Первый удар - Алексей Александрович Иванов

на телегах, когда есть специально переделанные под перевозку грузов големы? В империи за такое кощунство на меня бы смотрели косо. Рыцарь и оруженосец — это воин, а не какой-то там верблюд! Но это Вольная марка. Слово «железная дорога», да и просто «дорога» считается тут матерным.

Да и не моя это идея големов в грузовозы переделывать, их владельцы сами так решили!

Только нужно отобрать в «грузовозы» ребят помоложе, кто способен выдержать долгие переходы.

Если с комтуром определился легко — Бахал, то с поиском баннеретов пришлось повозиться. Одной Бринны мало. А остальные змейки копья не потянут. Но, подтянув Бахала, с этим вопросом справился.

Баллей вышел разношерстным, вновь напоминая мне ситуацию конца той войны, когда остатки рыцарей и оруженосцев сводили вместе по принципу «слепили из того, что было».

Командное копье стандартное на конец войны — два-четыре. Два рыцаря и четыре оруженосца. Два копья еще более стандартные — три-три. Правда, из-за отсутствия амулетов связи, действовать придется полукопьями, а не двойками. Но местным это более привычно. Про двойки тут только из прошедшего Турнира Академий и знают, да и то не все.

Одно из копий возглавила Бринна, а другое какой-то знакомый Бахала. Эти два копья станут нашей главной ударной силой. Еще два копья легкие, по шесть оруженосцев в каждом.

Последнее копье — «грузовозы». Хоть меня слегка коробит от подобного использования боевых машин, но что-то в этом есть. Главная проблема копий — службы обеспечения, которые передвигаются на конной тяге. К концу войны выдвигались предположения использовать для снабжения и переброски тех же техников самобегающие коляски, но дальше теорий это не пошло. Да и самобегающие коляски не отличаются хорошей проходимостью. Древние паровые экипажи? Так они медленные. Как и недавно появившиеся паровые тракторы.

Но идея интересная. Может подкинуть ее Ланилле? У нее светлая голова, может что-то и придумает.

Но это дела будущего, а мне нужно разобраться с настоящим.

Главный вопрос теперь в том, каким путем альвы двинутся к Степному Стражу? Когда смотришь на карту Вольной марки, то становиться слегка не по себе. Все пространство от Степного Стража до Великих топей — это плоская равнина. Наступай, где хочешь. Но это на первый взгляд, а он очень часто ошибочен. На самом деле у древолюбов только два пути — вдоль гор и вдоль побережья Пресного моря. Проблема в том, что эти два пути находятся на противоположных концах Вольной марки: горы на западе, а побережье на востоке.

— Что думаешь? Где нам ждать альвов? — спросил я у Бахала, развернув отличную подробную карту Вольной марки, на которой было главное — источники чистой воды.

Почтенный Нотан, а вернее его люди, нашли эту прелесть в архивах биржи. И от чиновников бывает польза. Правда, приносить они ее начинают, только когда им подпалят зад.

— А что тут думать? — не особо вглядываясь в значки на карте, Бахал пожал плечами. — Руины находятся возле гор. Где-то вот здесь, — он указал пальцем на северо-восток от отметки города, Где виднелся значок с маленькой каплей, обозначавшей источник питьевой воды. Похоже, в тех местах бывали не только люди первого принца, но и картографы. — Значит, сперва альвы ударят в сторону руин, взяв в осаду корпус северян. А затем часть их армии двинет на юг вдоль гор, чтобы потом повернуть к Стражу.

Обдумав его слова, я отрицательно дернул подбородком. Если бы речь шла о людях, то можно было опасаться наступления вдоль гор, но древолюбы — другое дело.

— Боевые химеры непривередливы к пище, но водичку любят, — пояснил я свою мысль, вопросительно дернувшему бровью наемнику. — А вдоль гор не так много источников. Да и те пойдут на снабжение основной армии. Нет, они разделятся раньше. Основная часть пойдет на руины, меньшая — двинется вдоль побережья, чтобы затем атаковать нас.

Собственно говоря, Пресное море — это и не море вовсе, а огромное озеро, щедро наполняемое Владычицей — крупнейшей рекой не только Суренасила, но и всего известного мира.

— Именно поэтому варгары вырезали все торговые стоянки на побережье, — продолжил Бахал мою мысль. — Чтобы город не смогли предупредить.

— Скорее чтобы не тратить на уничтожение и поиск беглецов столь ценное время, — внес корректировки я. — Но в остальном ты прав.

— Значит, утром выступаем к побережью? Не рано?

Определенный смысл в его словах есть. Мало разбросать людей по копьям. Их следует хорошенько погонять вместе, чтобы подогнать друг к другу, словно детали хороших часов. Но время! Это проклятое, не терпящее бездарных трат, время…

— Если не выступим завтра, то послезавтра в этом не будет смысла — проще дождаться древолюбов под стенами… Смотри на все веселее, — подбодрил я наемника, в один миг скакнувшего с башелье копья до комтура баллея, перепрыгнув одно звание. Пусть у наемников имперские звания не котируются, но мне так проще ориентироваться. — Древолюбы не ждут нашего удара. И никакие варгары не успеют их предупредить.

Оставались еще вирмы и драконы, с воздуха засечь баллей не станет сложной задачей. Но об этом будем думать, когда в небесах появятся черные тени.

* * *

— Что ты там сидишь? Давай к нам.

Голос Дэи раздался так внезапно, что Ланилла едва не разлила чай.

«Отданные команде академии амулеты получились какими-то слишком „громкими“. Не стоило добавлять руну силы и звука» — отрешенно подумала дочь почтенного Загима и без пяти минут паж Академии Доблести Тирбоза.

— Не хочу. Мне и на трибуне неплохо, — небрежно добавила она в амулет, в подтверждение своих слов отсалютовав выполнявшим перестроение големам чашкой с чаем.

— Ты там кем себя возомнила? Императором, принимающим триумф? — недовольно отозвалась Дэя.

— Почему сразу императором, — разыграла обиду Ланилла. — Императрицей!

— Поступишь в команду, лично буду тебя гонять до седьмого пота.

— Во-первых, гонять меня будешь не ты, а Амита. Она капитан. А во-вторых, с чего ты взяла, что я буду поступать в команду? Нужна мне она.

— Зарекалась свинья… Ты сама знаешь, почему захочешь в команду — чтобы если не сравняться, то хотя бы приблизиться.

Что именно, а вернее кого Дэя имеет в виду, пояснять не требовалось. Не зная, что ответить, Ланилла нахмурилась. Эта партия осталась за подругой-соперницей.

Налив чаю и похрустев печением, она раздраженно покосилась на охрану. Надежда, что после возвращения в Тирбоз отец успокоится, оказалась ложной. Четыре телохранителя-конвоира сопровождают ее