Анатолий Бритиков - Охота на дракона (сборник)

— В ров его! — крикнул лейтенант, и сильные руки поволокли меня к краю моста.

Это расстроило: такой приказ рушил все мои надежды. Кажется, я слишком сильно его стукнул, и он в гневе решил свести счеты, забыв об естественном любопытстве…

Я уже подумал указать ему на это, как вдруг:

— Стойте! — прозвучал голос графа.

Стражники остановились, не ослабив, однако, хватки.

— Дайте огня! — прихрамывая на ушибленную при падении ногу, он приблизился и внимательно посмотрел на меня при свете факела. — Так и есть. Я уже встречался с ним сегодня. Узнаешь?

Мог ли я не узнать?! Теперь стало понятно, почему его голос показался мне знакомым: это был тот самый всадник, который чуть не сбил меня в самом начале пути — человек как две капли воды похожий на Торна.

— А! Вы уже отдохнули? Признаться, не предполагал, что это произойдет так скоро. Как поживает ваша шпага и где же ваш плащ? — я не мог упустить случая поиздеваться над ним — слишком наглой была его физиономия, а я наглецов терпеть не могу.

— Молчи! — Ему явно не хотелось предаваться воспоминаниям в присутствии солдат. — Это шпион, — сказал лейтенанту. — Посмотрите, как он одет, да еще весь мокрый! Наверняка, это не первая его попытка пробраться в замок.

Лейтенант с интересом посмотрел на меня, но промолчал. А граф, самодовольно усмехнувшись, продолжил:

— Я представлю ему возможность оказаться в замке. Думаю, герцогиня узнает много интересного. — И, обернувшись к солдатам, крикнул: — Эй, свяжите его и ведите за мной!

Вскочив в седло, он благодарно потрепал своего умного коня и въехал в ворота. Я двинулся следом, подгоняемый конвоирами.

Пройдя под низким сводом, мы остановились перед второй решеткой, которая перекрывала ворота с внутренней стороны. Мысль о невозможности прорваться в замок силой была верной — действуй я, как задумал сначала, непременно застрял бы здесь. А сейчас, гордый своей выдумкой, я связанный стоял в ожидании, пока не уберут это последнее препятствие.

За спиной послышался знакомый грохот — поднимался мост. Только когда первая решетка опустилась, поднялась вторая, и я в сопровождении конвоя вышел на тесный мощенный камнем двор.

Я был в замке! И, кажется, догадывался, кого скоро увижу…

Перед входом в центральную башню чадно горел факел, в свете которого я разглядел двух часовых. Граф спешился и, бросив поводья подбежавшему слуге, стал подниматься по ступеням. Сказав что-то одному из солдат у входа, он знаком приказал мне подойти и, распахнув низкую дверь, пропустил вперед.

Слабо освещенный каким-то примитивным светильником узкий коридор. Стены, сложенные все из того же грубо отесанного камня… Мрачноватое помещенье! За спиной хлопнула дверь. Я обернулся. Граф был один — конвой остался снаружи. Со связанными руками я ему казался не опасным, а зря. Еще по дороге от ворот я попробовал веревку на прочность: какая-то плохонькая. Разорвать ее не составляло труда… Но я решил повременить. Интересно все-таки, что будет дальше.

Повинуясь толчку в спину, я пошел по коридору, который через несколько шагов круто завернул влево и привел нас к винтовой лестнице наверх. Поднявшись, мы еще довольно долго шли тесными проходами, миновали несколько полутемных комнат и наконец остановились перед массивными дверями, у которых я опять увидел стражу. При моем появлении солдаты скрестили алебарды, но, увидев графа, успокоились.

— Доложите обо мне, — были первые его слова, произнесенные в замке.

Один солдат скрылся за дверью. Ждать пришлось недолго.

— Прошу вас, — сказал он с поклоном и распахнул тяжелые створки.

Просторный зал был освещен жарко пылавшим камином. Отблески огня играли на стенах, выхватывая из темноты чьи-то портреты в богатых рамах, развешанное оружие, доспехи… Своды и дальняя часть тонули во мраке.

Посреди зала на мягком ковре стояли два высоких кресла с неудобными прямыми спинками. “В таких не развалишься”, — с сожалением подумал я, чувствуя от усталости насущную необходимость принять, если не горизонтальное, то хотя бы близкое к нему положение. Поискав глазами что-нибудь более подходящее, я обнаружил, что в остальном зал совершенно пуст. Никого и ничего…

“Ну и ладно”, — я решил обойтись тем, что есть. Не обращая внимания на графа, подошел к креслам, и, выбрав которое поменьше, стал ногой подвигать его к камину. Помимо усталости, я еще продрог, мокрая одежда липла к телу, и очень хотелось согреться.

