Кори Доктороу - Младший брат

Мы сидели в темноте и слушали, как «три спеца» с натужным кряхтеньем грузили в фуру коробку за коробкой, обвязывали штабеля. Потом Маша захрапела. Железные нервы! Я чувствовал, что тоже не прочь бы вздремнуть, но не получалось.

Через узкий коридор, ведущий к свежему воздуху и больше похожий на непролазную щель, все еще пробивался дневной свет. Я смотрел на него из темноты под столом и вспоминал Энджи.

Мою Энджи. Ее волосы, скользящие по плечам, когда она качает головой и смеется над моей выходкой. Ее лицо, мельком увиденное мной в Сивик-сентре в последний раз, пока я падал, притворяясь отравленным газом. Тут мои мысли перескочили на то, как вампмоберы корчились на асфальте, а затем вспомнилась похожая агония в парке и наступающие дээнбисты с дубинками. Я подумал о тех, кто якобы пропал без вести.

О Дарреле. Его, с зашитой ножевой раной в боку, продолжают таскать на бесконечные, бессмысленные допросы, выпытывая сведения о неизвестных ему террористах.

Отец Даррела. Небритый, раздавленный горем и выпивкой. Посвежевший, в военной форме — «для газеты». Плачущий, как ребенок.

Мой папа и произошедшие в нем перемены после исчезновения сына. Он, как и отец Даррела, по-своему сломался. И его лицо, когда я рассказал об Острове Сокровищ.

Вот тогда я твердо понял, что мне бежать нельзя.

Я совершенно отчетливо осознал, что должен остаться и бороться до конца.

Маша дышала равномерно и глубоко, но когда я с величайшей осторожностью, медленно-медленно засунул руку ей в карман за телефоном, всхрапнула и зашевелилась. Я окаменел и затаил дыхание на целых две минуты, пересчитывая гиппопотамов.

Постепенно сонное сопение восстановилось. Я миллиметр за миллиметром вытягивал мобильник из кармана, так что у меня от напряжения начали подрагивать пальцы и заныло онемевшее плечо.

Наконец маленький предмет в форме шоколадного батончика очутился у меня в руке.

Я уж хотел было начать пробираться к свету, но тут вдруг вспомнил, как Чарльз издевался над нами, угрожал и все время тыкал в нашу сторону своим телефоном — именно в форме шоколадного батончика, только серебристого цвета, обклеенным десятком этикеток с фирменными логотипами спонсоров, субсидировавших через производителя покупку трубы. Перед каждым звонком с такого телефона приходится выслушивать рекламную запись.

У меня не получилось разглядеть мобильник в полумраке фуры, но я нащупал по бокам какие-то наклейки. Те самые, спонсорские? Ну конечно! Я вытащил из Машиного кармана телефон Чарльза

Медленно-медленно я повернулся обратно к Маше и медленно-медленно-медленно опять просунул руку ей в карман. Ее телефон был заметно больше по размеру и тяжелее — наверное, в нем камера получше и кто знает какие еще навороты.

Второй раз проделать ту же операцию оказалось немного проще. Опять миллиметр за миллиметром извлекал я мобильник из кармана, замерев раза два, когда Маша беспокойно зашевелилась во сне.

Наконец, с зажатым в кулаке телефоном я начал выползать из-под стола. В то же мгновение молниеносным движением руки Маша схватила меня за кисть, и ее пальцы больно впились в чувствительные костяшки моего запястья.

Я испуганно охнул, обернулся и увидел ее широко раскрытые, злые глаза.

— Ну и козел же ты, — произнесла она ровным голосом, свободной рукой забрала у меня телефон и большим пальцем нажала несколько кнопок. — Как ты собирался его разблокировать?

Я сглотнул и прикусил губу, сдерживая невольный стон от боли в сдавленной руке.

Маша продолжала сосредоточенно нажимать кнопки мобильника.

— Ты вот с этим хотел смыться? — Она показала мне дисплей со снимком, где я стою вместе с Даррелом, Джолу и Ванессой. — С этой фоткой?

Я молчал. Похоже, своей железной хваткой Маша способна раздробить мне кости.

— Чтоб у тебя больше не было соблазна, я просто-напросто ее сотру. — Она опять стала тыкать в кнопки большим пальцем. Когда программа спросила, действительно ли надо удалить снимок, Маша замешкалась, будто на мгновение позабыв нужную кнопку.

Настал мой черед действовать быстро и решительно. Стиснув в свободном кулаке телефон Чарльза, я размахнулся, больно ударившись костяшками пальцев о столешницу над головой, и со всей силы хрястнул им по сомкнутой на моем запястье руке Маши. Удар получился такой мощный, что телефон развалился, а Маша вскрикнула и сразу ослабила хватку. Не теряя времени, я вырвал из другой ее руки теперь уже разблокированный телефон — прямо из-под большого пальца, готового нажать нужную кнопку и подтвердить команду удаления. Ладонь Маши судорожно сжалась, но ухватила только пустоту.

