СЛВ - 4 (СИ) - Сергеев Артем Федорович

— Смета получилась завышенной от первоначальной кратно, — подтвердил его слова директор, — можно даже сказать, на порядок. Мы постарались сделать корабль, способный на рекорды. Мы вложили в него всё то лучшее, что у нас было. А чего не было, то заказали и тоже вложили.

— В том-то и дело, — вздохнул Далин, — они делали его лучше, чем я хотел. И даже лучше, чем я мог надеяться. Я уже тогда чувствовал подвох, но ничего с собой не смог поделать. А вас, кстати, рядом не было. А потому давайте решать. Вы, как я понял, собираетесь поднести нам хвост к носу, да? Потому что денег таких у нас нет, в долг разве что. Но в кредит дирижабли не делают, их ведь даже не страхуют.

— Деньги такие у вас есть, — уверил его Рагнар, и Далин повеселел, — мы же по себестоимости в любом случае посчитаем, поможете вы нам или нет. Пресветлая Лаириэн, может быть, вы продолжите? А то у меня что-то невпопад получается, хотя первоначально заинтересовать экипаж мне всё же удалось, как видите.

— Хорошо, — легко согласилась она, — слушайте тогда. Какое-то время назад мы снарядили небольшую экспедицию на дальний север. Должна была лететь в том числе и я, но тут некстати приключился ваш Торговый Остров и прочее. Мне вы все, вместе взятые, много дороже этого самого прочего, поэтому пришлось остаться и заняться вашими делами. А там обычная по замыслу экспедиция тоже, как на грех, умудрилась вляпаться в непонятное.

— На дальний север, — мне даже не пришлось вспоминать карты, север на всех наших картах один и тоже, нельзя туда ходить. — Руины Древних, магические аномалии, абсолютно запретная для полётов зона. Я ничего не упустил?

— Нет, — покачала головой она, — всё правильно.

— Но ты хоть понимаешь, — влез Далин, — что это значит?

— Да, — легко призналась она, а Рагнар протяжно вздохнул, — это значит, что никто никому ничего не должен.

И это было действительно так. Одно дело, если беду терпят обычные люди в обычной жизни, если рейсовый дирижабль с неба упал, если там женщины и дети, да хоть бы и здоровые мужики, если мор в деревне, если ещё что-то такое, то на помощь надо идти всей своей силой и не задумываясь, это закон. И горе тебе, если ты его нарушишь, и перед самим собой, и перед людьми. Взаимовыручка — великая вещь, и наш малонаселённый мир только на ней и держится.

И совсем другое дело, если кто-нибудь своей охотой полез туда, куда лезть не следует. Неважно, что погнало его в дорогу, обычно это жажда наживы в разных вариациях, с нами это тоже бывало, тут важно другое. Полез сам, недооценив опасность, значит, выбирайся тоже сам.

— В додревние времена, — словоохотливо начал Арчи, совсем немножечко, совсем чуть-чуть, издеваясь над Ларой и Рагнаром, — были такие люди, альпинистами они себя называли, я читал про них. А занимались они тем, что лазили в горы, на восемь тысяч и выше. Причём без магии, на своих двоих.

— Да ладно, — не поверил я, — хорош свистеть! Восемь тысяч — это же зона смерти!

— Именно! — обрадовался Арчи моему уточнению, — зона смерти! Но они это понимали, а потому был у них закон, на восьми тысячах каждый сам за себя! То есть, допустим, если залез ты туда и вдруг собрался почему-нибудь помирать, то и помирай себе спокойно, не отвлекая других. И, пишут, если ты настоящий человек, то ты даже помощи просить при этом не должен, такие дела. Потому что просить помощь в таких условиях — это настоящий махровый эгоизм и ещё огромная личная нескромность. И вот тут я с ними, Лара, совершенно согласен. Во-первых, тебя туда никто не тянул, правильно? А во-вторых, это значит, что и вытаскивать тебя оттуда, рискуя свой жизнью, тоже никто не должен.

— Ну, — поморщилась Лара, — всё это было очень давно, а потому неправда. Ещё ты не учитываешь те исключения, что в твой рассказ не вписываются, а их очень и очень много. Во-первых, личные отношения сюда не укладываются. По-настоящему близкие люди способны и не на такое. Во-вторых, цель. Если она есть, если она настоящая, то это уже совсем другое дело, чем у твоих альпинистов, правда же? В-третьих, воспитание, можешь даже назвать это совестью. Я абсолютно уверена, что даже тогда кто-то шёл кого-то выручать, какие бы законы они себе не выдумывали. В-четвёртых, есть ещё уровень того, кто спасает. Если он может это сделать, если ему это по силам, то почему же нет?

