Бегемот - Вестерфельд Скотт

— Да что Фольгер! — все равно что сплюнул Алек. — Не иди я у него на поводу, может, мы все держались бы вместе!

— Все будет хорошо, вот увидишь, — еще крепче сжимая ему руку, сказала Дэрин. — Клянусь тебе.

С приближением корабля в ночном воздухе послышался свистящий шепот крыльев, а в свете вспыхнувших прожекторов сталью блеснули когти. Дэрин, выпустив руку Алека, полной грудью вдыхала горьковатый запах выпущенного водорода — опасный и прекрасный аромат экстренного снижения. Из грузовой двери гондолы упали веревки, по которым секунду спустя вниз заскользили люди.

— Ах, черт возьми! Ну не красота ли?

— Красота, — сказал Алек. — Если не считать скованных узников внутри.

— Да о чем ты?! — хлопнув Алека по плечу, воскликнула Дэрин. — Тоже мне поверил. Кандалы — это так, для красного словца! Правда, твоего графа Фольгера держали под замком в каюте, а я таскал ему каждый день завтрак!

— Какая роскошь.

Дэрин улыбнулась, хотя мысль о Фольгере все-таки царапнула: ведь он знал ее секрет. И все еще мог при желании выдать офицерам, а то и Алеку. Но нельзя же прятаться от его светлости веки вечные. Это не по-военному. Да к тому же надо будет, так он у нее вмиг в окошко вылетит.

Когда корабль завис низко над землей, Бовриль припал к плечу Дэрин.

— Каждый день завтрак? — осведомился он.

— Он самый, зверушкин, — поглаживая его, ответила девушка. — Давай-ка домой.

•ГЛАВА 42•

— Шарп! — крикнул знакомый голос из чрева грузового отсека. Ньюкирк, кто же еще? — Дилан, разрази меня гром! Это же ты!

— А кто же еще? — Дэрин ткнула большим пальцем себе через плечо, на усеянное обломками поле брани. — Видал? Моя работа. И это еще далеко не все.

— Н-да. — Ньюкирк оценивающе поглядел вниз. — Славно вы потрудились, мистер. Только погоди хвастаться. Там германские шагоходы на подходе, и еще боцман говорит, что тебя вызывают в навигационную рубку.

— Уже сейчас? — Дэрин растерянно глянула туда, где разворачивалась операция по спасению.

Поднимался на стропах принайтовленный к носилкам Клопп, в то время как Алек с Бауэром дожидались своей очереди на плече у поверженного голема.

— Боцман говорит, сию же минуту.

— Хорошо, иду. Только ты уж проследи, чтобы наших жестянщиков подняли как надо.

— Будь спокоен. Больше им не ускользнуть!

Дэрин спорить не стала. Какая разница, что думает Ньюкирк; главное, чтобы офицеры видели: Алек возвращается добровольно. Жестянщик или нет, но его место здесь.

Казалось, весь корабль гудит и ходит ходуном; по коридорам озабоченно сновали люди и зверье. Странно притихший Бовриль жадно следил за происходящим распахнутыми глазищами, словно ощущал, что и ему здесь истинное место.

В навигаторской дожидалась ученая леди, глядя через бухту на зарево над Стамбулом. Дэрин невольно нахмурилась: она ожидала увидеть и капитана. Хотя, если на подходе германские шагоходы, весь командный состав, должно быть, собрался на мостике. Но почему ее позвали именно сюда, а не на боевой пост?

Тацца, почивавший возле ног доктора Барлоу, вскочил и радостно кинулся обнюхивать ботинки Дэрин. Она ухватила его ладонью за влажный нос.

— Рад тебя видеть, Тацца.

— Тацца, — игриво повторил Бовриль.

— И вас, мистер Шарп, видеть очень даже приятно, — сказала ученая леди, отвлекаясь от созерцания. — Мы уже все переволновались.

— Чудесно вновь очутиться дома, мэм.

— Вполне естественно, что при вашей сообразительности вы вернулись целым и невредимым, — постукивая пальцами по подоконнику, сказала ученая леди. — Но я вижу, что во время отсутствия вы времени даром не теряли.

— Да, мэм. — Дэрин позволила себе улыбнуться. — Свалить ту пушку Теслы действительно стоило труда. Но мы с этим справились.