Я выбрался из-под стола и так же, на четвереньках, зарысил по узкому проходу в сторону выхода. Маша хватала меня сзади за лодыжки, но я кое-как отбрыкивался. Пару раз мне пришлось отпихнуть с дороги штабеля мебели, нависающие по бокам, словно стены в гробнице фараона, несколько упаковок рухнули позади меня, и Маша опять болезненно охнула.

Подъемная задняя дверь фуры оставалась приоткрытой снизу, и я, не раздумывая, нырнул в эту щель. Лесенку уже убрали; я беспрепятственно выскользнул наружу и грохнулся макушкой об асфальт, так что в голове зазвенело. Ухватившись за бампер, я торопливо поднялся на ноги, повис на рукоятке двери и захлопнул ее. Изнутри раздался Машин вопль — очевидно, ей прищемило пальцы. Меня чуть не вырвало, но я сдержался.

Я быстро защелкнул висящий на двери замок.

Глава 20

Никого из «трех спецов» поблизости не было, поэтому я не стал терять времени и сделал ноги. Ушибленная макушка жутко болела, но когда я пощупал ее на предмет кровотечения, ладонь осталась чистой. Пока я сидел на корточках под столом, совсем перестал чувствовать онемевшую лодыжку, и теперь бежал, подскакивая на одной ноге, как сломанная марионетка, но остановился лишь раз — отменить введенную Машей команду удаления фото, временно отключить функцию телефонной связи, чтобы сберечь аккумулятор и не дать дээнбистам засечь меня, и установить таймер «сна» на максимально возможное время — два часа. Мобильник был устроен так, что при неактивности телефона таймер автоматически переводил его в «спящий режим» — блокировал клавиатуру, для разблокирования которой требовалось ввести пароль. Я попытался вовсе отключить таймер, но для этого опять был нужен пароль. Так что придется мне по меньшей мере раз в два часа нажимать какую-нибудь кнопку, чтоб не давать мобильнику «уснуть», пока не отыщется способ скачать из его памяти фотоснимок Даррела. И еще мне рано или поздно понадобится зарядник.

У меня не было плана действий. Мне не хватало инициативы. Хорошо бы сесть и все спокойно обдумать, рассчитать свои последующие шаги. Мне уже осточертело плясать под чужую дудку и поступать в зависимости от воли или действий окружающих — Маши, дээнбистов, отца… и… Энджи тоже? Что ж, вообще-то я не прочь слушаться Энджи. Пожалуй, мне это было бы даже приятно.

А теперь я бесцельно ковылял под горку, выбирая переулки побезлюднее или смешиваясь с толпой Тендерлойна. Каждые несколько минут я совал руку в карман куртки, который по-дурацки топорщился из-за открытой «раскладушки», и нажимал кнопки, не давая мобильнику уснуть.

Наконец я притормозил и обессиленно прислонился к стене какого-то здания. Куда меня занесло, черт возьми?

Улица О'Фаррел, неподалеку от перекрестка с Гайд-стрит. Я стоял прямо у входа в «Салон азиатского массажа». Ноги сами привели меня к месту, где все началось, снятому на мобильник Маши за секунды до взрыва на мосту Бэй-бридж, навсегда изменившего мою жизнь.

Мне хотелось опуститься на бордюр тротуара и жалобно завыть, да только легче от этого не стало бы. Надо позвонить Барбаре Стрэтфорд, рассказать обо всем, что случилось. И передать ей фото Даррела.

Черт, где были мои мозги! Надо обязательно показать Барбаре видеозапись, посланную мне Машей, на которой шеф аппарата президента США злорадствует по поводу теракта в Сан-Франциско и проговаривается, что знает, где и когда готовятся новые нападения, но не намерен воспрепятствовать им, так как это будет способствовать переизбранию его босса на второй срок!

Ну вот у меня и появился настоящий план действий: выйти на связь с Барбарой и передать ей документальные свидетельства для дальнейшей публикации. Наверное, вампмоберская тусовка здорово напугала обывателей, подтвердила их страхи в нашей принадлежности к террористам. Готовясь к тусовке, я только хотел приколоться и не подумал о том, как ее воспримет какой-нибудь простой работяга из Небраски.

Звонить Барбаре придется с соблюдением всех предосторожностей — из телефона-автомата, а еще надо поднять на голову капюшон, чтоб не узнали по видеозаписи с одной из вездесущих камер наблюдения. Я выудил из кармана четвертак и потер обеими сторонами о рубашку, убирая отпечатки пальцев.