— Я так понимаю, — Арчи не принял её слова близко к сердцу, — что ты сейчас будешь настаивать на четвёртом? Потому что первые две причины к нам точно неприменимы, а насчёт третьей я тебя сам к чёрту пошлю. Чего вы там хоть искали, кстати? Чем тот экипаж занимался? И кто они, мы их знаем? Куда их вообще понесло?

— Чем, чем, — Лара скривилась, но в детали посвящать никого не стала, — счастьем человеческим, чем же ещё. Но насчёт четвёртого ты согласен?

— Согласен, — кивнул Арчи, — только это такое согласие, которое ни о чём. Кто они хоть были-то?

— Можно я? — Рагнар решил, что настало его время, и Лара согласно кивнула, — спасибо. Так вот, всё это были мои подчинённые. Наш небольшой исследовательский отдел на небольшом же исследовательском корабле. Мы уже давно сотрудничаем с Пресветлой Лаириэн и наши цели совпадают, в отличие от ваших. Вы же пока просто живёте небом, правильно? Целей у вас особых, вне зависимости от результатов, нет?

— Правильно, — подтвердил Арчи, — живём, хлеб жуём. Остальное всё как-то само собой приключается. Кто-та на завод ходит, кто-то торгует, кто-то ворует, а мы вот так. Недавно, правда, выяснилось ещё, что воспитание Лариски — и есть наша главная цель со смыслом. Я, честно говоря, не против.

— Достойная цель, — признал Рагнар, — уважаемая среди нашего народа. Но вот те гномы, что ушли в эту экспедицию, они видели смысл своей жизни в науке. Как вам такое?

— Никак, — пожал плечами Арчи, — наука, она ведь разная бывает.

— Согласен, — признал его правоту Рагнар, — это позиция умного человека.

— Конечно, — согласился с ним Арчи, — умный в запретную зону не пойдёт, умный эту зону обойдёт. Умный оценивает риски, это же надо догадаться, без неё, — и он указал рукой на Лару, — туда лезть. Маг-то хоть в том экипаже сильный был?

— Почему был, — удивлённо посмотрел на него Рагнар, — мы с ними, знаете ли, регулярно выходим на связь. Корабль был оборудован ключ-камнем, что при каждой посадке позволяло устанавливать контакт. А сейчас так и вообще они ведут передачу круглосуточно, правда, нас они не слышат. Да и мы их плохо, хоть и разбили спасательный лагерь прямо на границе запретной зоны. И маг в этом экипаже, как вы могли уже догадаться, из гномов, а потому в чём-то сильный, но в небе нет.

— А что ещё вы сделали? — Арчи подался чуть вперёд, да и Далин слушал внимательно, — давайте, Рагнар, жгите уже, время позднее.

— Из этого лагеря были совершены три спасательных полёта, — директор начал обстоятельный доклад, как на совещании, — первый обзорный, вместе со мной. Создали карту района, указали опасные или многообещающие места, дали им себя увидеть. Второй и третий на собственно спасение, но удалось только уточнить границы аномалий.

— А пешком не судьба? — Далин долгих пеших переходов не стеснялся. — Ну, или на вездеходах.

— Исключено, — ответила ему Лара, — я пробовала. И в третьем полёте я была, и на лошади своей небесной тоже пыталась. Никак.

— Именно ей, — указал Рагнар на Лару рукой, — удалось в третьем полёте установить, что можно попробовать перепрыгнуть через опасную область сверху, потому что на высоте двадцати пяти — двадцати восьми километров она кончается. На тридцати уже точно всё чисто. Что для наших кораблей и, самое главное, для наших экипажей является непреодолимым препятствием.

— А они-то как туда попали, — не мог не спросить я. — Повезло, что ли?

— Нет, — повернулся ко мне директор, — на момент посадки это была практически безопасная область. Ну, безопасная для тех мест и условий, ничего особенного, причём по пути к основной цели полёта. Что там случилось, я сказать не могу, потому что те данные, что мы получаем от связистов, очень скудны. Связь крайне неустойчивая, помехи сильнейшие, а скорость приёма так и вообще — один знак в минуту с подтверждением, и это в лучшем случае.