Корпорация - Владимир Александрович Дараган

из головы нужное. – Не понял. – Вернись в свою студию, включи компьютер и сразу почувствуешь желания, какие были до переезда. – И захочу начать работу аналитиком в Корпорации? – Или захочешь чего-нибудь другого. – Хм… Заменишь меня на неделю? – Без проблем! Стук в дверь. Вошел Цвейг с пакетами. – Я все-таки сходил в магазин. Не могу так тебя оставить. Не слушая возражений и благодарностей, Цвейг накрыл стол, открыл две бутылки пива, разлил по чашкам. – Ты с утра ничего не ел. Вот горячее мясо, салат, свежий хлеб. Он сел на кровать, держа тарелку и чашку в руках. Мы чокнулись. – Слушай... А ты возвращаться будешь? Взгляд растерянный, смущенный. Таким я его никогда не видел. – А куда я денусь? Не на химкомбинат же мне идти работать. – Ну, не знаю. Сейчас в моде это самое... Дауншифтинг. Вон Ольга ушла, и кто она сейчас? – С Ольгой все в порядке. – Не знаю, не знаю… У нас она королевой была, всеми вертела, как хотела. Авторитет у нее был. Ребята в гаражах говорят, она ушла, потому что ее Председателем не выбрали. А по мне, так у нее должность лучше была. У Председателя ответственность, а ей что, руку подняла на совещании и целый день свободна. – А еще что говорят? – Говорят, что город наш совсем не тот стал. Ты уж прости меня. У нас половина шоферов на Большую землю свалили. Говорили, что алкашей и бездельников они и там посмотрят. Хорошо, конечно, что сейчас все свободно стало, но что-то такое началось, что иногда уехать хочется. У меня самого никого родных нет, да и приятели все в городе. – А то бы уехал? – Не знаю. Тебя вот знаю, ты ведь всегда поможешь, если что случится. А тут я никто. Иногда думаю, а вдруг ты уедешь? Тогда бы я с тобой. Могу сюда переехать. Шоферы везде нужны, а деньги я накопил. Квартиру куплю, женюсь… Ты что решил? Скажи честно, а то я хожу, и о другом думать не могу. – Ничего я не решил. Отпуск у меня. – Это я знаю, приказ видел. Но приказ приказом, а вдруг… Да еще студию эту купил. Зачем она тебе? – Считай, что это музей моей молодости. Ты что не ешь? Мясо остынет, а тебе еще ехать и ехать. Цвейг поковырял мясо вилкой, допил пиво, поднялся. И тут зазвонил телефон. – Ты один? Я с трудом сглотнул, еле выговорил: – С Цвейгом. – В своей студии? – Откуда узнала… Ах, да. У кого я спрашиваю. – Пьете пиво? – И закусываем горячим мясом. – Подождите меня, я привезу баклажаны. – Не понял. – Самолет через час, через три часа буду у твоей двери. Гудки отбоя. Что-то было не так. Голос в трубке был какой-то особенный, незнакомый. Сдавленный, что ли? Как будто через силу говорила. – Ольга? – догадался Цвейг. – Я пойду, счастливо вам. Если решишь остаться – дай знать. Я приеду, буду жить поблизости. Заулыбался, ушел. Я вдруг почувствовал, что мне все равно. Приедет она – хорошо. Не приедет – тоже хорошо, буду работать. Я убрал со стола, включил компьютер и напечатал: «КОРПОРАЦИЯ». Потом достал из сумки дневник и стал читать, дописывая на полях то, что не решался написать раньше. За три часа я доел все, что принес Цвейг, выпил две бутылки пива и дочитал дневник до места, когда меня пригласили стать членом Совета. И тут в дверь постучали. – Не заперто! – крикнул я и вскочил с кресла. Дверь открылась. Вошла Ольга – бледная, на лице ни грамма косметики, волосы всклокочены, глаза… Она быстро посмотрела на меня, потом ее взгляд устремился сквозь меня, куда-то на стену и даже дальше. Мне показалось, что она сейчас заплачет. И тут вслед за Ольгой вошел… Вслед за Ольгой вошел Рыжий. Спокойный, на лице невыносимая мною ухмылка, в спортивной куртке, которая немного смягчала его надменность. Улыбка, которая начала появляться на моем лице, мгновенно исчезла. Сказать, что я был ошарашен – это слишком мягко. Я бы удивился меньше, если бы вслед за Ольгой в комнате появился крокодил на поводке. Я плюхнулся назад в кресло. Ольга молча поставила пакет на кухонный прилавок, достала оттуда бутылку вина и большой пластиковый контейнер. – Хочешь есть? – спросила она. Я что-то пробормотал, Ольга кивнула и села на кровать. Рыжий сел рядом, попытался взять ее руку, но Ольга резко ее отдернула. – Пива хотите? – спросил я, чтобы нарушить молчание. Рыжий кивнул, взял протянутую бутылку, отпил из горлышка. Ольга подошла к прилавку, отвинтила у бутылки пробку, взяла чашку, из которой пил Цвейг, сполоснула ее, налила вина, выпила, налила еще и вернулась на кровать. – Картины вернулись на место? – спросила она, показывая на стену. – Велосипед тоже на месте, в сарае, – сказал я. – И что дальше? – продолжала спрашивать Ольга. – Мне пришло замечательное предложение, отличная позиция на химкомбинате. – Я не сомневаюсь, что ты ее заслуживаешь. А если серьезно? Что все это значит – картины, велосипед… – У меня недельный отпуск. Разговор не получался, мешал взгляд Рыжего. Он молча прихлебывал пиво, свободной рукой придерживал кожаную папку, лежащую на коленях, и смотрел мне в лицо. Не в глаза, а куда в переносицу, как будто там вскочил волдырь и ему было важно его как следует изучить. – Потом назад? – спросила Ольга. Я пожал плечами. – Что это означает? – Почему это тебя интересует? Тут Рыжий поставил бутылку на пол, вытер ладонью рот и сказал: – Это всех интересует. Ты хоть знаешь, что творится в городе? Что могло случится за два дня моего отсутствия? Ураган, пожар, забастовка, перестрелка? Что ему от меня надо? Неделю назад мы подписали с его конторой очередной контракт, он был весьма довольным, обещал, что через месяц он предложит еще одно выгодное обоим дело. – В городе ничего не творится, мне бы сообщили – я сказал это спокойно, пусть знает, что все в городе под контролем. Тут Рыжий достал из папки листок и протянул мне. На листе был график количество проданного алкоголя за последние два года. Сначала линия медленно, как бы лениво, колебалась около нуля, а