Град разбитых надежд (СИ) - "Сумеречный Эльф / Сумеречный_Эльф"

— У этого точно нет документов! — встрепенулся Джоэл, расталкивая локтями изумленный народ.

— Разойдитесь! Разойдитесь! — восклицал Ли, то и дело налетая на кого-то и беспардонно оттаптывая ноги всем замешкавшимся.

Сбитые с толку люди еще не догадывались, какую услугу им оказывают, преследуя торговца незаконными зельями. Его призывы ничем не уступали лозунгам предыдущего зазывалы. С одним только значительным отличием: никто еще не изобрел средства, избавляющее от снов.

То, что принимали охотники, не отбивало дымные образы, а погружало в зыбкое забытье, позволявшее контролировать свои видения и не выпускать из недр подсознания глубинные страхи. Действовало оно только вместе со стимуляторами и в результате многолетних тренировок силы воли. Лжеторговец предлагал явно средство иного толка, обещая легкое избавление от всех проблем. В мнимой легкости всегда скрывается зло.

Джоэл страшился представить, к каким последствиям может привести употребление непонятного зелья. Самое безобидное — головная боль или рвота. Самое очевидное — пьяное забытье с последующим превращением в сомна.

— Да куда он делся?! — шипел Ли, кидаясь в проулок, завешанный бельевыми веревками, натянутыми между домами. Среди колыхания простыней и подштанников вился влажный сумрак. Они напоминали полинялых призраков с серыми потеками и разводами. И среди их круженья скрылся треклятый шарлатан.

Джоэл не поспевал за более прытким напарником, к тому же безумно мешали обвившие все тело Ловцы Снов. Когда он миновал проулок и выскочил на другую улицу, то наткнулся только на недоуменно застывшего Ли.

— Ушел! — со злостью топнул тот.

— Не ушел, скорее — вошел. Ему открыли дверь, — рассудил Джоэл, всматриваясь в лица прохожих. Нигде не валялось перевернутой корзины, нигде не сетовали на ушибы столкнутые в грязь пешеходы. Все мирно ползли по своим делам, навьюченные поклажей и грузом житейских проблем.

— Испарился, зараза. Чтоб ему обратиться.

— Не желай такого всуе. Итак, мы на границе Квартала Шахтеров и Квартала Торговцев, — задумался Джоэл, рассматривая толпу.

Рикши натужно тянули двухместные экипажи, рассекая грязь мостовой, лавочники предлагали всевозможные товары. Размахивали яркими шалями и пледами из овечьей шерсти, выставляли на прилавки одинокие серебряные ложки из утраченных наборов, рекомендовали козий сыр. Каждый расхваливал на свой лад уцелевшие осколки прошлого мира и скромные плоды нового. Торговый Квартал привычно раздражал вечным шумом, здесь в каждой лавчонке или тентовой палатке существовало сотня мест, чтобы скрыться.

— Да, и оба Квартала распланированы отвратительно. Спрятаться можно с одинаковым успехом и там, и там, — пожал плечами Ли. Затем они изучили еще раз проулок, надеясь отыскать там узкую щель между домами, приставную лестницу или потайной люк. Но тщетно.

— А ты говоришь, зачем я документы спрашиваю. Хоть на это право есть. Вот обыскивать сейчас каждый дом — нет, тут уже не наше дело, — ворчал Джоэл, продираясь через развешанное белье.

Сырость и запах плохо выстиранных простыней неприятно щекотали ноздри. К чистоте хозяйки относились ревностно, как к некому ритуалу, а вот добротные новые ткани, как и бумага, в последние годы вошли в дефицит. Поэтому белье, не говоря о верхней одежде, передавали едва не от прапрабабок. И не у всех хватало денег на хорошее мыло, поэтому от постирушек в бедных кварталах несло, как из плесневелого погреба. Да и местечко выбрали «подходящее» — дневной свет в этот проулок никогда не добирался. Джоэл предположил, что банда специально создала завесу для отступления подельника.

— Да что документы! Все равно упустили! — сетовал Ли, когда они вынырнули с противоположной стороны домов, оказавшись снова в Квартале Шахтеров.

— Ничего. Передадим в цитадель и телеграфируем в гарнизон, — мрачно осадил Джоэл. Обыскивать район лично ему не улыбалось, он немедленно сообщил детали подоспевшему служителю гарнизона, но тот тоже не торопился никого искать. Джоэл мысленно выругался и махнул рукой. После дежурства он хотел поспать свои законные пять часов. В неудобной позе, но все-таки поспать, а не носиться по закоулкам в поисках контрабандиста.

