Конструктор живых систем: На пути к цели (СИ) - Птица Алексей

— Барон Дегтярёв! — приветственно сказала старшая.

— Ваше сиятельство! — поклонился я, — извините за столь наглый и неожиданный визит, но меня грызли сомнения и беспокойство: всё ли хорошо с вами и вашей дочерью.

— Вот как? — слегка приподняла брови в удивлении графиня, — а позвольте узнать, за кого из нас больше?

Я стушевался и несмело взглянул на Женевьеву, чьи глаза откровенно смеялись, а на лице застыла обычная вежливая улыбка.

— Я, право, не знаю, что вам сказать, но на улицах до сих пор стреляют, и вы были без охраны, вот я и подумал, что возможно вам окажется нужна моя помощь?

— Правильно подумали, барон, помощь нужна, и мы, две слабые женщины, как никогда в ней нуждаемся. Спасибо за то, что посетили нас, хоть и без приглашения, но мы вам искренне рады. Как вам жилось эти дни, что делали и что вообще происходит в городе? Мы боимся выходить на улицу, выходит только наш охранник Питирим, сопровождая гувернантку за покупками продуктов, и сразу идёт обратно. Сегодня весь день стреляли.

— Да, я слышал канонаду, это по баррикаде палили, кажется, правительственные войска снесли её и теперь здесь станет спокойнее.

— Дай-то Бог!

— Я охранял академию всё это время вместе с моим другом, пока он не оказался вынужден поселиться на время с семьёй родной сестры. Сейчас академию охраняют гвардейцы, и я совершенно свободен и решил зайти к вам, чтобы узнать, не нуждаетесь ли вы в помощи.

Графиня задумалась, вспоминая свой разговор с дочерью и собственное желание как можно быстрее покинуть столицу и вернуться к мужу.

— Да, помощь нам нужна, но боюсь, что вы, барон, не сможете нам её оказать.

— А что нужно, Ваше сиятельство?

— Я желаю покинуть столицу вместе с дочерью, но для этого нам необходимо добраться хотя бы до гаража, где находится наша машины, и покинуть город поездом или дирижаблем. Однако дирижабли, скорее всего, не совершают больше пассажирских перевозок, а поезда… Я смогла дозвониться до железнодорожного вокзала, и меня поставили в известность, что они уже ходят, но ещё редко. Поэтому мы хотели бы добраться до вокзала и уехать, но боюсь, что Питирим один не сможет нас защитить. Это слишком сложно, если на нас нападут несколько человек, а бандиты никогда не нападают по одному.

— Я готов помочь и сопроводить вас до вокзала, и если позволите, то и до вашего имения, а потом вернусь обратно, всё равно в ближайшее время учёба в академии не продолжится, а значит, у нас сейчас идут нештатные каникулы.

— Боюсь, что это для вас окажется тяжело и непривычно, барон, и кроме того, я не вижу у вас оружия?

— Оружие есть, — и я, распахнув китель, вынул из-за пояса один за другим оба револьвера.

— Вот как? — удивилась графиня, а у Женевьевы сразу же округлились от восторга глаза.

— Да, оба трофейные, точнее, один, второй я поменял на карабин.

— А я могу их облегчить прямо сейчас. Можно? — вдруг сказала Женевьева.

Мать недовольно посмотрела на дочь и нехотя кивнула, желая скорее отвлечь её от меня, чем озадачить подобным. Женевьева тут же подхватила один из револьверов и стала над ним колдовать, делая его легче.

— Вы хорошо владеете оружием, барон?

— Достаточно хорошо, чтобы убить десяток врагов, меня обучал имперский специалист по стрельбе.

— Интересно, хоть и жестоко так поступать.

— Мне не оставили другого выбора: либо убьют меня, либо я, и я защищал других.

— Да, эту вашу способность я знаю и понимаю. Вы и награды получили за свой подвиг?

— Да, орден Анны четвёртой степени «За храбрость» и орден «Белого орла».

Женевьева, которая уже успела быстро закончить все необходимые манипуляции с одним револьвером (её дар явно прогрессировал), и принялась за другой, сразу же насторожилась, и я в который раз убедился в том, что девушки, даже занимаясь чем-то другим, успевают слышать то, что говорят рядом с ними.

