Сергей Шемякин - Оставьте тело вне войны

Ракета вспыхнула неожиданно, справа, на расстоянии километра. Глеб рванул к ней. Двигатель он услышал на расстоянии метров в пятьсот. Подлетев ближе, узнал У-2. Пилот был один, второе место пустовало. "А молодцы мужики, и самолёт правильный подобрали. Будет спокойно висеть над лесом, и ждать наших. Хотя там, у себя в кабине, он тоже, наверное, ничего не услышит, тем более в шлемофоне. Хотя у бомбёров выхлопы от двигателя ночью возможно видно, а может рация есть, если разведчик". Сержант установил ментальную связь с пилотом:

— Здравствуйте, вы капитан Ракитин?

— Да, я.

— Я хранитель Глеб, — представился сержант. — Считайте, что везёте меня бортстрелком.

— Узнаю руку командарма, — сказал лётчик, — решил перестраховаться. Я бы и сам справился с заданием.

— А в этом никто и не сомневается. Меня здесь нет. И о нашей встрече болтать нигде нельзя, если не хотите познакомиться с особым отделом. А то уже по всей армии болтают о Хранителе Глебе. Теперь о задании. Вам задачу, какую поставили?

— Отыскать два лесочка ночью, при подлёте бомбардировщиков дать две ракеты, одну красную вертикально вверх, над точкой бомбометания, вторую зелёную в направлении бомбёжки. Интервал — две минуты.

— Так вот, товарищ Ракитин, я вам поясню то, что вам ваши начальники не рассказали. Наша цель не бомбить, поскольку такой лес надо полком бомбить, а не шестью самолётами. Наша цель этот лес поджечь. А для того, чтобы этот лес поджечь, он должен быть хвойным. Вы уверены, что тот лес, на который вы укажите, окажется из сосен? Я вот лично не уверен. Он может с таким же успехом оказаться дубовым, грабовым, буковым и просто не загорится. И все наши старания пойдут даром. Вот для этого я здесь и присутствую. Понятно теперь?

— Так точно товарищ Хранитель.

— Уже подошли к границе, вы маневрируйте, не обращайте на меня внимания.

Пилот потянул ручку на себя и поднялся выше. Пошли уже над польской территорией. Убедившись, что Ракитин пересёк границу без происшествий, сержант сказал:

— Я вас покину ненадолго, если что случится, мысленно крикните: Хранитель Глеб, помоги! Я тут же буду около вас и помогу.

— Хорошо, — произнёс пилот, — я вас понял, Хранитель.

Ткачёв достиг Томашува и пошёл вдоль трассы. Самолёт этот он теперь мог найти по ментальной привязке к пилоту. Скорость у аппарата была чуть выше ста километров, и лететь до места, ему было минут тридцать. За это время сержант рассчитывал осмотреть оба лесочка и выяснить, что там находится.

Подсвечивала луна, и островки леса выделялись темными пятнами. Если придерживаться карты, то нужный островок от Томашува был по трассе шестым слева, а затем через два ещё один. Хотя сержант к этим данным относился с осторожностью. Это не снимок со спутника. Карту делали неизвестно когда, и неизвестно кто. Всё вполне могло уже измениться десять раз. И лес мог разрастить, или наоборот — быть вырубленным. Да и топографическая съёмка могла быть не точной. Достигнув нужного места, сержант опустился вниз. Да, несомненно, лес был сосновым. Сосны не лепились одна к другой, деревья были зрелыми, расстояние между стволами достигало пяти — шести метров. Кроны смыкались. Под деревьями стояли танки и машины обеспечения. По лесу петляла дорога, и было вырублено насколько просек. Ветер дул с запада, вдоль вырубок, поэтому они особо распространению огня не помешают. Немцы видно использовали их в качестве дорог, поскольку на всех виднелись следы гусениц, высвечиваемых луной черными поперечными полосками от углублений, вдавленных траками.

"Пожалуй, с полк наберётся, — подумал сержант, облетая лесок. — А вот то, что тылы они рассредоточили по всему лесу, это хорошо. В машинах бензина много, гореть будет хорошо".

Глеб поднялся вверх и полетел к следующему лесу. Этот тоже был сосновым. Так что его первоначальная разведка оказалась правильной. Здесь располагалась мотопехота. Был и батальон танков, но в основном бронетранспортёры и автомобили. Лес был набит более плотно, чем предыдущий. Солдаты спали, где придётся, но много уже было нарыто и блиндажей.

Ткачев поднялся вверх, тысячи на три метров. Облачности не было. Ветер умеренный. Бомбардировщикам ничто не помешает.

Сержант настроился на Ракитина и вышел к самолёту. У-2 уже подбирался к лесу.

— Обе цели я проверил, — сказал пилоту Глеб. — В первом лесочке танковый полк, во втором мотопехотный. Леса сосновые, так что всё пока идёт правильно. В первом лесном массиве имеется три просеки с запада на восток. Ветер дует с запада. В этом же направлении считаю целесообразным указать направление бомбёжки. Вдоль просек быстрее загорится.

— Я понял, товарищ Хранитель.

Ракитин подлетел к лесу, поднялся повыше и начал кружиться, плавно перекладывая ручку.

— Вы как собираетесь обнаружить наши бомбардировщики?

— Визуально и по времени. Первая группа должна подлететь через пять минут, вторая через пятнадцать. Рации у меня нет, — уточнил Ракитин.

— Я сейчас поднимусь на три тысячи, попытаюсь их обнаружить. Вас буду держать в курсе, товарищ капитан.

Сержанту лётчик не понравился — слишком гонористый. Хотя, надо отдать должное, на цель он вышел правильно и вовремя. Обидно, видно летуну, что его подстраховывают.

Глеб поднялся на три тысячи и начал описывать расходящуюся спираль. Самолёты он обнаружил через две минуты, по гулу моторов.

— Самолёты нашёл, — сообщил он Ракитину. — На цель идут правильно. Подлётное время ориентировочно три минуты.

— Можно давать красную ракету, — через минуту сказал сержант.

Красная ракета взлетела. Её увидел не только сержант, но и пилоты, чуть довернув по курсу.

— Ракету увидели, на курс встали, — сообщил он капитану.

Через две минуты в воздух пошла зелёная, прочертив полосу с востока на запад. Бомбардировщики стали вытягиваться в колонну. Створки бомболюков начали открываться. От первого самолёта отделилась бомба, самолет полез вверх.

— Ракитин, уходите в сторону, — предупредил Глеб. — Началось бомбометание.

Второй бомбардировщик сбросил бомбу несколькими секундами спустя, после первого. Остальные ничего не бросали. Они ждали результата. Над лесом вспухло два огненных эллипса, практически примыкающих друг к другу. Сержант счёл, что лётчики отбомбились идеально. На бомбёжку стал заходить третий самолёт. Он летел медленно, и из бомболюка отделялись сто литровые бочки. На высоте примерно сто метров, они взрывались, засыпая лес огненными струями. Что туда намешали химики, сержант не знал, но на боевой напалм походило здорово. Одна бочка ушла за пределы огненного пятна, но лес вспыхнул как порох. Внизу всё горело. Даже был виден жирный чёрный дым, обнимавший языки пламени. Три оставшихся самолета тремя заходами разбомбили не занявшиеся пожаром опушки леса, и группа, степенно построившись двумя тройками, развернулась в сторону границы.