту же позу.

Я посчитал, сколько денег цирк заработает на этом представлении, и задумался: стоит ли так стараться ради шести зрителей? К тому же чувствовалось, что эти люди не особенно интересовались происходящим на арене. Наверное, они, как и я, пришли сюда переждать дождь.

Я занял место повыше, снял куртку и встряхнул её.

В эту минуту заиграла дурковатая музыка и на арене появились два клоуна.

Один был невысокого роста, с красным носом-шариком. Губы размалёваны ярко-розовым, а щёки раскрашены яркими кругами. Он носил жёлтый комбинезон с большим карманом на животе.

Второй клоун был ростом повыше, но несколько худощавее. Белый грим и чёрные круги вокруг глаз и рта казались жутковатыми. На носу одна синяя точка. Он носил зелёный комбинезон с жёлтыми пуговицами, а на его шее висел большой красный бант.

Наряды обоих клоунов выглядели дешёво и походили на самодельные.

– Это клоун Тошка! – произнёс один, указывая на другого.

– Это клоун Гошка! – подхватил второй.

Затем они раскинули руки и прокричали в зал:

– Мы весёлые картошки!

Никто и не хмыкнул. Мне тоже было не смешно… Клоуны пели комические куплеты, а я думал, что артисты совсем не старались. Наверное, просто отыгрывали сценарий. Какая халтура!

– Где купили вы, сеньор, этот красный помидор?

– Вот невежливый вопрос! Это собственный мой нос!

И кому такое будет смешно? Клоуны побегали по арене и скрылись за кулисами.

В свете прожектора появился конферансье. Высокий и стройный мужчина с острыми чертами лица. На нём был цилиндр, чёрный костюм с белой рубашкой и галстуком-бабочкой.

Он вскинул густые брови, приподнял шляпу и поклонился залу, показав зачёсанные и прилизанные тёмные волосы.

– Дамы и господа, на сцене человек-голова! – объявил он и удалился.

После несмешных клоунов я не рассчитывал на что-нибудь удивительное. Но вдруг из-за кулис выкатилась квадратная дощечка на колёсиках, на которой стояла уродливая, совершенно лысая человеческая голова.

Глаза «по полтиннику»[9] пробежались по лицам зрителей. Я вздрогнул, когда этот взгляд коснулся меня. Слюнявые губы растянулись в улыбке, демонстрируя выпирающие зубы.

Я потёр глаза и присмотрелся: как это сделано? В самом деле создавалось впечатление, что это голова без тела, стоящая на расплющенной шее. Она раскачивалась в разные стороны, заставляя доску кататься по арене. Голова издавала неприятные уху звуки, напоминающие рвотные позывы.

Если всё это трюк, то зачем было делать его настолько жутким? Малолетних детей, да и взрослых подобное зрелище вряд ли может позабавить.

Номер казался совершенно бессмысленным, если только всё это не фокус, а настоящая живая голова!

Но это невозможно. Бывают люди, лишённые конечностей и даже нижней части туловища. Но никто не может обойтись без лёгких и сердца. Мне это было известно даже в десятилетнем возрасте.

Других зрителей тоже заворожила эта странная сцена. Они так и вытянули шеи. Женщина взволнованно мяла ручку сумочки. Двое друзей молча наблюдали, отец и сын удивлённо переглядывались.

– Пап, а что это такое? – спрашивал пацан.

– Откуда я знаю? – раздражённо отвечал отец. – Я смотрю то же самое, что и ты!

– А давай уйдём отсюда!

– Ты сам хотел в цирк, так что сиди!

Этим номером зрителей буквально мучили. Голова каталась в жёлтом кругу под лёгкую мелодию, корчила рожи, капала слюной.

Я ожидал, что в конце нас ждёт удивительное разоблачение, но ничего подобного не произошло. Голова повернулась затылком к трибунам и, раскачивая доску, укатилась за кулисы.

И снова появился конферансье:

– Аплодисменты несравненному человеку-голове! Уважаемые зрители, помню тот неудачный фокус с распиливанием. Тогда случайный зритель из зала лишился тела и стал нашим артистом. А иллюзионист был уволен за свою проделку! Но мы отыскали другого…

Теперь я пребывал в постоянном напряжении. Что за шутки у них?

По шатру барабанил дождь, и я решил, что посижу тут ещё.

– Дамы и господа, – продолжал человек в цилиндре. – Сегодня на арене вы увидите не фокусника, а настоящего волшебника! Встречайте аплодисментами нашего Сулеймана!

Вдруг заиграла песня из старого фильма. Конферансье уступил место на сцене артисту в восточном наряде и с наклеенной бородой.

Я ожидал ещё чего-нибудь странного, но этот «настоящий волшебник» принялся показывать обычные фокусы, которые были знакомы мне с малых лет. Он вытягивал связанные цветные платочки из пустой ладони, вынимал белые шарики изо рта, бросал наручные часы в бумажный конверт, разрывал его на мелкие кусочки и подкидывал над собой, как конфетти.

Женщина смотрела в сторону выхода, два друга разговаривали, не глядя на арену. Мальчишка достал «Тетрис»[10] из внутреннего кармана куртки, но едва успел включить, как отец отнял его.

– Представление смотри! – рявкнул он, а сам склонился над экраном и принялся играть.

Я всё думал о человеке-голове… Что это было?

Артист закончил своё представление и поклонился. Я похлопал в ладоши только из вежливости. Мои одинокие аплодисменты, должно быть, звучали как оскорбление.

На арену опять вышел улыбчивый конферансье:

– Смейтесь, смейтесь, улыбайтесь! В цирке некогда скучать! А сейчас для вас выступит!..

Пузатый мужчина отвлёкся от игры и взревел на весь шатёр:

– Твою мать, да когда это кончится?!

Конферансье умолк, на мгновенье нахмурился, а затем улыбнулся ещё шире и нашёлся что ответить:

– Обычно после этого вопроса представление идёт ещё полчаса!

Больше никто ничего не спрашивал.

– Дамы и господа, взгляните наверх! – продолжил человек в цилиндре. – Для вас выступает неподражаемый канатоходец! Это его дебют в нашем цирке. Поддержим артиста аплодисментами. Вас ждёт самое захватывающее зрелище.

Вспыхнул прожектор. Я увидел туго натянутый канат и молодого парня на краю помоста.

Канатоходец был одет в яркий костюм, украшенный блёстками и перьями. В его руках качался шест-балансир. Циркач сделал первый шаг, канат задрожал. Все зрители так и замерли… Движения артиста не были плавными и уверенными. Казалось, он боится и идёт так, будто впервые в жизни. Я надеялся, что это