Мертвец с улицы Синих Труб - Владимир Торин

на свободную кровать, сказал, что скоро вернется: «Болезни болезнями, но стейк из крольчатины по расписанию».

Когда этот странный Грейхилл ушел, Лео хотел было подойти к окну, но санитары у двери одновременно и весьма недвусмысленно покачали головами. Один из них буркнул: «Пациенты здесь не ходят», – и Лео сделал единственное, что ему оставалось.

Окинув взглядом с виду деревянную и покрытую зелеными пятнами подушку, он подавил в себе омерзение и лег на кровать.

Мысли Лео тут же перенесли его в переулок Трокар, к доктору Доу. Любопытно, как он воспринял письмо. Лео очень надеялся, что доктор не будет сильно злиться и поймет его. Хотя, чем больше он об этом думал, то все меньше сомневался. Доктор Доу – очень умный. Он всегда все понимает.

Лео испытывал к нему больше, чем уважение. Этот человек одним своим присутствием – всего лишь тем, что был где-то там, в городе, внушал необъяснимое ощущение покоя. В нем таилось нечто такое, что заставляло верить: все будет хорошо. Он был тверд и суров, казалось, нет ничего такого, с чем он бы не справился…

Время шло. Ожидание с каждой минутой становилось все невыносимее. Оно постепенно вытеснило из головы Лео мысли о докторе Доу, и, когда тот ушел из них, забрав с собой последние надежды, душу наполнил страх.

Лео все гадал, когда же придет доктор Загеби. Что он скажет, но что важнее – что станет делать? Он начнет с него или сперва займется другими пациентами? Он сделает все прямо здесь или отправит его в какую-то процедурную? Будет больно?

Воображение начало рисовать одну картину ужаснее другой, неизвестность пугала сильнее всего, и в какой-то момент Лео уже пожалел, что пришел сюда.

«Как будто у меня был выбор, – напомнил он себе. – Разве я мог поступить иначе?»

Вредный голосок в голове уверял, что мог и что сейчас он должен быть с отцом, дядей и остальными, а не здесь, лежать в этой стылой палате, в ожидании, когда его убьют. Убьют по-настоящему.

«Почему ничего не происходит? Где же он? Почему так долго?»

Когда страхи Лео уже практически обглодали его до костей, в коридоре послышались шаги, громилы у дверей расступились, и в палату вошел доктор Грейхилл. Тенью за ним проследовала медсестра, старая и, судя по выражению ее лица, крайне злобная. Чрезмерно напудренная старуха в чепчике и переднике поверх темно-серого платья с узкими манжетами и тесной горловиной воротника в какой-то безумной улыбке будто съела нижнюю губу, демонстрируя полукруг кривых зубов.

Лео, впрочем, больше волновало то, что она делала, а не то, как выглядела. На кармашке передника в петельках у нее висели часы не цепочке и несколько стеклянных шприцев. Достав один них, с какой-то серой микстурой внутри, она двинулась к нему.

– Что это? – Лео испуганно поглядел на иглу.

– О, просто снотворное, – успокаивающим мягким голосом сказал доктор Грейхилл. – Чтобы вы спокойно спали, пока доктор Загеби не сможет вас принять.

– Если вы считаете, что я передумаю…

– О нет, мы так не считаем, – все в той же манере отвечал доктор Грейхилл, и Лео пробрало от этого «мы». – Мы – ваш единственный выход, единственная возможность обрести покой. Только мы вам поможем. Только доктор Загеби.

– Но зачем такие сложности? Почему просто не ввести мне какой-нибудь яд?

– О, не забывайте, что у вас особое состояние, и «просто» в вашем случае не сработает. Вы ведь мертвы, не так ли? – Лео кивнул, и доктор продолжил: – Тогда о каком яде может вообще идти речь?

Он как-то упустил, что в таком случае и от снотворного нет толка.

Старая медсестра весьма грубо задрала ему рукав рубахи.

– А какие побочные эффекты? – спросил Лео, глядя, как старуха маниакально медленно подносит шприц к его руке.

– О, вы беспокоитесь о побочных эффектах? – расхохотался доктор Грейхилл. – Вы же… мертвы! Какая смешная шутка!

Медсестра ввела или, скорее, воткнула иглу под кожу, и Лео вскрикнул.

– Сладких снов, – сказала старуха сухими потрескавшимися губами.

– Я не вижу снов – мертвым сны не сня… – Голова Лео откинулась на подушку, глаза закрылись, он вздохнул.

– Уже подействовало? – удивился доктор. – Так быстро?

– Это очень хорошее снотворное, – сказала медсестра.

– И без вас знаю, Грехенмолл. Проверьте его.

– Спит.

– Тогда займемся главной пациенткой.

Доктор Грейхилл сложил руки за спиной и направился к кровати, стоявшей у окна.

– Проклятый Смайли! – выругался он, подойдя. – Речь была о том, чтобы она попала к Загеби невредимой.

– Сэр, вы полагаете, эти ссадины помешают доктору Загеби?

– Не имею ни малейшего представления, – нехотя признался доктор. – Я незнаком с его процедурами. В любом случае нужно проверить ее состояние и покормить лимацидов. Приведите пациентку в чувство.

Сестра Грехенмолл достала из петли на кармашке фартука шприц с рыжеватой жидкостью и сделала укол…

…Лиззи открыла глаза. Голова гудела, словно в ней завелись пчелы. Все тело ломило от боли.

Взгляд заметался из стороны в сторону, выхватывая фрагменты: темный потолок, керосиновая лампа на тумбочке, ряд кроватей, на каждой из которых кто-то лежит. Она лежала на такой же кровати, в спину впивались пружины, и худой матрас не мог их смягчить.

Почувствовав, как заледенели ноги, Лиззи скосила взгляд. Ее платье куда-то подевалось, и его заменила полосатая больничная рубаха. А еще она увидела, что у кровати стоят какие-то люди.

– Что… где я?.. – из пересохших губ вырвались хрипы, надорванный голос показался ей чужим.

Лиззи попыталась сесть – и не смогла даже оторвать голову от подушки.

– Не нервничайте, дорогая, – сказал полный мужчина в круглых очках и белом халате, наклонившись к ней. От него пахло пряным табаком и лекарственными смесями.

– Где я?

– В Больнице Странных Болезней, – сообщил мужчина. – Я доктор Грейхилл, это сестра Грехенмолл.

Старуха, стоявшая рядом с доктором, улыбалась или… ела свою нижнюю губу? Понять, что именно она делала, было невозможно, но Лиззи склонялась ко второму.

– Вы помните, кто вы? – спросил доктор.

– Да. Мое имя Элизабет Хоппер.

– Где вы живете, мисс?

– Переулок Гнутых Спиц, № 14, – сказала Лиззи и вдруг поймала себя на