— Ты получил орден «Белого орла» из рук самого императора? — перебила она меня.

— Нет, — стушевался я, — вернее, да, получил, но не из рук императора, а из рук вашего отца, графиня, император уполномочил его вручить мне этот орден, так как мне внезапно стало плохо на вручении и…

Взгляды, которыми обменялись мать с дочерью, могли стать достойны пера любого из великих художников современности, а то и уже прошедших веков. Во взгляде матери читалось: «Я и не знала, какой, оказывается, достойный юноша», а во взгляде дочери читалось очень многое: «Нет, ты знала, но не говорила! Я знала, что он такой, а ты мне не верила!», много чего в этом взгляде имелось ещё, и не всё могло понравиться матери, но она сделала вид, что не поняла его смысл.

— … и вот, — неловко закончил я фразу, не зная, что сказать дальше, и чувствуя возникшее напряжение между графинями.

Они это тоже поняли, и оно буквально за секунду полностью исчезло, и снова на меня смотрели, как ни в чём не бывало, две пары похожих друг на друга женских глаз, только с совершенно разным выражением. Я затруднился бы ответить, что именно они обо мне сейчас думали, но скорее всего, только хорошее, по крайней мере, я на это искренне надеялся.

— И вот вы получили орден «Белого орла», — за меня досказала старшая графиня.

— Да.

— Отлично, если же император вас так отметил, то вы надёжный человек, что и доказали в прошлый раз, когда привели мою дочь домой в целости и сохранности. Я должна позвонить мужу, чтобы узнать у него, стоит ли нам пытаться возвращаться или лучше пока подождать здесь. На это требуется время, а кроме того, мне необходимо узнать, смогу ли я купить билеты на нужный нам поезд, и когда он отправляется с вокзала. Всё это требует определённых усилий и времени, и я не хочу вас отпускать одного обратно, раз вы уже столько всего для нас сделали. У вас есть кто-то, кто вас ждёт в академии?

— Нет, но…

— Я найду в нашем доме квартиру и оплачу ваше проживание, здесь имеются не только пустующие, но и те, где живут одинокие люди. В столь неспокойной и опасной ситуации найдутся те, кто не откажется сдать на пару дней одну из своих комнат человеку, который сможет их защитить с оружием в руках. Кроме того, в этом посодействует наш дворник. А если таких вдруг не окажется, то мы разместим вас у него, если вы окажетесь готовы потерпеть несколько стеснённые для себя условия.

— Я готов, — не задумываясь, ответил я, втайне надеясь, что не придётся спать в дворницкой.

— Тогда вы отдыхайте, а я направлю Питирима к дворнику и попрошу гувернантку узнать, не сдаст ли кто вам комнату на пару дней, за неё заплачу я, так что, вы можете не волноваться.

— Как вам угодно, Ваше сиятельство, я могу переночевать и в дворницкой, но желательно не больше одного раза.

— Больше не придётся, я найду, где вас разместить, а пока вы можете попить чаю с моей дочерью, она, я вижу, уже закончила работу с вашими револьверами, и у неё должен появиться просто зверский аппетит после всех манипуляций с даром.

— Да, мама, и, если можно, что-то мясное?

— Конечно, дочь, сейчас всё принесут, я пока дам указания и позвоню.

Графиня царственно встала и проследовала на кухню, а мы с Женевьевой уставились друг на друга, не в силах ничего сказать. Сейчас я смог детально рассмотреть предмет своей любви, что сидел напротив меня и крутил в руках один из моих револьверов.

— Вы уже справились?

— Да, можете убедиться в этом, — и Женевьева пододвинула ко мне оружие.

Взяв в руки первый из револьверов, я сразу ощутил, насколько он стал легче, то же самое случилось и со вторым. Теперь их вес абсолютно мне не мешал, и я даже смогу стрелять с обеих рук, нисколько не напрягаясь от их веса, да они, должно быть, и точнее стали, а то и дальнобойнее, хотя, нет, не стали.

— Вы волшебница, графиня!

— Для вас я не графиня, а Женевьева, барон. Вас я буду называть бароном, так лучше и вам, и мне. Графиня здесь моя маман, а я всего лишь её дочь.

— Я понял вас, Женевьева.

— А расскажите, как вас награждал мой отец?