— Ах да, — с некоторым пренебрежением взмахнула рукой ученая леди, как будто ей каждый день доводилось видеть опрокинутые генераторы молний. — Только я имела в виду существо у вас на плече, а не этот утомительный бой.

— А, вы об этом. — Дэрин приязненно оглянулась на Бовриля. — Вы тоже рады, что он наконец к вам вернулся?

— Нет, мистер Шарп, я не о том, — ответила доктор Барлоу с печальным вздохом. — Или вы уже забыли? Я приложила уйму стараний, чтобы лори вылупился в машинном отделении именно при Алеке. Чтобы врожденная привязанность этого существа обратилась на него. Всецело.

— Ну да, помню, — сказала Дэрин. — Он вроде как утенок, липнущий к тому, кого первым увидит.

— Точно так. И это был Алек. А теперь он почему-то сидит на плече у вас, мистер Шарп.

Дэрин чуть нахмурилась, пытаясь припомнить, с каких пор Бовриль начал разъезжать у нее на плече так же часто, как и у Алека.

— Что ж, похоже, я и впрямь глянулся зверьку не меньше его. А что? Алек, в конце концов, чертов жестянщик.

Доктор Барлоу, присев за стол с картами, покачала головой.

— Он не предусматривался для связи с двумя людьми! Если только они не… — Ученая леди сузила глаза. — Видимо, вы с Алеком очень близки, мистер Шарп?

— Мистер Шарп, — хихикнув, не то повторил, не то поправил Бовриль.

Дэрин, с укором поглядев на зверушку, развела руками.

— Честно сказать, не знаю, мэм. Просто Алек нынче ночью управлял шагоходом, так что Бовриль сидел на плече у меня, и, наверное…

— Прошу прощения, — перебила доктор Барлоу, — но мне показалось, вы сейчас произнесли «Бовриль»?

— А, ну да. Это у него вроде как имя.

Ученая леди подняла бровь.

— Как у бульонного кубика?

— Да это не я его так назвал, — взялась оправдываться Дэрин. — Нас же обучали на мичманских курсах не привязываться к фабрикатам. Одна девушка-анархистка упорно называла его Боврилем, ну и имя как бы пристало.

— Бовриль, — повторила зверушка.

Доктор Барлоу, подойдя, какое-то время разглядывала лори.

— Хм. Уж и не знаю. Может, во всем виноват мистер Ньюкирк? У него вечно не получалось соблюдать у яиц ровный температурный режим.

— Вы хотите сказать, Бовриль может быть… с дефектом?

— С особью нового вида, знаете ли, никак нельзя угадать наперед. Вы говорите, вся эта боврилиада началась с некой девушки-анархистки?

Дэрин пустилась было в объяснения, но тут ее качнуло, и она в изнеможении плюхнулась на стул. Понятное дело, это было не слишком-то вежливо, но на Дэрин словно разом навалилось все происшедшее: и сражение, и смерть Завена, и то, что «Левиафан» в последний момент лишь чудом избежал гибели от пущенной с земли молнии.

А еще сюда можно было отнести облегчение от возврата домой; от ощущения родной палубы под ногами; от того, что она не полыхает в небе безжалостным огнем. А еще теперь здесь и Алек…

— Видите ли, мэм, на тот момент, когда я его разыскал, Алек сошелся с неким Комитетом союза и прогресса, намеренным во что бы то ни стало свергнуть власть султана. Я, понятно, такую затею не одобрял, но тут выяснилось, что в окрестностях Стамбула возводится новая пушка Теслы. Зная, что она может уничтожить «Левиафан», я решил непременно добиться ее уничтожения, даже если бы для этого пришлось примкнуть к анархистам или революционерам, назовите их как хотите.

— Как всегда, находчивости вам не занимать, — кивнула сидящая напротив ученая леди, нагибаясь почесать Таццу за ушами. — Так что, получается, граф Фольгер был недалек от истины?

— Граф Фольгер? — При упоминании этого имени у Дэрин похолодело сердце. — Осмелюсь спросить, мэм, а в чем он был от нее недалек?

— Он предсказал, что Алек непременно свяжется с какими-нибудь неблаговидными элементами. И что отыскать нашего пропавшего принца сумеете именно вы.

Дэрин медленно кивнула. Разумеется, Фольгер, зная, что ей известно название отеля, где остановился Алек, легко предсказал дальнейшее развитие событий.

— Надо отдать должное — такому палец в рот не клади.