Моя Жизнь - Сплошной Плагиат - Сони

я думал, что таким глупым взглядом на меня может смотреть только Эротия, но сейчас рыжая даже переплюнула блондинку.

– Подожди, а за всё время после?

– Моих родителей приглашают, братьев и сестёр тоже, но я - тильв. Даже будучи писателем, сценаристом и режиссером я буду лишен обычного общества. Для Ирии я просто клоун-тильв. – она удивленно хлопала глазами.

– Но у тебя же есть фанаты.

– Говорю же, я – клоун. Ты хотя бы раз видела, чтобы меня признала гильдия писателей, какую-то реакцию от киностудий или хотя бы восхищение по телевидению не от левых каналов? Половина газет обвиняет меня во вранье, лжи или в воровстве идей. Тебе будет тяжело жить, Каади. Брак со мной будет серьёзным испытанием. На меня постоянно будут лить помои, а там и нашим семьям достанется. – впервые за время нашего знакомства Каади выглядела очень потеряно. Для неё такие заявления от вечно позитивного меня были новыми.

– Я думаю, что справлюсь. Мне без разницы кто ты, да и плевать я хотела на общество, что постоянно делает нападки в твою сторону. Адекватных в Ирии тоже достаточно, тебя поддерживают и любят многие фанаты. – я кивнул.

– Прости. Иногда критика ранит меня. – она поцеловала меня в лоб и захихикала.

– Даже так, ты держишься хорошо. Я никогда не видела, чтобы ты плакал или опускал руки. Эта черта мне в тебе нравится. Я не понимаю всего давления на тебя, но определенно могу понять что люблю тебя, а это главное. Попытаюсь помочь тебе с этими “ножами в спине”. – Каади заставила моё сердце биться очень быстро. В отличии от Хай и Эротии, она самая взрослая, да и токсичная она из-за отношения в семье.

– Спасибо. Ты самая взрослая из моих девушек. Ты говоришь то, что я хочу услышать, хоть твое токсичное поведение временами и выводит меня из себя. – она стала немного грустной.

– Прости, у меня же папа полицейский. Наверное из-за его влияния я стала циником. Родители всегда не уделяли внимания чувствам, главное это оценки и успех.

– Ты же всё равно любишь своих родителей?

– Других у меня нет. Они хорошие, но никогда не понимают, что ранят меня делами даже тяжелее чем словами. Я и сама не замечаю, что могу тебя как-то задеть. Пока мы не начали встречаться мне доставляло удовольствие то, что я могу довести знаменитого вундеркинда. Только когда мы перешли к отношениям, я… стала иногда ненавидеть себя. Я понимаю, что веду себя как родители и это ранит тебя, а из-за этого мне и самой становится больно. – я обнял её. Каади мне нравится своей честностью и тем, что редко ходит вокруг да около.

– Спасибо, что ты такая честная. С тобой легче всего из всех моих девушек. – она обняла меня в ответ.

– Знаю. Я и сама в шоке от того, насколько оказывается можно быть глупой, Эр… – тут я сжал губы, а мой взгляд застыл. Через плечо Каади я смотрел на Эротию, которая, в свою очередь, смотрела на нас и выглядела злой.

– Утречка… – пробурчала она потирая лицо. Она определённо всё ещё сонная.

Мы перестали обниматься и встали перед ней. Кажется, Каади было немного стыдно за свои слова.

– Прости, Эро… – тихо произнесла она.

– А? Я вообще ничего не понимаю, мне надо немного зарядится сонином. – альва обняла меня, а Каади посмотрела на нас и вытерла пот с лица. Она только что избежала конфликта из-за сонности Эротии.

“Нет, я конечно признаю что Эро глупенькая, но не стоит об этом говорить”. – говорил я взглядом, Каади же сложила ладони домиком и так же беззвучно просила не выдавать её.

– Утра, Эротия.

– Утречка, Сони. – буркнула она, а затем глянула на рыжую. – Утречка, Каади.

– Утречка. – ответила она со своим обыденным лицом.

– Я на студию звукозаписи. Я наконец-то поняла, какую песню хочу написать. – она перестала меня обнимать. Я посмотрел на неё, вопросительно подняв бровь, потому что она ничего не говорила мне про песню.

– Я придумала песню “Черный/Белый” про межрасовую любовь и трудности. Хочу её записать, может быть западает в сердца. Будет, правда, немного провокационно. – она потёрла глаза, затем потянулась и похрустела суставами.

– Ого, буду рад услышать! – я всегда рад её творчеству. Каждый раз она умудряется перепрыгнуть себя. Вдобавок, из-за долгожительства и определённой медлительности людей, в топах часто сидят по три-четыре года. Народ тут не быстро меняет вкусы.

– Спасибо. Кстати да. Я умудрилась завоевать его без образования и интеллекта, а ты, даже со статусом пай-девочки, не способна быть хорошей девушкой для Сони. – от внезапного выпада Эротии, Каади сжала губы и прикрыла глаза, сдерживая кипящую злость.

– Сучка… - прошептала она, на что блонда победно улыбнулась. Тут же подъехала машина её отца и Эро, чмокнув меня на дорожку, села в машину и уехала на студию. Я же ещё минуту провожал машину взглядом, пока та не скрылась за поворотом. Обернувшись, я посмотрел на сидящую на коленях Каади, которая била кулаками по газону и что-то бурчала на ланайском.

– Юма... юма... юма пурик... – я ничего не понял.

– Каади, ну не злись ты так. Ты же первая начала. – у рыжей снова дёрнулся глаз.

– У нас с ней постоянно словесные перепалки… Привыкну или будем жить просто по разным домам. – она вздохнула и, кажется, немного остыла. – Мы всё-таки из разных культур, менталитетов и обществ. Вдобавок, я не знаю о чём с ней разговаривать кроме тебя в некоторых случаях.

– Тебе так важно, чтобы человек был образованным? – она помотала головой.

– Нет, просто она звездится часто. Ну и ещё напоминает о том, что она у тебя первая во всем. – я тяжело выдохнул. Меня это весьма расстроило, хоть я и не пытался наладить отношения между ними.

– Прости. Я поговорю с ней, чтобы вы не ссорились по пустякам. – она удивлённо начала хлопать глазами.

– Э? Это же наши бабские проблемы. Жёны мамы все тет-на-тет решают, без вмешательства мужской стороны. – тут уже я удивлённо захлопал глазами.

– И как? Всё выходит? – она уставилась в пол.

– Чаще всего папа всё разрешает. – меня это немного напугало.

– Ну ладно. Если хочешь,