— Как ты смеешь! — раздался за спиной гневный голос графа, и его рука схватила меня за плечо, собираясь оттолкнуть. Но тут скрипнула маленькая дверца рядом с камином, и он, отдернув руку, замер в поклоне.

На фоне пляшущего пламени я увидел женщину в богатом-белом одеянии, с играющей камнями короной на голове. Лицо ее было в тени. Я сделал два шага в сторону камина, и она, привлеченная моим движением, повернулась к свету. Так и есть — моя догадка подтвердилась! Передо мной стояла Вайла Дани. Но она была не одна. Следом, звеня бубенчиками, вышел человек в шутовском наряде. Вот тут-то я удивился! Нет, не появлению шута — в этом не было ничего особенного. Просто этим шутом был… Артур Нэй.

Вся компания, с которой я недавно расстался, была в сборе.

— Привет, граф, — первым заговорил шут. — Ты, как всегда, вовремя — мы не успели досмотреть и первого сна. Кого это ты привел? — он подошел ко мне и, изучающе, осмотрел. — Какой он мокрый! Держу пари, ты выловил его в болоте. Ну хватит кланяться — спину сломаешь. Отвечай, когда спрашивают.

Граф даже ухом не повел, продолжая стоять в почтительной позе.

— Уймись, — бросила шуту хозяйка и милостиво улыбнулась моему спутнику. — Приветствую вас, граф. Откуда в столь поздний час?

— Сиятельная герцогиня, — граф наконец разогнулся, — я спешил, как мог. Важные новости. — Он извлек из-за отворота куртки свернутое в рулон послание, с которого на шнуре свешивалась печать, и подал предмету своего поклонения.

Герцогиня углубилась в чтение.

— Вечно у тебя важные дела. Все плетешь интриги! У хозяйки скоро при виде тебя будет открываться рвота — так ты ей надоел, — гримасничая, скороговоркой выпалил шут. — Твое воспитание оставляет желать лучшего. Приволок в тронный зал какую-то мокрятину среди ночи. Наследили тут… Хозяйка, где у нас тряпка? Надо подтереть — целая лужа натекла!

— Ты мне мешаешь, шут, — герцогиня оторвалась от письма и с любопытством посмотрела на меня. — Где вы схватили его, граф?

— На мосту. Шпион пытался проникнуть в замок.

— И что? Сразу сдался?

— Если бы… Дал настоящий бой страже. — И он с подробностями принялся живописать недавнюю схватку.

Я стоял, повернувшись спиной к огню, наслаждаясь теплом. Одежда начала подсыхать и парила. Удовольствие было бы полным, если б не связанные руки: они затекли и начали ныть. Пора было с этим кончать. Но внезапная мысль заставила меня отвлечься от самосозерцания: реакция герцогини на мою персону показалась странной. Она не спросила — кто это? — что было бы естественно, если учесть, что в замок не пускали чужаков, а сразу поинтересовалась, где схватили. Может, конечно, граф каждый день приводит по шпиону? Может быть, но…

— Благодарю вас, граф. Вы свободны. Письмо, действительно, важное, — голос герцогини вывел меня из задумчивости.

Я и не заметил, как граф кончил свой рассказ.

Он вновь поклонился, прощаясь, но вдруг, вспохватившись спросил:

— А как быть с этим?

— Я сама поговорю с ним, идите.

— Спи спокойно, мы сами разберемся, — встрянул шут.

Граф был раздосадован — но что поделать? Его явно выставляли, и приходилось с этим смириться.

Я сочувственно покачал головой. Бросив в ответ уничтожающий взгляд, он повернулся и вышел.

Дождавшись пока за ним закроется дверь, герцогиня приблизилась ко мне и, куда делась надменность тона, просто сказала:

— Ну, сбросьте, наконец, эти веревки. Они же вам мешают!

“Что это — уверенность или примитивная попытка ее изобразить! Внимание! Кажется, начинается самое интересное”. — Я попытался, насколько позволяло освещение, разглядеть ее лицо. Но — на нем читалось лишь участливое выражение.

Характер у меня вредный, постоянно от него страдаю, но ничего не могу поделать. Вот и сейчас, вместо того, чтобы последовать хорошему совету, понес невесть что:

— Ай-ай-ай… А я про них забыл. Сроднился, видно… Не стоит беспокоиться, мне удобно и так…

Но она прервала поток моего красноречия.

— Бросьте валять дурака! — герцогиня подошла к креслу, которое поменьше, и села. Вернее сказать, она села на малый трон, ибо, как я догадался, такие неудобные кресла в тронном зале ни чем иным быть не могли.