— Да, приметный тип. Его должны были запомнить! — заключил Ли. Возможно, толпа и правда запечатлела образ долговязой фигуры в сплющенном старом цилиндре. Возможно, кому-то врезались в память позолоченные часы, торчавшие непозволительной роскошью из кармана затертой бежевой жилетки. Но Джоэл догадывался, что все эти яркие приметы — элементы хитрого маскарада. От них легко избавиться.

— Не надейся. Усы точно накладные, — ответил он напарнику. — Давай хотя бы попробуем принести образец его «товара». Поймем, насколько он опасен. Возможно, это просто какой-нибудь сироп с каплей самогона.

— Не верится.

— Мне тоже.

Они вернулись на площадь, где вокруг опрокинутых в суматохе ящиков по-прежнему толпились заинтригованные зеваки. Кто-то уже тянул неверные лапы к раскатившимся бутылкам.

— Лоботрясы! Лентяи! Делать вам нечего? Расступитесь! Расступитесь! Это дело Охотников! — приговаривал Джоэл, когда снова пришлось работать локтями, светя над головой латунной табличкой удостоверения. К счастью, при напоминании о ночных стражах города простой люд шарахался в разные стороны.

— Уф, чуть не помяли треуголку! — рассмеялся Ли, прижимая к сердцу любимый головной убор. Их осталось мало в Вермело, как и приличной одежды. И вообще всего. Возможно, град предчувствовал конец и потому искал утешение в якобы волшебных снадобьях.

Джоэл кончиком ножен поворошил осколки, в которых переливались капли темной жидкости. Она выглядела неприятно вязкой и крайне неаппетитной, напоминая размякший пудинг с крупными комками. При этом нашлись желающие ухватить последние две бутылки: чьи-то костлявые руки просунулись меж ящиков и добрались до уцелевших образцов, бесценных улик. Джоэл несильно ударил ножнами по пальцам вора, с противоположной стороны импровизированной баррикады раздался жалобный обиженный стон.

— Все себе берут, проклятые! — посетовал некто, оставшийся невидимым. Джоэл только поморщился, ему претила людская молва о том, что охотники жируют больше знати из Квартала Богачей. Знали бы они хоть десятую часть правды. Поспали бы хоть час прикованными к креслам.

При мысли об этом начинала привычно ныть спина. Порой Джоэлу казалось, что свод правил для карантина охотников создавали психопаты, которых науськивал сам Змей, вплетая в свою длинную непонятную игру. Но к делу эти домыслы не относились, поэтому Джоэл просто решительно подхватил два темных флакона, пряча их под полой плаща в обширный внутренний карман.

— Бутылки точно целые? А то еще растворишься, — подколол Ли.

— Точно.

— Не боишься провонять этой дрянью?

— Она без запаха. Но в ней… что-то не так. Вернее, все не так. Но кое-что не так по-новому, — неразборчиво заключил Джоэл. Он бросил еще один взгляд на вязкие капли, сочившиеся по мостовой. Нет, они не дымились, как кислота, и не загорались синим пламенем. Но от них исходило нечто зловещее, словно неуловимая аура. Джоэл встряхнул головой: ведь новомодная наука не верила в существование аур. Спасибо, что хоть Хаос не называла общей галлюцинацией или дымовой завесой радикальных сект.

— Опять мариноваться в карантине? — натянуто рассмеялся Ли, когда они подходили к цитадели. Но пред стенами серой громады его глаза застывали колючей неподвижностью, а улыбка терялась в подрагивающих уголках узких губ. И в такие моменты Джоэл лучше всего замечал, что веселость и неутомимость Ли — это вечная маска, под которой он скрывал их общее отчаяние. Отчаяние обреченных.

В Вермело все носили маски. Джоэл, к примеру, для самого себя изображал усталого философа. Но для философии у него не хватало образования и мозгов. В академии гарнизона охотников учили управляться с оружием и плести Ловцы Снов, а не рассуждать о высоком.

Зато усталость никто не разыгрывал, она пропитала покрытые трещинами стены, всосалась в скудную почву под мостовой, вгрызлась пыточным винтом в головы. С усталостью они просыпались и засыпали. Как и в этот день.